Олег Верещагин - Путь в архипелаге (воспоминание о небывшем)

Очень тихо, стараясь даже двигаться бесшумно, я разделся и присел, опершись локтем на край стола. Вошедшая следом Танюшка устроилась у меня за спиной и оперлась локтем на плечо…

…Песня кончилась, Игорь продолжал задумчиво трогать струны. Мы с Танюшкой пересели за стол. Еды ещё хватало (правда, мороженого, конечно, не осталось), мы нагрузили себе опять по тарелке из «остатков» — я лично опять был голодный. Наверное, после прогулки, а елось сейчас даже с большим аппетитом, чем в начале. Кроме того, теперь можно было и не спешить, стараясь попробовать всё.

— Там так хорошо, снаружи, — Танюшка вздохнула. Я кивнул, жуя кусок ягодного леваша. Хотелось сказать что-нибудь умное, но снаружи появился Санёк.

— Во! — удивился он. — Я не понимаю, что вы тут все делаете в новогоднюю ночь?! На воздух, все на воздух, поживей, граждане, а то не успеете!

— Куда не успеем? — поинтересовался кто-то.

— Да потанцевать же! — рявкнул Санёк…

…Мороз стал покрепче. Танцевала пока что одна только пара — Игорь Северцев с Кристиной. Оба занимались в Кирсанове бальными танцами и сейчас легко и уверенно кружились около костра. Очень красиво и завораживающе — казалось даже, что на них не меховая одежда, а бальные костюмы. Мы, вывалившись из пещеры толпой, переговаривались и смеялись сперва, а потом застыли и замолкли. Мне даже почудилась на миг музыка вальса — красивая и широкая, как спокойная река…

— Шиз-га-ру-у да-ва-ай!!! — заорал Сморч, нарушив очарование. Я покосился на него с неудовольствием, но Север, засмеявшись, махнул рукой, и они с Кристиной тут же перестроились на брейк, в котором тоже были мастерами. Но это худо-бедно могли у нас танцевать все — особенно «верхушку», а «нижняк» на снегу и не потанцуешь…

…Завалившись на настил — отдохнуть — я совершенно неожиданно уснул. Даже не уснул, а отрубился, как выключили. И так же странно проснулся — рука с часами была прямо перед глазами, и я понял, что проспал всего минут сорок. Очевидно сказалось копившееся нервное напряжение.

Танюшка полулежала рядом, держа ладонь у моего виска. Кажется, все наши были тут — валялись индифферентно на шкурах и слушали опять Игоря. Он пел песню из недавно вышедшего на экраны фильма про гардемаринов…

Честь — красивое такое слово из интересных фильмов, романтичное и звонкое… но мы мало о ней думали там. Там это было именно слово из фильмов, совсем не имевшее отношения к нашей повседневности.

Здесь это слово обрело свой первоначальный и единственный смысл, острый и определённый, как клинок шпаги в умелой руке бойца. Честь — это стоять друг за друга. Честь — не предавать своих, не лгать им, не бросать в бою. Честь — не гнуться, не отступать перед врагом. Честь — это… Честь. И всё тут. Ни убавить, ни прибавить…

Я слушал, лёжа неподвижно, даже не подавая знака, что проснулся. Все вокруг были свои, всё было сейчас хорошо и правильно, и огонь в очаге горел, поленья стреляли золотистыми искрами… и наступил новый год, и праздник, кажется, удался.

А ещё я думал, и эта мысль стояла где-то сзади, как чёрная фигура на границе освещённого костром круга… думал: а не последний ли это счастливый день для всех нас?

— В общем, Саня со Сморчём и Щусём висят у них на хвосте… точнее — на боку, — Север повёл плечами, разминая их после долгого бега. — Грек твой был прав. Идут — не меньше полутысячи. Осторожно идут, во все стороны дозоры высылают.

— Ничего, — отозвался Сергей. — Ирка с Наташкой Мигачёвой, сейчас уже, наверное, к чехам подбегают. Да и австрийцы, должно быть, подошли…

Игорь Мордвинцев, Север, Сергей и я стояли на заснеженном склоне среди чёрно-белых деревьев, неясно рисовавшихся в предрассветном сумраке. Вадим, убежавший на разведку, мотался где-то впереди, выслеживал уже совсем близких негров. Ручей внизу склона, невидимый отсюда, тонко звенел на камешках — незамерзающий, оживлённый… Его берегом двигались несколько чёрных теней — шли кабаны, и их похрюкиванье доносилось до нас.

— Мы с Иркой вчера, перед тем, как она ушла, поцеловались первый раз, — задумчиво сказал Игорь.

— Да ты чё? — иронично спросил Сергей. Я толкнул его локтем, но Игорь не обратил внимания на иронию, продолжал озабоченно:

— Зря ты её, Олег, послал. Ей же тяжело будет… Наташка — та крепкая…

— И парня нет… — кивнул Сергеи я пихнул его коленом, но Игорь снова его не услышал:

— А Иринка — она…

— Она на лыжах бегает в сто раз лучше меня, — не выдержал и я наконец.

— Что нетрудно, — заметил Север и подвигал шпагу в ножнах.