Станислав Жейнов - Другой

На меня вдруг смех напал, смеялся, не мог остановиться. И вроде повода нет, но смешно, аж захлебываться стал…

— А может, ты голубой? Аааа!.. Я сейчас буду плакать!

— Инесса-Инесса, ну подумай, давай вместе подумаем, давай?!

— Давай!

— Давай, да?!

— Давай! Давай! Давай!..

— Ты представляешь себе звукоизоляцию палатки? А тут люди: Таня, Сергей, те — скоро припрутся…

— А мы тихонько… Тихонько… Тихонечко…

— Да хрен там… Не умею я тихонько-тихоничко. Хочешь, завтра прогуляемся, что-нибудь придумаем… Хочешь?

— Аж завтра?

— Ты много выпила любовь моя. Я боюсь, что завтра не смогу смотреть тебе в глаза, понимаешь? Хотя, ты не понимаешь…Ты когда-нибудь столько пила? Тебе плохо? Тебе плохо!

— Опусти меня… Тошнит.

— Аккуратнее, аккуратней, потерпи, потерпи…

Отбежали метров пять. Инессу стало рвать. Я вернулся к столу, взял бутылку минералки и полотенце.

— Что с ней? — спросила Таня. — Блюет?

— Ни без этого, — говорю.

— Глеб, уложи ее пожалуйста, пусть поспит.

— Вас папа искать не будет? Я могу ее к вам отнести. А вообще смотрите, у нас места полно.

— В палатку…

— Окей.

Но сразу не легла, ее рвало еще минут десять. Я умывал ее лицо, обтирал полотенцем, только она прополощет горло и опять… Когда ее рвало она начинала громко рыдать, причитая: "Мне страшно… мне страшно… Я так этого не люблю… Я так этого боюсь…"

— Ну-ну любовь моя, не плачь, сейчас все пройдет, сейчас ляжешь…

— Глеб, нужна помощь? — спросила Таня.

— Не надо! — сквозь слезы крикнула Инесса, схватилась за карман моих джинсов. — Не уходи!

— Я здесь, здесь, — говорю ей, — не волнуйся. Таня, мы справимся.

Уложил девушку в палатку, снял с нее босоножки, накрыл ноги одеялом.

— Попробуй уснуть, — говорю.

— Не уходи.

— Хорошо. Тебе лучше? Тебя немного отпустило…

— Мне очень плохо… Все кружится… Подними меня…

Помог ей приподняться, держа на весу заготовленный тазик. Минуту поглотала слюну, опять легла.

— Возишься со мной, как с ребенком. Так стыдно. Я такая дура… Ты ненавидишь меня… Пойми, я никого не хотела обидеть… Простите меня… Я опозорила папу… — Опять плачет.

Совсем пьяная. Надо бы ей что-то съесть, а-то уснуть не сможет, а завтра вообще — хана.

— Я сделаю тебе бутерброд, и ты съешь: хорошо? Договорились?..

— Не уходи…

— Эй кто-нибудь! Принесите бутерброд! С сосиской…

— Только не с сосиской! — жалобно взмолилась Инесса.

— Только не с сосиской! — говорю. — И салата!

— Чуть-чуть…

— Чуть-чуть!

Поела, ей лучше, показалось, что спит, попробовал выйти, но она крепко держала за руку.

— Куда?

— Я здесь, здесь…

Вот блин. Я бы кстати уже бы и выпил бы, с удовольствием бы… Ладно, потерпим, и вообще больше не пью… все… Лег рядом, почувствовал, засыпаю.

— Глеб, ты спишь?

— Да.

— Мы скоро уйдем, — сказала тихо, почти шепотом.

— Зачем, оставайтесь.

— Мы завтра придем, хочешь?

— Хочу.

— А, что мы будем делать? А, что вы обычно делаете, целый день?

— Тебе, этого нельзя, у тебя печень неподготовленная…

Я с закрытыми глазами, но она выдохнула и догадался, что улыбается.

— Тебе лучше? — спрашиваю.

— Голова кружится, и слабость… Так что, мы будем делать? — повторила вопрос.

— Будем играть в волейбол.

