Николай Агаянц - Поединок. Выпуск 2

— Что же он мог такое сказать? — удрученно пробормотал Леспер-Медок.

— Генерал Пиночет заявил, что определенная часть заезжих газетчиков руководствуется в своей работе директивами международного коммунизма. А вы — нам доподлинно известно — принадлежите к этой самой «определенной части».

— Могу я, по крайней мере, отправить прощальное письмо моему коллеге и соотечественнику Фрэнсису О’Тулу, большому другу, между прочим, господина адмирала Патрисио Карвахаля... — Ноги не держали беднягу Жака. Во рту пересохло. Но он напряг память и пролепетал: — Генерал Паласиос тоже дружен с Фрэнки.

Тем не менее письмо ему писать не разрешили и препроводили в камеру, правда, без пинков и зуботычин.

О’Тул услыхал об аресте завзятого неудачника от бармена Игнасио. Сунулся было в номер к Леспер-Медоку — там шел обыск: солдаты шарили в шкафу, под кроватью, в ящиках секретера. А на балконе, в плетеном кресле, невозмутимо покуривал сигару, ультрар-р-р-революционер Марк Шефнер.

О’Тул сообщил обо всем в посольство Канады и вместе с консулом отправился на стадион. В Топокальму ехать не пришлось — Глория упросила его не беспокоиться: «Нам есть, где укрыться, Хуан поможет».

Вокруг «Насьоналя», залитого ослепительным светом прожекторов, как в дни больших футбольных ристалищ, саперы деловито разматывали колючую проволоку, рыли траншеи. Сновали озабоченные полицейские и солдаты.

Вот и все, что канадцы сумели увидеть.

Внутрь их не допустили.

Не помог даже дипломатический паспорт консула, равно как и его угрозы учинить международный скандал.

Не в моих привычках опаздывать на свидания и деловые встречи. Но в «Джиоконду» я не попал к сроку: задержал звонок из Сантьяго.

Фабио Аллика безропотно ждал за столиком в нише, в сторонке от возможных соглядатаев. Читал газету, что-то отчеркивал в ней.

— Как прошла поездка по провинции, Фрэнк?

— Лучше некуда. Я бы сказал — превосходно. Правда, были кое-какие осложнения...

— Что-нибудь серьезное?

— Да так, пустяки. Едва не отправился в мир иной.

Аллика с глубочайшим интересом выслушал историю моих детективных похождений в Сан-Мартин-де-лос-Андес и Мендосе.

— А я-то еще хотел обратить ваше внимание на новые материалы о Тиме и контрабандистах оружием в сегодняшнем номере «Ла Расон». Даже газету с собой прихватил... Но вы теперь и сами убедились, что план «Кентавр» — не фальшивка, не порождение горячечной фантазии вашего аргентинского друга... Раз уж вы такой отчаянно рисковый парень, извольте — есть и другие аспекты этого плана, нуждающиеся в проверке и расследовании.

— Выкладывай, Фабио... Позволь мне называть тебя на «ты».

— Давно пора. Так вот. Я располагаю сведениями, что намечаемое выступление «Патриа и либертад» — на случай его неудачи, надо думать, — подстраховывается еще одной заговорщической организацией, действующей сепаратно, хотя и в рамках того же «Кентавра». Как она называется, не знаю. Но известно, что ее штаб-квартира находится здесь, в Байресе...

— Любопытно, что подспудные чилийские дела проясняются для меня все больше именно с тех пор, как я покинул Сантьяго.

— Это же естественно, Фрэнк. У нас, в Латинской Америке, антиправительственные заговоры готовятся обычно на чужих территориях.

— Прости, я перебил тебя.

— Итак, один из руководителей организации — Артуро Маршалл.

— Тот самый майор, что был замешан в несостоявшемся покушении на Сальвадора Альенде три года назад?

— Да, в Аргентине его зовут иначе. Он теперь Мануэль Мартинес, «боливийский коммерсант». Проживает недалеко отсюда — на площади Корриентес, 1500. В гостинице «Колумбия палас». Номер 403.

— Не так быстро. Я запишу.

— Далее: пометь себе — вызывает подозрения некое акционерное общество «Импромаре». Туда, как мухи на мед, слетаются чилийские заговорщики из ближайшего окружения Маршалла. И, наконец, последнее: эмигрантский еженедельник «Нотчам». Заместитель главного редактора Альберто Мората Сальмерон — агент ЦРУ. Его адрес: гостиница «Эуропа», номер 1294, телефон 389-629. Все, Фрэнк. Действуй, если посчитаешь нужным.

Задал мне задачу мой непонятный друг.

Час от часу не легче!

Мало того, что я разворошил осиное гнездо торговцев оружием, вызвав, судя по сегодняшнему телефонному разговору с Диком Маккензи, явное неудовольствие у большого специалиста по маленьким адюльтерам (благодарение богу — его хватило, по крайней мере, на добрый отзыв, когда люди дона Алонсо наводили справки обо мне), так сейчас я ввязываюсь в новую авантюру, которая неизвестно чем может кончиться!

Номер 403 «Колумбии палас» упорно не отвечал, Когда уже за полночь меня с ним соединили, я услышал приглушенный, но властный, привычный к командам голос:

— Мартинес слушает!

— Извините, что беспокою вас в такой неурочный час. Мне крайне необходимо встретиться с вами, сеньор...

— С кем имею честь?

Я объяснил, кто я и что.

— Не понимаю, чем вызван интерес большой прессы к заурядному торговцу? — помедлив, спросил «боливиец», неумело скрывая чилийский акцент.

Я решил — была не была — блефовать:

— На днях мы виделись с Роберто Тимом. У меня к вам от него поручение. — Пауза. — Алло, алло! Вы слушаете? У меня к вам от него поручение.

— Вы что-то путаете... Да и поздно уже. Перезвоните завтра. Часов в десять утра...

Ровно в десять я входил в отель на площади Корриентес, 1500.

В холле набрал телефон Мартинеса. Долгие гудки.

Увы, меня ждало разочарование: постоялец из номера 403, как сообщили в администрации, на рассвете выбыл из гостиницы.

Вспугнул я птичку. Ушлый майор, если и поверил моему блефу, в ту же ночь, как видно, связался с Тимом и убедился в обмане. Иначе не объяснишь скоропалительное исчезновение Артуро Маршалла.

Исчезнув с горизонта, он, в довершение бед, успел предупредить хозяев «Импромаре» о появлении в Байресе подозрительного иностранца, сующего свой длинный нос в котел с чилийским эмигрантским варевом. Я догадался об этом по холодному приему, оказанному мне в директорском кабинете акционерного общества.

Ссылки на близость к Джеймсу Драйвуду и Дику Маккензи (великие люди! сколько услуг, порой и сами того не ведая, они оказывали доморощенному детективу) впервые не произвели должного эффекта. Сухим тоном мне без обиняков дали понять, что надобны письменные рекомендации упомянутых почтенных личностей, чтобы претендовать на роль их доверенного. Таковых не имеется при вас? Ergo [10] Ergo (лат.) — следовательно. , ни о какой ответной доверительности не может быть и речи.

— Да и о чем, собственно, говорить? Повторяю: «Импромаре» занимается импортом детских игрушек, — директор шишкастой рукой подагрика распахнул дверь и выдворил меня из оффиса.