Йен Лоуренс - Грабители

Странное выражение появилось в его глазах. Это было удивление, как будто такая мысль никогда не приходила ему в голову.

— А золото?

— Нет никакого золота. И не было.

Он усмехнулся:

— Если так, то это единственный случай, когда ты не соврал. Ладно, мне надо заниматься своим делом.

Я ринулся на него вперед головой. Я врезался ему в грудь. Мы упали вместе на самом краю утеса. Я вскочил первым и схватил фонарь.

— Стой! — закричал он.

Я колотил кулаком по стеклу.

— Идиот! — орал Моган, катаясь по траве и камням, силясь подняться на ноги.

Отец направил пони между нами. Безумная сцена: Моган, весь в черном, видны лишь глаза и руки, рыча, катается по земле, рядом с ним фыркает и топчется пони, отец на его спине, будто демон.

Я размахнулся и бросил фонарь на камни. Линза рассыпалась на осколки. Тогда я запустил фонарь вниз с утеса.

— Нет! — воскликнул Моган, но фонарь уже летел вниз, по скале, к прибою.

Моган затих. Пони стоял над ним, и он обхватил руками его переднюю ногу.

— Вы погубили их,— сказал он.— Теперь судно потеряно. — В голосе его звучало отчаяние.

Отец ничего не понимал.

— О чем он говорит? Я понимал не больше.

— Посмотрите на стекло, — крикнул Моган. У моих ног валялись осколки. Я подобрал один. Он был толстым и очень темным.

— Кретин! — Это Моган сказал мне. — Я не собирался губить их, я хотел их спасти!

Сверкнула молния и осветила осколок, замерцавший в моей ладони синим светом.

— Блуждающие огни, юноша. Я и есть эти блуждающие огни.

«Бледные синие огни двигаются вдоль пляжа или по скалам. Ночью, в тумане. Они бредут медленно, как похоронная процессия, — говорила Мэри. — Когда люди их видят, они спасаются бегством».

— Сэр, будьте добры осадить животное, пока оно не отправилось вместе с нами обоими вниз с обрыва,— обратился Моган к отцу.

Я кивнул отцу, он отвел пони. Моган сел. Его лошадь испуганно следила за нами. Моган с отвращением смотрел на меня.

— Зачем бы мне прятать фонари в этой куче камней? Зачем я пустился сюда при звуках выстрелов?

Я удрученно молчал.

— Я иду с фонарем, люди видят блуждающие огни и от страха разбегаются! Я не смог спасти «Небесный Остров». Пастор Твид продержал меня полночи у себя, теперь я понимаю, с какой целью. Но сегодня... сегодня я ждал в садике Мэри...

— Она сказала вам о своем садике?

— Конечно нет. — Он перевалился на колени и, пыхтя, поднялся. — Но кто, как ты думаешь, его пропалывал? Кто поливал растения?

— Она думает, что это волшебство.

Значит, я ошибался и Эли ошибался. А Мэри, бедная Мэри, была права, когда говорила мне, что Саймону Могану можно верить. А теперь я уничтожил единственную надежду на спасение судна.

— Но почему бы вам не сказать мне об этом? — возопил я.

— Никто не должен был знать. Ни Эли, ни кто другой. Даже Мэри должна была верить в блуждающие огни.

Вспыхнула молния, и на сей раз ее сопровождал удар грома. Надвигался шторм. Зловещий, мрачный грохот потряс воздух.

В этот момент на холмах позади нас вспыхнул огонь.

Через мгновение — другой. Мародеры зажигали фонари. В их свете были видны фигуры людей, развевающиеся одеяния Вдовы, пирамида бочонков с маслом для фонарей. И судно в бушующем море повернуло на огни.

— Ему осталось меньше часа, — сказал Мо-ган. — Он выйдет к Надгробным Камням, и это конец. — Он стоял спиной к нам, вглядываясь в дождь, в прибой. — Они могут бросить якорь, но это их не спасет. Они могут срубить мачты, но все равно их выкинет на берег. Так всегда бывает.

— Вы много знаете об этом,— сказал отец.

— Я сам делал это! — Моган резко обернулся, как раз когда вспыхнула молния. Чернота его лица была испещрена промоинами от дождя, белая кожа просматривалась причудливым пятнистым узором. — Я погубил «Розу Шарона».

— Судно, на котором погиб ваш брат! — Я с трудом осмыслил сказанное им.

— Да. Мой брат, его жена, моя жена, мой сын Питер. Все самое близкое и родное загубил я с этим судном. Я сам зажег огни, убившие их.

— Вы — чудовище,— сказал отец.

— Да, я чудовище. Именно так. — Молния снова осветила его.— Но, видит Бог, я заплатил за это. Я потерял сына, жену, невестку и брата. Мой другой брат ненавидит меня по сей день. Я свел с ума свою мать. Ты видел ее, Джон.

— Нет, — возразил я. — Я...

— Ты видел ее,— повторил он спокойно. Я не мог этому поверить.

— Вдова! — ахнул я.

Моган кивнул.

— Мэри не знает, кто она. Бедная женщина сама не знает, кто она. Но я живу в вечном страхе, что кто-нибудь скажет Мэри. Калеб Страттон или пастор Твид... Ну, одной заботой меньше. Не из любви ко мне Эли не открыл ей правду. Он, как и все другие, держит это над моей головой, как занесенный топор.

Отец посмотрел вниз со своего пони.

— Я видел эту молодую леди, — сказал он, — и думаю, что она способна вас простить, если вы дадите ей такую возможность.

Фонари мародеров чадили и вспыхивали. Не переставая лил дождь. Гигантский парусник приближался.

Моган сказал:

— Возможность только одна. Я принесу другой фонарь.

— Не успеете,— с сожалением заметил я. Он свистнул, лошадь подскакала к нему. Он взял повод в руку.

— Джон, — сказал он. — Там, на пустоши, полсотни человек. Другой возможности остановить их нет.

— И Мэри ждет внизу у Надгробных Камней.

— Как? — Он вставил ногу в стремя.

— Она хочет плыть к судну, чтобы остановить мародеров.

— Тем более надо спешить. — Моган уже сидел в седле. — Мы остановим их.

Я задержал его на секунду:

— Мы оставили один фонарь на крыльце дома.

Он ничего не сказал, хлопнул лошадь своей шляпой и галопом устремился к Галилее.

Я стоял у пони. Прикасаясь к сапогу отца, я чувствовал тепло сочащейся из ноги крови. Мы наблюдали за приближением судна. Молнии сверкали все чаще, гром грохотал, как катящиеся пустые бочки. С запада приближалась крошечная лодка.

Она обогнула мыс, отлив нес ее на буруны. Она то появлялась при вспышке молнии, то исчезала в темноте, то проваливалась между волнами, то взлетала на гребень. Привалившись к борту, в ней сидел кто-то неразличимый, не двигаясь, но помахивая рукой при колебаниях лодки. Отлив вытянул лодку вперед, потом откинул в сторону, и она продрейфовала вдоль побережья.

Небо вспыхнуло от мощного разряда молнии. Пони задрожал.

— Обрубок, — различил я.

Это был «мой» ялик, лодка из-под моста, и сидел в ней безногий, бороздящий море, уставившись вперед мертвыми глазами.

— Джон,— позвал отец, и я отвел взгляд от лодки с ее кошмарным капитаном. — Если что-то можно сделать, то лучше не терять времени.

Судно неуклонно приближалось. Даже в темноте я мог его различить. Вода перекатывалась через палубу, паруса в самой вышине. Бандитские маяки светились на холмах, слышался неясный звук голосов.