Уилбур Смит - В джунглях черной Африки

— Не нравится мне, что здесь торчит этот белый, — кивнул Гомо, старший егерь Джонни Нзоу. — Может, лучше подождать до следующего раза?

— Белый уезжает сегодня после обеда, — холодно возразил Чжэн. — Кроме того, вам уже заплачено. И неплохо. Есть план, изменить его невозможно. Другие участники операции уже в пути. Остановить их тоже нельзя.

— Вы заплатили только половину оговоренной суммы, — не соглашался Гомо.

— Вторую половину получите, когда выполните работу, не раньше, — негромко ответил Чжэн, выдерживая взгляд Гомо, гипнотизирующий, как глаза змеи, и добавил: — Вы знаете, что вам надо сделать.

Гомо молчал. Китаец действительно заплатил ему тысячу американских долларов — половину его годового жалованья, пообещав заплатить в два раза больше после того, как все будет закончено.

— Так что, вы сделаете это? — настойчиво переспросил Чжэн.

— Да, сделаю, — откликнулся Гомо.

Чжэн облегченно кивнул.

— Итак, сегодня или завтра ночью. Не позже. Готовьтесь. Оба.

— Будем готовы, — пообещал Гомо.

Уехал он на «лендровере» вместе со вторым егерем-африканцем.

Чжэн направился обратно к своему рондавеле. Его коттедж не отличался от остальных тридцати, где во время сухого прохладного сезона останавливались многочисленные туристы. Он достал из холодильника прохладительный напиток и уселся на веранде, чтобы скоротать время до того, как спадет полуденный зной.

Он нервничал. В глубине души он разделял опасения Гомо. Хотя они, казалось, предусмотрели любую неожиданность, а также все возможные изменения первоначального плана, все равно всегда оставалось что-то, чего нельзя было ни предвидеть, ни предусмотреть — например, присутствие этого Армстронга.

Операцию такого масштаба он предпринимал впервые и действовал по собственной инициативе. Конечно, отец был в курсе того, как попадала к нему слоновая кость, и одобрял его деятельность. Но таких больших партий еще не бывало. Риск, так сказать, возрастал пропорционально прибыли. Если удача улыбнется, добавится уважение отца, а это для него, Чжэна, куда важнее материальных выгод. Младшему сыну, чтобы отвоевать кусочек сердца отца, приходилось немало трудиться. Только из-за этого нельзя было допустить неудачи.

За годы, проведенные в посольстве Тайваня в Хараре, он прочно утвердился в незаконной торговле слоновой костью и носорожьим рогом. Все началось с обманчиво невинной фразы, сказанной во время официального обеда государственным чиновником средней руки, — что-то об удобствах, присущих привилегированному положению дипломата, например доступ к дипломатической почте. Благодаря чутью бизнесмена, выработанному отцом, Чжэн сразу же все понял и бросил в ответ незначащую фразу, которая тем не менее предусматривала продолжение разговора.

Переговоры весьма деликатного свойства продолжались в течение недели, а затем Чжэна пригласили сыграть в гольф с другим чиновником, рангом повыше. Шофер Чжэна оставил посольский «мерседес» на стоянке за столичным гольф-клубом и, следуя указаниям Чжэна, надолго удалился. Чжэн был сильным игроком; при игре с гандикапом он официально имел право только на десять лишних ударов, но, стоило ему захотеть, он мог играть значительно хуже. В тот раз он позволил сопернику выиграть у него три тысячи американских долларов и расплатился наличными на глазах у свидетелей, вернувшись в здание клуба. В своей резиденции он велел шоферу поставить «мерседес» в гараж и отпустил его домой. В багажнике он нашел шесть крупных рогов носорога, упакованных в мешковину.

С ближайшей дипломатической почтой он отправил их в Тайбэй. Затем их продали в магазине отца в Гонконге за шестьдесят тысяч американских долларов. Отец был в восторге от сделки и написал Чжэну письмо, в котором поблагодарил сына и напомнил о своем глубоком интересе и любви к слоновой кости.

Чжэн пустил слух о том, что он истинный знаток слоновой кости и носорожьего рога, в результате ему стали предлагать незарегистрированную кость по низким ценам. В закрытом мирке браконьеров весть о том, что появился новый покупатель, распространилась быстро.

Через несколько месяцев к нему обратился один бизнесмен из Малави, по национальности сикх, который искал инвестора — желательно с Тайваня — для создания рыболовецкого предприятия на озере Малави. Первая их встреча прошла очень удачно. Цифры, представленные Четти Сингхом — так звали нового знакомого, — показались Чжэну весьма заманчивыми, и он сообщил об этом предложении отцу в Тайбэй. Тот одобрил предварительные расчеты и согласился на создание совместного предприятия с Четти Сингхом. В посольстве после подписания всех необходимых документов Чжэн пригласил компаньона на обед, во время которого последний заметил: — Я слышал, ваш отец, известный во всем мире, ко всему прочему еще и тонкий ценитель прекрасной слоновой кости. В знак моего безграничного уважения я мог бы организовать постоянные поставки. Не сомневаюсь, что через вас нам удастся отправлять товар вашему отцу без всяких досадных бюрократических ограничений. К моему глубокому сожалению, слоновая кость не зарегистрирована и не пронумерована, а впрочем, какая разница?

— Я сам испытываю сильную неприязнь к бюрократическим проволочкам, — заверил Четти Сингха Чжэн.

Скоро Чжэну стало ясно, что Четти Сингх является руководителем целой сети нелегальной добычи слоновой кости и носорожьего рога, действующей в тех африканских странах, где еще сохранилось здоровое поголовье слонов и носорогов. К нему стекались слоновая кость и носорожий рог из Ботсваны, Анголы, Замбии, Танзании и Мозамбика. Он руководил всеми сторонами деятельности созданной им организации, даже непосредственно сколачивал вооруженные банды, которые регулярно уходили на промысел в национальные парки этих стран.

Сначала Четти Сингх рассматривал Чжэна только как одного из своих покупателей. Однако вскоре созданное ими рыболовецкое товарищество начало процветать; маленькую рыбку капенту вылавливали еженедельно сотнями тонн, сушили и отправляли в страны, расположенные к востоку от Малави. Отношения их изменились, стали сердечнее и доверительнее. Наконец Четти Сингх предложил Чжэну и его отцу участвовать в предприятии по торговле слоновой костью. Естественно, предложение сопровождалось просьбой, вложить в дело немалые средства, позволяющие значительно расширить объемы товара и масштабы операций и дополнительно к этому другую немалую сумму — за передачу прав на фирму и ее деловые связи, которыми до того безраздельно располагал сам Четти Сингх. В целом он хотел получить ни много ни мало один миллион долларов. Выступая от имени своего отца, Чжэн сумел в ходе искуснейшего торга снизить требуемую сумму наполовину.