Коллектив авторов - Граница не знает покоя

— Приехал. Звать—то тебя как?

— Волков. Иван.

— Ты, Волков Иван, докладывать должен по уставу: «Товарищ дежурный! Докладывает рядовой Волков. На заставу прибыл». Понял? Разве не учили тебя на учебном пункте?

— Учили.

— Так докладывай по уставу.

Рука солдата неумело потянулась к виску. Дежурный укоризненно покачал головой.

— Эх ты, тульский! Иди уже. Да в следующий раз про устав не забывай. Понимать надо, куда служить приехал,— и он кивнул головой на мраморную доску с золотыми буквами.

Первое, что увидел Волков на заставе, — написанный масляными красками портрет солдата в дубленом полушубке с ефрейторскими погонами на плечах. Лицо солдата было совсем обыкновенное, спокойное, даже чем—то похож он был на Ивана Волкова. Полные добрые губы, большие, чистые глаза, широкий нос. И только между бровей притаилась чуть заметная морщинка. Она говорила о мужестве, решительности и упрямстве нарисованного на портрете человека,

— Кто это? — поинтересовался Волков.

— Это, брат, наш правофланговый Семен Пустельников.

— Ишь ты. И портрет нарисовали. Он — что, у вас на заставе служит?

Лицо дежурного посуровело, улыбка сползла с губ.

— Служит. Теперь уже бессменно, — сказал он серьезно.

Волков больше не стал расспрашивать. Что ж, если служит тут, значит представится случай и познакомиться с ним. Видать, отчаянный парень, если в таком почете.

Дежурный приказал прибывшему повесить шинель на вешалку, провел в казарму и указал свободную койку:

— Вот тут и жить будешь. Устраивайся. Ребята, принимайте гостя,— бросил он солдатам, находившимся в казарме, и, усмехнувшись, добавил: — Они тульские будут.

Обитатели казармы столпились вокруг новичка. Завязался обычный в таких случаях разговор. Среди присутствующих оказался даже «почти земляк» Волкова.

— Из какого колхоза? — поинтересовался он.

— Имени Кирова наш колхоз называется, — ответил Волков.— У меня там мама осталась и брат — на год меня моложе. А старший в армии служит.

— Батя тоже в колхозе работает? — спросил «почти земляк».

— Батьки нет у меня. Еще в финскую войну погиб...

Помолчали. Волков наконец решился задать давно уже мучивший его вопрос:

— Ребята, а граница отсюда далеко?

— Да вон она, — откликнулось сразу несколько голосов, — из окна видать. Гляди — два столба стоят. Который и красную и зеленую полосу — это значит наш, Советский, а тот — заграничный. Понял?

Глаза у Волкова еще больше округлились. Он не понял.

— А—а забор где же?

— Какой забор? — удивились солдаты.

Волков объяснил. Он представлял себе границу обнесенную забором, с крепкими воротами. На воротах — железный замок, ключ от которого хранится в кармане у самого главного начальника заставы. Ведь граница на замке.

Последние слова солдата потонули в громком хохоте. Хохотали все — рядовые, ефрейторы и сержанты, — а самый молодой, скуластый, с раскосыми глазами солдат даже присел на корточки — так ему было смешно.

— Как же тогда границу охранять? — не унимался дотошный Волков. — Это ж сколько вас надо на той границе выставить, чтобы нарушителя не проворонить? Выходит, через каждые десять шагов — и солдат, опять десять шагов — опять солдат?

Новый взрыв хохота потряс казарму.

Услышав необычный шум, в дверь заглянул начальник заставы капитан Охримчук. Пограничники вытянулись по стойке «смирно», все еще давясь от смеха.

— Вольно! — скомандовал капитан.— Что тут у вас происходит?

— Да вот новичок один приехал, замком от границы интересуется, — скороговоркой доложил аккуратный, подтянутый старший сержант Егоров.

— Спрашивает, где ключ от того замка хранится,— ехидно ввернул кто—то из—за спины сержанта. Выслушав доклад Волкова о прибытии, капитан улыбнулся.

Улыбка капитана вызвала поток новых нехитрых острот.

— Он привез с собой тульский замочек — с секретом. Они — тульские — могут. У них, говорят, один даже блоху подковал...

Скуластый снова прыснул в кулак. Волков стоял смущенный, часто мигая круглыми глазами.

Начальник заставы обратился к новичку:

— Значит, на границу с охотой служить прибыли?

— Так точно, товарищ капитан.

— Забора здесь, конечно, нет. Но границу, как говорится, на крепком замке держим. Не только нарушитель, заяц мимо не проскочит незамеченным. Поживете, увидите. Надеюсь, служить будете так же, как вот они,— капитан указал на солдат и сержантов. — Как Семен Пустельников.

— Так точно,— ответил Волков. Он, правда, не был еще знаком с Пустелышковым, но уже понял, что парень этот в почете здесь и про себя решил подружиться с ним поближе.

В шесть часов вечера старшина дал пограничникам команду построиться на боевой расчет. Солдаты выстроились в две шеренги. Волкову велели стать самым крайним на левом фланге. Первым стоял высокий, широкоплечий парень с двумя медалями и блестящим знаком на груди. Волков чуть подался из ряда, чтобы разглядеть его получше. «Ага, — подумал он, — наверное, это и есть тот самый Пустельников — правофланговый».

— Равняйсь!— скомандовал старшина. Волков быстро шагнул назад, вытянулся.

— Смирно! — Старшина четким шагом подошел к начальнику заставы, щелкнул каблуками, щеголевато козырнул ему и одним духом проговорил:

— Товарищ капитан! Застава имени Героя Советского Союза ефрейтора Семена Пустельникова построена. Докладывает старшина заставы!

Капитан повернулся к пограничникам.

— Застава, слушай боевой расчет. Герой Советского Союза ефрейтор Пустельников!

Волков снова вытянул шею, заглядывая вперед. И правофланговый четким, ясным голосом ответил:

— Герой Советского Союза ефрейтор Семен Пустельников пал смертью храбрых в борьбе за честь и независимость нашей Родины.

Волков вздрогнул. Горький комок выкатился откуда—то из груди и подступил к самому горлу, мешая дышать. Пальцы сами сжались в кулаки. Сосед справа толкнул солдата в бок:

— Что ж ты не отвечаешь? Тебя выкликают.

— Я, — с трудом выдавил Волков.

Вечером, когда большинство пограничников ушло в наряд, а остальные легли отдыхать, Иван вышел из казармы, стал у окна, долго глядел в темноту. Мимо проходил старшина.

— Товарищ старшина, разрешите обратиться,— спросил Полков.

— Слушаю.

— Расскажите мне про Пустельникова.

— С этим вы лучше к нашему замполиту обратитесь. Он лучше все расскажет. — Но взглянув в круглые печальные глаза солдата, тронул его за плечо и коротко добавил: — Ну, ладно, пошли.

И пот стоят они в ленинской комнате у большого стенда с портретом героя, с кратким описанием его подвига. Бывалый солдат — старшина рассказывает юноше Волкову о боевой славе заставы. Может быть, в этом рассказе не все так уж точно, как было на самом деле, ведь он передается из уст в уста более десятка лет, а каждый рассказчик добавляет к нему свои подробности и детали. Но с каждым таким рассказом все яснее, все отчетливее проступает перед нами образ настоящего советского человека — коммуниста Семена Пустельникова.