Сергей Гомонов - Режим бога (Последний шаг)

— А я живу здесь?

— Да.

— Между тем и тем…

— Ну да…

Эфий энергично встряхнул головой, потом извинился, вскочил и сунул ее под хлынувшую из водопровода ледяную струю. Ему показалось, что мозг закипает на медленном огне, а своими откровениями Савский эдак неторопливо помешивает его в черепной коробке клеомедянина, словно какую-нибудь кашку. И самым главным во всем этом для Эфия было осознание, что он сам — часть только что услышанного бреда. Причем бреда академика!

— И что же мне теперь делать? — севшим голосом спросил клеомедянин фаустянина.

— А ничего не делать! — весело откликнулся Савский. — Сидеть тихонечко и ждать, потому что сейчас я попробую вызвать на связь господина Калиостро-старшего и обрадовать его новым фактом в нашем общем эксперименте.

Преподаватель закончил настройку и, отряхивая руки, как в прежние времена это делали его коллеги, вынужденные писать мелком на подвешенной доске, с довольным видом повернулся к студентам.

— Ну-тки, приступим. Как вы поняли, зачет будет проходить по системе нового образца… Слушаю вас, мистер Грин!

Эльза оглянулась. Сидевший рядом с Эфимией Калиостро высокий полноватый студент поднялся из своего кресла:

— Система «Лангольер», сэр? — спросил он.

— А, так вы наслышаны! — господин Фейган с улыбкой погрозил пальцем Грину. — Да, Эд, точно! Это система «Лангольер». То бишь интерактивное тестирование ваших знаний в области метасоциологии. Если вы верно отвечаете на вопросы созданий и адекватно реагируете на их провокации, система фиксирует «зачет»…

— А если нет — сжирает? — глядя на голографического черного монстра, вращавшегося на территории экзаменационного загончика, поинтересовалась выскочка-Калиостро.

Студенты, кроме Эльзы, засмеялись. Улыбнулся и мистер Фейган.

Сказать по правде, Эльза тихо ненавидела Эфимию. Вечно ведет себя, как дура, но при этом парни знай умиляются ее выходкам. И все почему? Конечно: лакомый кусочек, дочка и внучка та-а-аких людей! Уже за одно это Калиостро прощались все ее заскоки. Даже будь она страшилищем, подхалимы, которых немало было и среди преподавателей, несомненно льстили бы ее красоте, как сейчас некоторые льстят «уму» и напрочь отсутствующему чувству юмора.

— Ха-ха, очень смешно! — зло передразнивая и кривясь, процедила Эльза сквозь зубы. — Шутка на уровне выпускника Инкубатора!

А если говорить совсем откровенно, она ревновала к Эфимии Эдварда Грина, которому та явно нравилась. С Калиостро он так и норовил усесться рядом на лекциях, увязывался за ней и ее глупыми смешливыми подружками в столовую и на практические занятия, дарил всякие безделушки на день рождения. Вот и сейчас, услышав реплику Эльзы, он насмешливо ответил:

— Учите матчасть, коллега Эльза!

— Придурок! — буркнула она и швырнула в него комком смятой бумаги. — Набрался крейзи-лексикона!

И ей захотелось плакать. Она ведь точно знала, что Эфимии он не нужен, что у нее есть парень из «своего круга», а Эд… Эд — просто однокашник и веселый малый. На что он надеется? Или его подстегивает именно то, что Калиостро не обращает на него того внимания, какое ему хотелось бы от нее получить?

— Ну да, сжирает, — продолжал мистер Фейган, проигнорировав перепалку в правой части аудитории. — Обнуляет ваш табель за семестр. Будете пересдавать, когда подготовитесь по всем темам дисциплины. Вот так!

Студенты недовольно загудели. И тогда Эльза решилась на странный для себя поступок. Обычно тихоня и консерватор, она вдруг вскинула руку:

— Можно, сэр?

— Да, мисс Бейвель? — чуть удивленно приподнял бровь Фейган, не знакомый с этим отчаянным взглядом светло-голубых глаз скромной студентки.

Едва не зажимая ладонями горящие адским пламенем уши и чувствуя, как вместе с буйством прорывается дрожь в руках, ногах и даже в шее, красная от стыда и ярости Эльза выкрикнула:

— Я хочу протестировать систему, сэр!

— Э-э-э… Да пожалуйста! Только не нужно так волноваться, Эльза. Покажите, покажите этим бездельникам, что на самом деле в «Лангольере» нет ничего страшного. Если вам требуется подготовка, то…

— Спасибо, сэр, я готова!

— Тогда — вперед!

И Эльза шагнула в загон, чувствуя на себе два десятка любопытствующих взглядов.

— Присаживайтесь! — донесся голос преподавателя извне.

Здесь уже не было никого. Здесь не было ни неба, ни земли, ни помещения. Все белое, яркий свет. И вращающаяся черная дыра вверху.

Девушка послушно села и почувствовала, что ее приняло в свои объятия знакомое по форме и ощущениям ученическое кресло. Но глаза его не воспринимали.

Лангольер учуял Эльзу и нацелил свое жерло в ее сторону. Она уловила, как что-то начинает ввинчиваться в ее мозг, но неприятное покалывание длилось меньше секунды. Черная дыра лопнула и превратилась в целую стаю небольших дырок в пространстве. И все они бойко набросились на те области мозга, которые отвечали за обучаемость, память и логику. Лангольеры {4} 4 «Лангольеры» (англ. The Langoliers) — повесть американского писателя Стивена Кинга, впервые опубликованная в сборнике «Четыре после полуночи» в 1990 году эпохи войн и катаклизмов. Лангольеры — вымышленные страшные существа, которыми одного из героев повести пугал в детстве деспотичный отец. Эти твари якобы уничтожают прошлое и угрожают сожрать того, кто бесцельно растрачивает отпущенное ему время жизни. не пропускали ничего. Они буквально высасывали из Эльзы знания и проверяли их на полноту и завершенность. Иногда ей хотелось отвечать вслух, но все происходило так быстро, что она не успевала открыть рот. Вертящиеся воронки стремительными хищными движениями перемещались вокруг нее, и от них не было никакой защиты. Они походили на самый совершенный детектор лжи, обмануть который абсолютно невозможно.

«Зачтено!» — наконец проурчало у нее в голове, свет погас, предметы вернулись, а черные дыры слились воедино, и лангольер равнодушно отлетел на прежнее место.

Когда Эльза, пошатываясь, выбралась из загона, ее встретил шквал рукоплесканий.

— Ты молодец! — крикнула ей Эфимия. — Классно!

И та не возмутилась. Она даже не заметила, от кого исходила похвала, просто добралась до своего кресла и упала в него, словно провела много часов на изнурительном экзамене. Время для нее исчезло, съеденное лангольерами. Кажется, студенты один за другим входили на зачет и так же, как она, со стеклянными глазами вываливались из комнаты испытаний. Эльзе было все равно, однако вскоре она поймала себя на том, что ощущение пустоты проходит. Вакуум начал заполняться звуками, красками и — самое главное! — мыслями. О, это прекрасное состояние — думать!