Николай Непомнящий - 100 великих приключений

И вдруг случилось следующее: «В метрах двухстах, в лесочке, я заметил какое-то движение… Поток нёс нас к этому месту. Вначале я не смог разобрать, кто это может быть: то ли буйвол, то ли крокодил. В это время он и вышел из тени на край берега — я застыл. Передо мной стоял зверь, ради которого я предпринял это изнурительное, тяжёлое путешествие — карликовый бегемот. Это было 13 июля 1911 года. Число тринадцать в моей жизни всегда было счастливым…»

Другой человек наверняка тут же застрелил бы зверя. Но Шомбургк не смог: «Он смотрел на меня какое-то время так же пристально и цепко, как и я на него, прежде чем скользнул в воду. Что-то во мне не позволило выстрелить». «К тому же, — рассуждал охотник задним числом, — это редкий зверь, а вдруг я уничтожил бы выстрелом последнего, а значит, и весь вид? Нет, мне достаточно было удостовериться, что зверь существует».

В столице Либерии Монровии его осмеяли. И никто не поверил, что такой заядлый охотник, как Шомбургк, растаял от нежных чувств и не направил ствол на дичь. Его сочли лгуном и хвастуном или простаком, поверившим сказкам и побасёнкам туземцев.

Только Гагенбек в Гамбурге продолжал верить ему и посоветовал через год всё это организовать снова, но получше.

На сей раз Шомбургк познакомился в Голаленде с племенем, которое отлично знало «мбе» — карликового бегемота, но все так боялись его, что помощников среди них не нашлось: «Предводитель племени смотрел на меня так, как будто я помешанный. Он ясно дал понять, что не будет содействовать такому вздорному делу — ловить опаснейшего зверя, перевозить его и, самое главное, запретить употреблять его в пищу».

Наконец один негр-полукровка решил подключиться к отряду и помог устроить поимку животного. Негры убедили охотника, что таких зверей — немало, вследствие чего он решил всё-таки убить одного и препарировать.

28 февраля 1913 года в одной прибрежной пещере был обнаружен «дьявол леса», тут же застрелен и препарирован. «Я укрылся в своей палатке, так как потекли слёзы. У меня, у отчаянного охотника. Смешно? Но нервы, перенапряжённые нервы требовали разрядки. Как я должен был радоваться сегодняшнему дню, которого дожидался, за который боролся целый год! Но радости не было, лишь горьковатое чувство воздаяния насмешникам, тем, кто мне не верил. Да, страдал я от этого, от недоверия моих земляков. Я кипел от ярости. Гнев пожирал моё сердце…»

А на следующий день в яму-ловушку попал ещё один зверь. И Шомбургк стал готовить вскрытие головы. Ведь негры гола расписали зверя как настоящего чёрта.

«Как поведёт себя пленник, когда я вытащу его из ямы? С обычными бегемотами всегда трудно. Они не переносят неволю и сперва дико бросаются на решётки клетки. Однако мой „моё“ как будто был спокоен. Он мирно лежал в яме и смотрел на меня прямо-таки дружески. Но я же не знал, что он намерен в следующий миг сделать. Ведь не исключено, что всё это — „розыгрыш“».

Зверолов уговорил африканцев построить загон вокруг ямы. Затем он стал подкармливать опасного «приятеля» кореньями и подманивать ими же в загон. Так и получилось. Камень упал с души охотника. С ближайшей станции он дал телеграмму Гагенбеку: «бегемот-карлик пойман — славный зверёныш!»

В течение следующих нескольких недель он поймал ещё четверых «зверёнышей» и перевёз их на морское побережье в больших корзинах, каждую из которых несло по 32 человека. Он постоянно смазывал им кожу вазелином, чтобы она была эластичной, и доставил в Гамбург всех пятерых здоровыми.

Измерения показали, что карликовый бегемот на три четверти метра короче и на полметра ниже гигантского лесного кабана, с которым его путали десять лет. Итак, огромные усилия зоологов были, наконец, вознаграждены открытием этих двух видов.

В 1923 году в Лондоне вышла книга известного писателя и натуралиста, этнографа и антрополога Франка Мелланда «В заколдованной Африке». Одна из её глав — всего три странички — посвящена эпизоду, представляющему особый интерес. Побывав в самом центре Чёрного континента, автор собрал различные, иногда весьма туманные слухи о странном животном, именуемом «конгамато»…

Обитало оно, по словам туземцев, в болотистой местности Джиунду, на северо-западе Северной Родезии (Замбии), вблизи границ с Бельгийским Конго (Заиром) и Анголой. Заинтригованный Мелланд спросил у одного из местных жителей:

— Что же представляет собой этот конгамато?

— Это птица.

— Вот как! И какая же она?

— Ну, это не совсем птица. Она скорее похожа на ящерицу с крыльями, как у летучей мыши.

Мелланд записал этот ответ, не углубляясь в размышления, но некоторое время спустя понял: да ведь это какая-то летающая рептилия! Он опять начал расспрашивать туземцев и узнал, что размах крыльев у этого существа достигает от 1,2 до 2 метров, что оно начисто лишено перьев, кожа его гладкая и голая, а клюв оснащён зубами. Всё более убеждаясь, что африканцы описывают летающего ящера, Мелланд решил показать им книгу, где были нарисованы разные ископаемые животные. Без тени колебания негры ткнули в изображение птеродактиля и зашептали в ужасе: «Конгамато!»

Относительно этого существа рассказывали множество преданий. Оно пользовалось самой мрачной репутацией: его обвиняли в том, что оно опрокидывает лодки, и достаточно было на него взглянуть, чтобы тут же умереть от ужаса. «Чернокожие убеждены, — пишет Мелланд, — что это существо живёт там и сейчас».

Может быть, конгамато — это доживший до наших дней птеродактиль? «Болото Джиунду — очень подходящее место для жизни подобной рептилии, — пишет Мелланд, — оно занимает около 50 квадратных миль сплошных болот, образованных внутренней дельтой реки Джиунду, распадающейся на множество каналов и речушек, объединяющихся дальше в кристальной чистоты поток. Всё болото покрыто плотной растительностью: длинные стволы заросли лианами и папоротниками. Для конгамато это был бы идеальный дом».

Мелланд был не единственным, кто слышал в Африке разговоры о чём-то вроде птеродактиля во плоти. О нём упоминает и английский путешественник Стейни, побывавший в районе Джиунду в начале 1920-х годов. Один колониальный чиновник рассказал ему:

— Кажется, в соседней местности обитает живой птеродактиль.

— А где же он прячется? — живо спросил Стейли, тут же разворачивая карту.

— Здесь, в обширном болоте, из которого вытекает река Джиунду, приток Замбези в её верхнем течении.

Британский чиновник сам диковинного зверя не видел, но, как ему рассказывали, чернокожие убеждены в его существовании.

— Как они его называют? — поинтересовался Стейни.

— Конгамато.

Стейни захотел во что бы то ни стало увидеть чудовище живым. Он был готов шагать целые дни по болотам, ибо сведения, полученные от туземцев, выглядели очень правдоподобными: кожистые крылья, большой острый клюв с зубами, гладкая кожа… Добравшись до места, Стейни начал расспрашивать жителей, но те всячески отнекивались. Наконец один африканец предупредил его: опасно даже произносить имя конгамато. Он очень злой… «Отец моего отца видел его и умер, возвратившись с болот», — говорил африканец.