Джек Лондон - Сердца трех

— Раньше заплатите мне шестьсот долларов золотом.

— После того как ты покажешь мне свои доказательства.

— Вы сначала выложите шестьсот долларов — и доказательства ваши: хотите рвите их, как бумагу, хотите — кусайте. Вы обещали заплатить. Но обещание — ветерок, призрак. Мне же нужны деньги настоящие, а не призраки. Заплатите мне настоящими деньгами, чтоб я мог порвать их или попробовать на зуб.

В конце концов Торресу пришлось уступить и заплатить вперед за документы, старые письма, детский медальон и несколько детских вещичек, осмотром которых он остался вполне доволен. И Торрес не только заверил И Пына, что вполне удовлетворен сделкой, но, по настоянию последнего, даже выплатил ему лишнюю сотню, чтобы тот исполнил для него одно поручение.

Тем временем в ванной, соединявшей их спальни. Генри и Френсис, переодевшись в свежее белье, брились безопасными бритвами и напевали:

Мы — спина к спине — у мачты,

Против тысячи вдвоем.

А на своей изящно обставленной половине Леонсия, с помощью двух портних индианок, приветливо и великодушно посвящала королеву в тайны туалета цивилизованной женщины, и ей было и смешно и грустно. Королева — женщина до мозга костей — не скрывала своего безудержного восторга перед прелестными платьями, бельем и украшениями, которыми был полон гардероб Леонсии. Обе получали искреннее удовольствие от возни с тряпками, а искусные портнихи, сделав тут стежок, там складку, подгоняли тем временем несколько платьев Леонсии на более тонкую фигуру королевы.

— Вам совсем не нужен корсет, — заметила Леонсия, окидывая королеву оценивающим взглядом. — Такие фигуры, как у вас, бывают у одной женщины из ста. Первый раз вижу столь округлые формы у худенькой женщины. Вы… — Леонсия умолкла и отвернулась, словно для того, чтобы взять булавку с туалетного столика, на самом же деле — чтобы скрыть душившее ее волнение; и только справившись с ним, продолжала: — Вы очаровательная невеста, и Френсис может гордиться вами.

Тем временем Френсис, распевая в ванной комнате, только что покончил с бритьем, когда стук в дверь спальни заставил его оборвать песню; он пошел открыть и увидел Фернандо, одного из младших сыновей Солано, державшего в руке телеграмму. Френсис взял ее и прочел:

«Срочно возвращайтесь. Необходимы более обширные полномочия. Цены на бирже колеблются — сильное наступление на все ваши акции, кроме „Темпико петролеум“, которые по-прежнему котируются высоко. Телеграфируйте, когда вас ждать. Положение серьезное. Надеюсь продержаться, если выедете немедленно. Жду срочного ответа.

Бэском.»

Выйдя в гостиную, оба Моргана увидели там Энрико и его сыновей, которые открывали бутылки с вином.

— Не успел получить свою дочь обратно, — сказал Энрико, — как снова теряю ее. Но на этот раз. Генри, я легче перенесу ее потерю. На завтра назначена свадьба. И чем скорее она будет, тем лучше. Ведь этот мерзавец Торрес, наверно, уже сейчас раструбил по всему Сан-Антонио, что Леонсия вдвоем с вами ездила в горы.

Но прежде чем Генри успел выразить ему свою признательность, в комнату вошли Леонсия и королева. Тогда Энрико поднял бокал и произнес:

— За здоровье невесты…

Леонсия, не поняв, взяла со стола бокал и посмотрела на королеву.

— Нет, нет, — сказал Генри, беря у нее бокал, чтобы передать его королеве.

— Ну, знаете ли, — сказал Энрико, — нельзя пить неизвестно за что, когда тост недоговорен. Дайте-ка лучше я провозглашу его. Итак, за здоровье невест!

— Вы с Генри завтра венчаетесь! — пояснил Алесандро Леонсии.

Как ни была неожиданна и горька эта весть для Леонсии, она совладала с собой и даже отважилась с наигранной веселостью посмотреть Френсису в глаза.

— Еще один тост! — воскликнула она. — За здоровье женихов!

Френсису и так уже стоило немалых усилий согласиться на брак с королевой и сохранять при этом внешнее спокойствие, теперь же, услышав о предстоящем венчании Леонсии, он не мог оставаться спокойным. И Леонсия сразу заметила, каких трудов ему стоит взять себя в руки. Его страдания доставили ей тайную радость, и с чувством чуть ли не торжества она увидела, как он под каким-то предлогом вышел из комнаты.

Еще до этого он показал всем телеграмму. Его состояние поставлено на карту, сказал он, нужно немедленно дать ответ. И он попросил Фернандо снарядить верхового, чтобы тот отвез телеграмму на правительственную радиостанцию в Сан-Антонио.

Леонсия не стала долго додать и последовала за Френсисом. Она нашла его в библиотеке; он сидел у письменного стола перед чистым листом бумаги, мечтательно глядя на большую фотографию Леонсии, которую он снял с низкого книжного шкафчика и поставил перед собой. Тут Леонсия уже не могла больше сдерживаться — она невольно всхлипнула и покачнулась. Френсис тотчас вскочил и схватил ее в объятия, чтобы она не упала. И прежде чем они могли сообразить, что происходит, губы их слились в страстном поцелуе.

Внезапно Леонсия вырвалась из объятий Френсиса и с ужасом посмотрела на него.

— Довольно, Френсис, этому надо положить конец! — воскликнула она. — Больше того: вы не должны быть на моей свадьбе. Если вы останетесь, я не отвечаю за себя. Сегодня из Сан-Антонио в Колон уходит пароход. Вы должны уехать на нем вместе с вашей женой. Оттуда вы без труда доберетесь до Нового Орлеана на пароходе какой-нибудь фруктовой компании, а затем поездом — до Нью-Йорка. Я люблю вас, вы это знаете.

— Но мы с королевой еще не обвенчаны! — воскликнул Френсис, переставая владеть собой. — Нельзя же считать настоящим венчанием этот обряд перед алтарем бога Солнца! Мы не муж и жена — ни по обряду, ни на самом деле. Уверяю вас, Леонсия. Еще не поздно…

— Но этот обряд перед алтарем бога Солнца до сих пор связывал вас, — спокойно и решительно прервала она его. — Пусть он и связывает вас до тех пор, пока вы не приедете в Нью-Йорк или хотя бы… в Колон.

— Королева не захочет венчаться по нашим правилам, — сказал Френсис. — Она утверждает, что все женщины в ее роду венчались именно так и что обряд перед алтарем бога Солнца связывает священными узами.

Леонсия неопределенно пожала плечами, но на лице ее по-прежнему читалась твердая решимость.

— Женаты вы или не женаты, — сказала она, — вы должны оба уехать, и сегодня же. Иначе я сойду с ума. Предупреждаю вас: я не выдержу, если вы тут будете. Я не смогу, я знаю, что не смогу у вас на глазах венчаться с Генри и после венчания снова видеть вас… Пожалуйста, пожалуйста, не поймите меня неправильно. Я в самом деле люблю Генри, но… но не так, как вас. Я… мне не стыдно смело сказать вам об этом — я люблю Генри примерно так, как вы любите королеву, а вас я люблю так, как должна была бы любить Генри, как вы должны были бы любить королеву и как, я знаю, вы любите меня.