— А еще?

— В карты.

— А еще?

А еще я буду загадывать загадки про лжецов и хитрецов, и про фальшивые двадцать пять рублей, и про пятьдесят монет, и про…

— А еще?

— Можем порыбачить, пойти за грибами… Хочешь, покажу тебе поляну с камнями?

— Хочу. А что еще?

— Еще… еще… если ты захочешь… я возьму вот это одеяло, бутылочку вина и мы пойдем… пойдем куда-нибудь, подальше от всех… Позагораем… там…

— Вот, там и загадаешь свои загадки. — Опять быстро задышала, — Подай тазик… Спасибо…

— Воды?

Открыл ей бутылку с минералкой. Сделала глоток. Вернула бутылку, убрала тазик, опять легла.

— А сколько вы еще будете здесь? — спрашивает.

— Пять дней.

— А вы?

— После завтра домой.

— Чего, так быстро?

— Папе надо на работу.

— Где работает?

— В налоговой.

— Нужный человек твой папа. Жалко, что вы в Москве…

— Переезжай.

— Я подумаю.

У костра загомонили, засмеялись. Узнал голос Антона и Игоря.

— Таня, а где Инесса? — спросил Игорь. — Я по ней соскучился.

— А по мне?

— По тебе еще больше.

— Ей плохо… Ее, Глеб спать укладывает.

— Глеб укладывает ее спать? — услышал встревоженный голос Саши. — Интересно.

— И вообще, — с вызовом бросила Таня. — Мы берем Глеба к себе на яхту. И Игоря возьмем…

— Да пожалуйста…

— Мы и вас приглашаем с Сергеем, но он не хочет, и вы ж без него не захотите.

— Не переживай, не захочу.

Дальше, не слышно, опять загомонили, опять смех. Игорь взял гитару, послышалось что-то знакомое, из "Аквариума".

— Игорь, вы Любите Гребенщикова? — спросила Таня.

— Сложный вопрос. Так вот с марша и не ответить. Мы, с Сергей росли на его песнях. Он как отец, — а родителей — не выбирают. А вам как?

— Мне нравится "Русский альбом".

— Хвалю.

Опять Сашин голос: — Дай мне.

Как в прошлый раз, сильно ударила по струнам: — Расстроенная она. Когда ты успел?..

Саша, недолго настраивала гитару, потом запела, тихо, громче, еще громче: — Видели ночь, гуляли всю ночь, до утра-а-а! Видели ночь, гуляли…

Потом, присоединился Игорь, потом — Сергей, потом… И вот уже поют все, даже Таня: — Видели ночь, гуляли всю ночь…

Саша, ведь и меня ревнует. И его ревнует. И Сергея тоже. Может, ей хуже, чем всем нам, в разы… может, такой человек, что всех, всех любит: страстно, заразительно…

— Глеб… Глеб ты меня слышишь? — Инесса вытащила меня из задумчивой дремоты. Кажется, я спал, кажется, даже видел сон…

— Глеб, меня Таня зовет. Мы уходим. Я приду завтра.

— Пусть Таня идет, оставайся.

— Ни косметики здесь, ни зубной щетки… Я буду в обед.

— Приходи утром.

— Утром не получится. Папа должен людей забрать в Ламбас Ручье. А потом, мы вернемся.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи.

— И тебе.

Поцеловала меня, выскользнула из палатки.

А потом я заснул. Мне снился сон. Я его уже видел, давно. Это даже не сон, это целая жизнь. Я просыпаюсь и ничего не помню, а потом закрываю глаза и опять проваливаюсь в другой параллельный мир. Знакомые дворы, дома, люди.

— Иди, иди, они ждут!

— Глеб, где ты был так долго?

— Глеб, когда пойдешь обратно, расскажешь про моих?

— Привет брат, ты к нам или опять проездом?.. Ой, извини, вижу, что проездом. Тебя спрашивали…

— Внучок здравствуй!

— Здравствуй дедушка, — говорю. — Как папа?

— Болеет.

— Сколько его помню, всегда болел. Вспоминает про меня?

— Купил тебе погремушек, я говорю, твой сын вырос, а он не верит…