Клайв Касслер - Корсар

Когда запищал телефон, Эдди лежал, облокотясь на подголовник кровати. Теперь он встал и принялся одеваться. Прежде чем натянуть штаны, из них пришлось вытряхнуть тараканов. Сквозь щели в полу тянуло ароматами ресторанной кухни.

— Мы что, и правда будем его брать? — переспросил Хали.

— Хуан говорит, что Ассад — ключ ко всему. Придется брать.

— Ключ? Ассад — ключ? Да он просто никчемный мошенник!

Сэн посмотрел на товарища.

— Вот и ответь тогда, зачем им следить за его домом и за портом. Макс сказал, что ливийцы подозревают его в связях с организацией аль-Джамы. Это, разумеется, чушь: при таком образе жизни Ассад просто не может быть террористом. Террористы любовниц на дюжины не считают и взяток не берут, чтобы полиция не замела.

Хали задумался.

— Да, пожалуй. Но если Ассад не связан с аль-Джамой, зачем он понадобился ливийцам?

— Затем же, зачем и Хуану. Ему что-то известно, но никто не в курсе, что именно.

Касим был уже на ногах. Прежде чем надеть штаны, он закрепил на лодыжке «глок» в специальной кобуре.

— Поэтому-то я не люблю сходить на берег. На «Орегоне» все просто: вызов по радио — я отвечаю. Нужно связаться с кем-то на другом конце земного шара — я организую. Нужны специальные телефоны, замаскированные под пачку сигарет, — я достаю. А шнырять при свете дня и похищать людей, за которыми охотится ливийская тайная полиция, — не совсем мой профиль.

— Расширь свои горизонты, кузнечик, и мир даст тебе пищу для души, — изрек Эдди тоном престарелого китайского мудреца.

Хали чуть не лопнул от смеха.

Вообще-то Сэн в юмористах никогда не ходил — да, он мог оценить хорошую шутку, но сам острил нечасто. Теперь Эдди стремился показать, что ситуация под контролем.

— Не дрейфь. Сообщают, что Ассад у подружки номер три. Ливийцев поблизости нет. Сейчас он уже в курсе, что на него охотятся, так что будет рад любой помощи как манне небесной. Мы просто подойдем, объясним, что у него нет выбора, и приведем сюда. Легче легкого.

Под номером три в списке любовниц Ассада проходила жена судьи — дама с воистину рубенсовскими формами. Старый район, где жили они с мужем, был застроен каменными домами в четыре-пять этажей, с отштукатуренными фасадами, железными решетками на окнах и балконах и целыми садами спутниковых тарелок на плоских крышах. Первые этажи занимали в основном лавки и магазины.

Узкие извилистые улочки с широченными тротуарами явно прокладывали еще с расчетом на всадников, а не на автомобили. Район посреди перенаселенного города казался удивительным оазисом уединения и спокойствия.

Отправленные следить за Ассадом китайцы торчали возле своего фургона, который якобы угораздило сломаться прямо напротив дома судьи. Китайцы подняли капот и расстелили на тротуаре кусок брезента с россыпью железяк. Прохожие, одетые кто по-восточному, а кто и по европейской моде, не обращали на них ни малейшего внимания.

Эдди припарковал прокатную машину дальше, у продуктового магазинчика. Тут пахло апельсинами — хозяин выставил по сторонам от входной двери несколько ящиков.

Делая вид, что роется в бардачке, Эдди внимательно осмотрел улицу. Вроде все в порядке. Интуиция — а она ни разу за многие годы не подвела — подсказывала, что опасности нет. Два старика в кафе и правда играют в нарды. Мальчишка-рассыльный, что протирает стол в мебельном магазине, и не думает коситься за окно. Никто не сидит без дела в машине в самый полуденный зной. Фургона, в котором могли бы притаиться наблюдатели, тоже не видно — если не считать того, с которым возятся китайцы.

На большой стройплощадке в конце квартала работал подъемный кран — рабочие возводили железобетонный каркас элитной многоэтажки. Через ворота сновали бетономешалки и грузовики — опять же ничего необычного.

— Готов? — спросил Эдди.

Хали набрал полную грудь воздуха, так что щеки у него раздулись, словно у тромбониста.

— И как вы с Хуаном ухитряетесь совершенно не волноваться?

— Хуан всегда продумывает все возможные сценарии. У него даже на случай малейшей неожиданности всегда есть запасной план. А я — я вообще ни о чем не думаю. Выбрасываю из головы все мысли и действую по обстоятельствам. Не нервничай, Хали, все будет хорошо.

— Тогда пошли.

Они распахнули двери. Эдди поправил шляпу и темные очки — китайцу все же необходимо немного маскироваться. На обоих были мешковатые коричневые штаны и доверху застегнутые рубахи — обычная одежда ближневосточных мужчин.

Проходя мимо фургона, Эдди незаметно сунул одному из китайцев мобильник и шепнул:

— Отведи всех подальше. Следите за красным «фиатом». Мой номер — на первой кнопке.

Собеседник все понял, но виду не подал. Громко хлопнул капот. Сэн и Хали прошли мимо, не сбавляя шага.

Дверь в подъезд не запиралась, но в холле на диване расположился охранник в черной форме. Он читал газету. Хохоча, словно над хорошим анекдотом, вошли двое мужчин. Охранник отложил газету и что-то спросил по-арабски, но оба сделали вид, будто не слышат.

Хали не понял, что случилось, ведь они еще даже не подошли к охраннику.

Эдди нырнул вперед, как заправский фехтовальщик, и сложенными щепотью пальцами ткнул охранника в горло, под кадык. Таким ударом легко убить, но Сэн придержат руку. Ливиец захрипел, и Эдди добавил ему в шею ребром ладони. Охранник рухнул обратно на диван, глаза его закатились.

Эдди убедился, что с улицы, через стеклянную дверь, никто ничего не увидел. Вместе с Хали они оттащили охранника в закуток у почтовых ящиков.

— Надолго ты его вырубил?

— Где-то на час. — Эдди обшарил карманы и нашел удостоверение личности. Охранника звали Али. — Пойдем. Искомая персона на четвертом этаже, угловая квартира со стороны фасада.

Они вытащили пистолеты и стали подниматься по лестнице, не опасаясь ни на кого наткнуться: в таких домах жильцы ездят на лифте.

Эдди осторожно открыл дверь на площадку четвертого этажа. За дверью тянулся холл, устланный ковром и освещенный несколькими бра. Дверей было шесть: все прочные, резного дерева — еще тех времен, когда любую вещь делали на совесть. Глазков, к счастью, не оказалось.

Они подошли к нужной двери и вежливо постучали. Изнутри тут же послышался приглушенный женский голос. Эдди, полагая, что хозяйка интересуется, кто пришел, ответил:

— Это Али, госпожа.

Женщина задала еще один вопрос. Вероятно, хотела знать, что ему нужно. Эдди, моля бога, чтобы произношение не подкачало, ляпнул первое, что пришло в голову:

— Там «Федерал экспресс», госпожа. — Разноцветные машины этой курьерской службы сновали повсюду.

Внутри зазвенела цепочка, щелкнул замок, потом второй. Одними губами Эдди шепнул Хали: «Отойди» — и тут же ударил плечом в дверь. Та едва поддалась — Эдди рассчитывал, что оттолкнуть женщину будет куда легче. Он бросился на пол — над самым плечом свистнула пуля из пистолета с глушителем.