Йен Лоуренс - Грабители

— У нас почти не остается времени,— сказал отец.

Люди, охраняющие огни, вооружены ножами и пистолетами, топорами и ломами. У нас нет ничего. Их много, нас только двое. Еще можно было повернуть и отправиться в Полруан. Самое легкое, что можно предпринять.

Я перевел взгляд на судно. Оно направлялось к берегу, задирая нос на каждой волне, как будто силясь рассмотреть, что ждет его там. Скоро, очень скоро случится непоправимое.

— Я пойду пешком, — сказал я. — Отец, ты думаешь...

— Просто скажи, что мне делать. Трудно и непривычно было указывать отцу.

Я почувствовал, что краснею.

— Смелее,— подбодрил он. Я указал на восток:

— Возвращайся по дороге, пока не выйдешь на колею телеги, затем двигайся по колее к морю. Ты окажешься прямо над Надгробными Камнями. Там жди меня. Я попытаюсь пробраться к маякам. Но ты должен будешь... — Я не мог продолжать.

— Я должен буду их отвлечь, — закончил отец.

Я облизнул губы

— Да.

— Все понятно. — Отец пожал мне руку. — Благословляю тебя, Джон.

Я устремился по утесам. Пони простучал копытами по кочкам и исчез. Я снова остался один.

Судно приближалось. Я размашисто шагал, не имея ни малейшего представления, что собираюсь предпринять, думая только о людях на борту, о Мэри. «Я не думаю, что сегодня пойду домой», — сказала она. Она знала, что может вообще больше не вернуться домой. Она ждет где-то у кромки прибоя.

Я пересек склон и приблизился к огням. Один из фонарей стоял на поверхности, другой возвышался на спине пони. Теперь судно направлялось прямо на меня. Я остановился и перевел дыхание. Край утеса был недалеко, сквозь дождь долетали до меня соленые брызги прибоя. Чувствовался запах дыма, виднелись фигуры людей, следивших за огнем. Двое стояли возле пони, один — пониже. Он вытянулся, глядя вниз, в направлении судна. Совсем близко сверкнула молния, почти сразу загремел гром. Судно поднялось на волне, вода закипала вокруг него.

Раздались голоса бандитов, негромкие, вороватые; они отвели пони на несколько шагов в сторону. На судне рулевой должен был подумать, что отклонился от курса. Я увидел, что линия мачт немного повернулась.

Кто-то рассмеялся:

— Как будто ведешь овцу на убой, да? — Он потрепал пони по шее.

Другой прятался за пони от ветра.

— Уже скоро. Еще чуть подрожим, Джереми Хейнс.

Калеб Страттон. Я почувствовал холодок на спине, лед на сердце и в желудке. Сам Калеб и его ухмыляющийся спутник охраняли верхний огонь.

— Кто под нами? — спросил Калеб.

— Спотс.

Светясь, будто призрак, Спотс вырос в свете фонаря. Он протянул руку, чтобы взять бочонок с маслом.

— Черт бы взял этого идиота! Б ступице колеса больше мозгов, чем в его башке. Сбегай скажи ему, чтобы убрался от света.

Я пригнулся и прокрался вперед. Но Спотс уже взял бочонок и отступил в темноту.

— Он поволок масло для другого фонаря, — сказал ухмыляющийся Джереми Хейнс.

Калеб буркнул:

— Ну и ладно, оставайся здесь.

Снова молния. Вспышка обратила ночь в день. И Спотс завопил:

— Смотрите! Боже мой, смотрите!

— Заткни пасть! — гаркнул Калеб.

— Это Обрубок! Он умер и вернулся! И у него снова ноги!

При следующей вспышке я увидел это сам. Лодка внизу, в ней Обрубок, размахивающий рукой. И у него действительно появились ноги. По крайней мере, так казалось. Он лежал поверх пастора Твида, наполовину скрытого черной сутаной. Ноги пастора торчали там, где у Обрубка когда-то были свои.

Грянул гром.

— Вы видели это! — кричал Спотс. — Вы все это видели! Он мне махал, Калеб!

Раздался гул многих голосов. И над ним воспарил вопль Вдовы:

— Мертвые поплывут по морям и живые вспыхнут пламенем!

— Чтоб вы сдохли! — вопил Калеб. — Курятник вшивый, раскудахтались, так вашу...

Молния и гром ударили одновременно. Я увидел, как Обрубок колотит вновь обретенными ногами. Я видел судно, видел, что медлить больше нельзя. Момент настал.

Я вскочил и заспешил по склону. Ветер трепал меня, дождь падал в свете бандитского маяка как длинный золотой меч. Пони заржал, и Джереми Хейнс обернулся. Он разинул рот.

— Парень,— сказал он.

Калеб Страттон резко повернул голову, черные волосы его взвились. Судно продолжало приближаться.

— Погасите огонь,— сказал я. Калеб засмеялся:

— Ты слышишь, Джереми? Парень велит убрать огонь. — Его рука полезла под плащ, порылась там, и в полутьме блеснул пистолет.

Я побежал мимо него сквозь луч света. Он вспыхнул на мне, и Калеб поднял пистолет.

— Гнусная вонючка, — сказал он и нажал на спуск.

Я бросился вниз с холма, приземлился на плечо, кувыркнулся и врезался в расставленные ноги Спотса. Он качнулся, бочонок с маслом полетел из его рук вниз с утеса. Из моего кармана что-то выпало — стеклянная трубочка, которую мне подарил Саймон Моган, фосфорная спичка. Я подобрал ее и зажал между губами.

Небо вспыхивало молниями, гасло, вспыхивало снова. Громыхал гром, но шторм уже заканчивался. При очередной вспышке молнии я увидел, что ко мне приближаются люди, впереди Джереми Хейнс с длинным ножом в руке.

Тут мужской голос закричал:

— Блуждающие огни! Боже, спаси и помилуй нас, блуждающие огни!

По пустоши колебался и подпрыгивал синеватый огонек. Он поднимался и опускался, плыл над землей, погубившей так много жизней моряков. Я хоть и знал, что это Моган, но все же волосы вставали дыбом при виде этого невзрачного светлячка. Что же творилось в душах мародеров?

Люди смотрели в молчании. Даже прибой, казалось, поутих. Затем кто-то попятился, повернулся и побежал, затем второй, третий. Рысью уходил прочь Спотс. Заскрипели телеги, заржали лошади.

Но Джереми Хейнс продвигался ко мне вдоль луча света. Другой пистолет появился из бездонного плаща Калеба Страттона, металл засверкал в свете фонаря. Я метнулся к пирамиде из нескольких бочонков, схватил один и замахнулся. Калеб выстрелил. Пуля прошла сквозь бочонок, выплеснув масло на мои руки и плечи. Ветер рассеял его по траве и по бочонкам, у которых стоял Калеб.

Джереми Хейнс дернулся ко мне. Я швырнул простреленный бочонок в него. Он поднял руки, плащ взвился по ветру, свет проходил сквозь него, как сквозь крыло летучей мыши. Бочонок разбился об него, и он весь, с головы до ног, оказался облитым маслом.

Я схватил спичку. Было слышно, как кричит отец. Краем глаза я увидел, что он гоняет мародеров. Но я не мог отвлечься. Я смотрел на Джереми Хейнса, а он сразу понял, что у меня в руках.

— Нет! — крикнул он.

Я сломал спичку. Ярко вспыхнула бумага и полетела в груду бочонков.

Расплескавшееся масло вспыхнуло, пламя мгновенно охватило всю пирамиду, траву, взвилось в воздух. Бочонки взрывались яркими столбами огня.