Сергей Гомонов - Душехранитель

Вот припал на одно колено и раненый Ал-Анпа.

— Ал-Анпа! — вскричала женщина. — Только не ты!

— Прости, Танрэй! — прохрипел из-под капюшона аколит верховного жреца. — Ты должна остаться одна …

— НАКОНЕЦ-ТО!!! — взревел идущий отовсюду и ниоткуда голос полководца. — НАКОНЕЦ-ТО ТЫ ЭТО ПОНЯЛ, ВОИН!!!

И сокрушились колонны…

Москва, чудовище-мегаполис, громадный золотой Дракон, столь же опасный, сколь и прекрасный, разрушила ту сказку, которую Рената с Сашей, словно забыв об угрозе, сотворили за три дня в своем уединенном мире. И снова вспомнился проклятый «дипломат», неутомимые преследователи, смерти отца, Артура, Дарьи… Снова, чтобы выжить, надо быть на взводе, на грани фола…

Саша бросил джип на первой же автостоянке. Парни-сторожа критически оглядели эту рухлядь и с явной неохотой выдали ему квитанцию.

— Что теперь? — спросила Рената. — Я плохо знаю Москву. Далеко мы сейчас от Бибирево?

— Далеко. Но есть спасение.

Саша обнял ее за плечи и указал на вход в метро.

Однако прежде чем спуститься в подземку, они подошли к таксофону, и молодой человек набрал какой-то номер. Из разговора девушка узнала, что Сашиного собеседника зовут Михаилом и что тот готов к их приезду.

— Дай точный адрес… — попросил телохранитель и, выслушав загадочного Михаила из Бибирево, отозвался: — Нет, не на машине. На метро…

— Кто это? — поинтересовалась Рената, когда он повесил трубку.

— Мой бывший однокурсник, Мишка. Он нас ждет.

— Актер?

— Нет. Сама увидишь.

Выйдя на нужной станции, беглецы огляделись. Саша указал направо.

Хотя московский метрополитен по сравнению с новосибирским захламлен донельзя, а многие станции имеют, прямо сказать, заброшенный вид, Ренате очень нравились местные эскалаторы. Подземка в Москве расположена гораздо глубже под землей, а потому ехать на самодвижущихся ступеньках можно долго, задумавшись о чем-то своем. Потолочный свод над эскалатором отделан панелями, создающими зрительный эффект взлета ввысь. Ты словно стартуешь в небеса, даже голова слегка кружится, и ты невольно придерживаешься за резиновый барьер…

А здесь (на этом самом месте, вспомнила Рената) тогда сидел парнишка и играл «Вальс-бостон» Александра Розенбаума. В этом переходе тоже почти ничего не изменилось…

Однокурсник Саши оказался долговязым блондином с широкими плечами, квадратным хмурым лицом и круглыми очками в стиле Пьера Безухова. Он пропустил гостей в свою однокомнатную квартирку и хватко пожал руку приятеля.

— Ну. Привет! Ты где. Пропал.? — «печатал» он отрывистые, очень членораздельные фразы трубным, слегка раскатистым голосом. Это было похоже на сеанс чревовещания. — Сто лет. О тебе. Не слышал.!

— Знакомьтесь: Миша — Рената, — Саша повел рукой от «чревовещателя» к Ренате и обратно.

Миша взглянул на нее колючими голубыми глазами, еще более едкими из-за сильно увеличивающих линз, и, протянув ей ладонь, представился самостоятельно:

— Михаил. Фобосов. Приятно познакомиться.

Рената очень постаралась удержать свою улыбку в пределах приличия: его манера «вещать» ужасно ее смешила, а тут еще и «Фобосов».

— У вас такая фамилия… веселая! Редкая, в смысле…

Хозяин остался невозмутим, словно верблюд. Это сходство было еще более сильным из-за его манеры держать голову все время чуть откинутой, взирать свысока и медленно пожевывать жвачку.

— Это — не фамилия. Это — псевдоним. Я — журналист.

— Очень приятно, — понимающе кивнула девушка.

— Заходите на кухню. Ребята.

Поставив чайник на газовую плиту, Фобосов пристально оглядел Сашу:

— Ну, Александр. Продолжаешь удивлять. Рената — супруга твоя?

— Да. А ты, я так посмотрю, сменил образ жизни, — телохранитель выглянул в окно.

Ренате это его «да» очень понравилось, и она слегка улыбнулась.

— Есть. Такое. Дело., — согласился журналист, вертя на безымянном пальце левой руки обручальное кольцо.

Девушка отметила неосознанный жест и поняла, что Михаил развелся и, похоже, недавно. Первое время после расставания с Ником — пару месяцев, наверное — она тоже носила «обручалку» на левой руке, а потом и вовсе избавилась от нее. Да и в квартире Фобосова царил сумбур холостяка, еще не обвыкшегося с холостяцкой жизнью. Чего стоило только мусорное ведро, из которого все валилось, причем, судя по всему, не первый день…

— Где же. Ваши. Вещи.? — хозяин поднялся и принялся чинно разливать кипяток в три чашки, завершив процесс выцарапыванием остатков растворимого кофе из жестяной банки.

Хоть бы еще поинтересовался, пьет ли девушка кофе! Самопогруженный тип, ничего не попишешь!

— Все вещи ты видишь на нас, — садясь на табуретку и откидываясь на стену, ответил Саша. — Нам нужна небольшая помощь, Миша…

— Тачка — нужна. Угадал? — Михаил победно сверкнул очками. — Бери! Для. Тебя — не жалко.

— Нет, тачку не нужно. Пусть Рената побудет здесь, пока я отлучусь. Ты не против?

— У? — тут Миша понял, что теперь пора отвечать: — А! Ну да! Неужто. Мне жалко.?

— У нас неприятности…

— Я уж. Понял., — согласился журналист. — Судя по вашему. Виду. Вы бегаете от. Серьезных дядей. В пиджаках свободного покроя.

— В общем, да. Точно, что не от нахаловской [10] « Нахаловка » — местечко в районе железнодорожного вокзала в Новосибирске, славящееся криминальной напряженностью. шпаны…

— Пошли. Покурим. Расскажешь.

Пока мужчины разговаривали на балконе, девушка огляделась. Похоже, до Фобосова здесь жила какая-то старушка. Рената подошла к комоду и потрогала пальцем непонятное стеклянное украшение в виде чересчур удлиненной трехгранной пирамиды с цветным узором внутри.

Девушка заглянула в шкаф, отыскала выстиранное, но не проглаженное полотенце и пошла в душ. Побоявшись взглянуть на себя в зеркало, она забралась в ванну и сразу же подставила под воду тусклые от пыли рыжие волосы. Горячие струи бежали по ее телу, нежная кожа покрывалась пупырышками, и отчего-то вспомнилось раннее детство — то, как мама купала ее, маленькую, в детской ванночке…

Рената опустила глаза и провела ладонью по груди — юной, литой, совершенной формы. Прикосновение было приятным, будоражащим. Всего за три дня, проведенных с Сашей, она изменилась, ощутила в себе женщину, по-настоящему любимую, нужную тому, кого и сама любила, страстную. Какими же детскими, оказывается, были их отношения с Ником! Она и не подозревала об этом прежде. Юношеская влюбленность, ранний брак, потерпевший фиаско. Николай был, в общем-то, неплохим парнем, но он и в грош не ставил ее как женщину. Видимо, того и нужно было кому-то, кто ткал нить Ренатиной судьбы… Возможно, если бы не случился тот развод, то с нею не произошло бы и всех этих страшных событий. Но тогда она не встретилась бы с Сашей. Как все запуталось…