Вячеслав Перекальский - Солнце в кармане

Когда пелена рассеялась, перед ним медленно опустилось тело паренька. Опустилось и встало на колени. На Фридриха смотрело бледное лицо, с расширенными мертвыми глазами, и почему-то, беззвучно шевелящимся ртом.

"Мертвец? Или еще нет? Молодой Мертвец. Или еще нет?" — кто-то упорно размышлял в голове у Фридриха.

И Фридрих заорал.

Фридрих больше ничего не видел. Фридрих больше ничего не замечал.

Он не заметил, как в подвал ворвались люди. Не слышал, как началась стрельба. Не заметил он, как ему расстегнули наручники. Как подняли с колен, заботливо укрыли чужой курткой. Отвели и усадили в какой-то фургон. Оттерли лицо и грудь от чужой крови и содержания кишок. Дали что-то выпить.

Он не чувствовал ничего. Ему продолжало казаться, что он всё еще орет во все легкие. Освобождая их до остатка, до дна.

Сибирь.

Они поехали поездом до далекой томской тайги. И как только качнулся вагон, начиная не свой, а навязанный электровозом путь, в Егоре принялся елозить нестерпимый, на грани срыва в смех, вопрос: почему не самолетом? Об экономии не прилично и думать, особенно после того как Мальцев походя засунул ему в рюкзак блок пятитысячных, — "на дорожку". То ли от головокружительных переворотов последних дней, то ли от длинной череды выпитых "по-маленькой" порций алкоголя. Токмо самозащиты ранимой души ради. Но кровь уже заметно била в голову. Лицо делалось пунцовым и жарким. И Егор, прикусывая губу, все же выдавил шутливый вопрос:

— Всё-таки, почему поездом? Что, если самолётом, — могут сбить?

Мальцев, юморист в штатском, ответил без смеха:

— Могут, — и так посмотрел на Егора, что тот совсем запутался, что это, — шутка под маской серьёзности, или, — серьёзная шутка? И стало как-то не по себе. Но кровь от головы схлынула.

………………………

Поезд ехал Россией. Побирались колеса нищими стуками: "Кто там? Кто там в России живет?". Скребли ветлы студеное небо. Разлиновано проводами небо России: "Это моё и это моё. И то — тоже наше".

Вот, и поворачивает жизнь — кого в нищету, а кого в выси. В выси страшные. А лекарство на Руси одно — и у того, и у другого — запой.

Егора поймали во всегдашнюю ловушку бытия, простодырую в своей сути. "Жить нельзя отказаться" — мало кому хочется в таком предложении проставлять знаки препинания. Власть и Тайна. Тайна Власти и Властная тайна — эти два слова в любом сочетании и по отдельности манили его, завораживали и тянули. И он не отдавал себе отчета: боится ли он, и что больше — Власть или Тайну? Это и есть — привычно Русский экстаз в мелькании образов Зои Космодемьянской на допросе у гестаповцев, и большевика Камо у паровозной топки.

………………….

Мальцев, забравшись на верхнюю полку, изучал газетенку. А Егор решил изучить целлофановый пакет, одновременно с деньгами в рюкзак, сунутый ему в руки напарником. Там были какие-то бумаги, официальные предписания, командировочные за грифом Министерства обороны, водительские права, загранпаспорт и удостоверение. Удостоверение при близком рассмотрении оказалось Военным Билетом на имя Кустова Георгия Юлиановича капитана войск связи. На фото Егор, но в форме и с тоненькими усиками, — конспирасьон на лицо. И не надо спрашивать в какой общественной бане его пьяного маскарадили — это не вопрос в век компьютеров.

С верхней полки хмыкнул Мальцев и протянул ему свой Военный Билет, по которому он всего лишь старший прапорщик тех же войск связи, а к тому такую же кипу командировочных и прочих сопроводительных документов.

— Я, естественно, желал бы значится полковником. Но дело тут серьёзное. За каждым документом реальные прототипы и реальная командировка, отмеченная по инстанциям. — Прокомментировал сверху Мальцев, пока Егор копошился в бумагах. — Ты, я смотрю, в это дело как в пропасть с обрыва попал. Надо прояснить тебе диспозицию.

— Михаил Федорович мне уже всё сказал.

— Михаил Федорович — генерал и что твой Кутузов: мыслит губерниями и зрит на парсеки одним глазом. А нам надо в мелочевке разобраться. Да и в более существенном — надо нам находить контакты. Я не хочу быть у тебя во всем виноватым. Это и работе может помешать.

— В чём ты можешь быть передо мною виноватым? Менять личины — это у вас работа такая.

— И все-таки я вижу: не прощаешь мне "прокурорского работника". Почему?

— Сам не знаю….сейчас прокручиваю назад, и вижу — все белыми нитками шито: и это отстранение от тайны, и мелкий подкуп…

— Но, согласись, — сработало? А может ты на меня дуешься с того что повелся на этот "мелкий подкуп"? Согласись, а?

— Скажем, это была игра с самим собой, что б обмануть свои же предчувствия и желания. Типа: "ну, ладно, пусть на этом всё и закончится". К тому ж компьютер не хилый поимел на халяву…. так, наверное. Малодушие за железными доводами.

— Вот — самокритика…. а ты молодец, четко изъясняешь. Но тут про своё малодушие ты зря. Просто твой разум почувствовал, что он находится на границе неизведанной территории, и повел субъект по привычному маршруту, выложенному шаблонами поведения.

— Да, — умно завёрнуто… но если, обратить внимание на боковое зрение, то там мельтешение. Опасное мельтешение опасных сущностей.

— Вот я и говорю: граница Неизведанного. Эту границу лучше всего и видно боковым зрением. Искоса.

Тут и Егор, и Мальцев отвалились на подушки и замолчали. Егор почувствовал как раздражение и неприятие личности Мальцева, многоликого работника спецслужб быстро сменяется на симпатию. Все-таки ум не спрячешь и за фуражкой с высокой тульей. И он уже без выкрутасов спросил:

— Кто ж это был? Те азиаты в моем кабинете?

Мальцев, поняв, что контакт налажен, ответил взаимной откровенностью, без тумана по службе положенного:

— Честно — не знаю. И никто из наших не знает. Всплеск к твоей персоне был зарегистрирован в Европе и Штатах…. Да, да, — но не возомни о себе высоко.

Там сейчас на рубеже первого реагирования не люди, а программы компьютерные. Сказал в телефонную трубку: "гексоген", сказал: "тринитротолуол" и все — ты террорист. Сказал; "холодный синтез водорода", сказал: "низкооктановый аналог" и будет к тебе внимание как к ученому мужу в актуальной сфере.

А у тебя и правда скопилось много чего интересного. Чего ты и сам не понял… Но мое мнение: никаких подставок европейцев под азиатов не было. С тобой сработали китайцы. Грубо и на прямую.

Видел бы ты, какой мои коллеги им всем, скопом, душняк устроили! Гестапо обзавидуется, еврейские погромщики слезы утрут! Сотнями вдоль контейнеров на рынках выстраивали. Руки выше, ноги врозь и по почкам слегка, да с приговором: " чтой-то, вы, дорогие, офисы журналистские грабить повадились, ой, не хорошо". Это типа послания — типа: "мы, Русские с Китайцами братья навек, но за наглёж будем бить". До кого надо быстро дошло, — чуть ли не на Лубянку в главную приемную принесли ваши ноутбуки с озабоченной бдительностью на рожах. Отбрехались будто принесли кому-то из китайских торговцев и продали за дешево. А там внутри информация. Ай, — не краденные ли?