Уилбур Смит - В джунглях черной Африки

Каждая из женщин сооружала для себя маленькую хижину из ветвей и листьев деревьев, оставляя небольшое отверстие в одной из стен — «дверь», напротив которой всегда сооружали вход в другую хижину. Друзья и родственники могли весело болтать друг с другом и обсуждать насущные проблемы, не выходя из «дома». Прирожденный веселый нрав бамбути, их жизнелюбие и жизнерадостность помогали им пережить даже тяжесть ожидания ужасного Молимо.

Во время всеобщего сбора встречались с подружками и друзьями, с которыми не виделись с прошлого года, когда проводилась последняя общая охота с сетью. Бамбути-мужчины угощали друг друга табаком и вели нескончаемые рассказы о своем житье-бытье. И в это время они очень смахивали на своих болтушек-жен, суетившихся у костров, готовя пищу. Дети резвились рядом, смешно кувыркаясь в траве, или плескались, словно блестящие черные рыбки, в небольшом озере под водопадом.

Одним из последних прибыл на общее собрание знаменитый охотник Пири. Три его жены сгибались под тяжестью мешков с табаком, которые они принесли с собой.

Пири велел женам построить хижину так, чтобы вход в нее находился напротив входа в хижину Сепу. Однако, когда женщины закончили работу, Памба демонстративно заделала вход в свою хижину и проделала отверстие с другой стороны. Среди бамбути такой поступок считался верхом оскорбления, и женщины у костров стали судачить об этом, то и дело поглядывая в сторону хижины Пири. Между тем Пири обратился к своим соплеменникам с маленькой речью: — Смотрите, сколько у меня табака. И я принес его, чтобы поделиться с вами. Подходите, набивайте свои кисеты. Пири приглашает вас. Берите сколько хотите! А посмотрите сюда. У Пири есть даже несколько бутылок с джином. Подходите, выпьем все вместе!

Однако ни один из мужчин бамбути не двинулся с места.

Вечером, когда возле костра Сепу собрались самые прославленные охотники и рассказчики племени, из леса неожиданно появился Пири. В руках он держал две открытые бутылки с джином. Пири пьяно покачивался, продолжая на ходу прикладываться к горлышку. А потом протянул бутылку одному из бамбути, сидевшему к нему ближе всех.

— Пей! — велел Пири. — Пей и передай бутылку по кругу, чтобы все знали, как сильно повезло Пири.

Пигмей, которому Пири сунул в руку бутылку с джином, поставил ее на землю и отошел от костра. За ним один за другим молча последовали другие, оставив Сепу наедине с братом.

— Завтра придет Молимо, — тихо бросил Сепу. А затем тоже встал и ушел к себе в хижину.

А Пири еще долго сидел один у костра, тупо поглядывая на бутылку с недопитым джином.

Сепу зашел за Дэниелом рано утром. Захватив камеру, он молча последовал за пигмеем. Они пробирались очень быстро, ибо Дэниел легко обучился разным лесным хитростям и теперь не отставал от Сепу, несмотря на то что был чуть ли не в два раза выше его ростом.

Сначала они бежали вдвоем, но постепенно к ним стали присоединяться другие бамбути, словно темные призраки, внезапно появлявшиеся из зарослей. Через некоторое время к месту, где жил Молимо, спешила уже целая толпа мужчин.

Возле огромного шерстяного дерева в самой глубине леса их поджидали другие пигмеи. Они расселись на земле широким кругом, и теперь среди них не слышалось ни смеха, ни шуток. Одни угрюмые, сосредоточенные лица.

Присев на корточки и сняв с плеча видеокамеру, Дэниел начал снимать. Пигмеи, задрав головы, смотрели на верхушку шерстяного дерева.

— Там живет Молимо, — тихонько прошептал Сепу, наклонившись к Дэниелу. — Мы пришли забрать его.

Внезапно кто-то из пигмеев громко выкрикнул: — Гриви!

С корточек поднялся и подошел к дереву пожилой мужчина.

На противоположной стороне круга выкрикнули другое имя: — Сепу!

И Сепу молча направился к дереву.

Вскоре под деревом стояло человек пятнадцать. Пожилые, знаменитые на весь лес охотники и совсем молодые и неопытные. В этот торжественный момент ни возраст, ни жизненный опыт не имели никакого значения: эти бамбути были сейчас избранниками, которым доверили пригласить Молимо и совершить весь ритуал до конца.

Внезапно Сепу издал пронзительный крик, и все собравшиеся стали быстро взбираться по стволу огромного дерева. Через несколько секунд они исчезли в густой листве. Какое-то время сверху доносились лишь приглушенные звуки пения и неясного бормотания.

Но очень скоро мужчины спустились вниз, держа в руках что-то похожее на палку.

Ее осторожно положили возле дерева, и Дэниел подошел поближе, чтобы рассмотреть реликвию получше. Лежавший перед ним предмет, к его удивлению, оказался обыкновенной бамбуковой трубкой длиной около пяти метров, высохшей и потрескавшейся. Очевидно, срезали бамбук очень давно. Трубка была разрисована какими-то символами и фигурками разных животных. Во всем остальном — ничего особенного, самый обыкновенный бамбук.

— Это и есть Молимо? — удивленно спросил Дэниел, наклоняясь к Сепу.

— Да, Куокоа, это и есть Молимо, — торжественно подтвердил Сепу.

— Я не понимаю, что такое Молимо, — покачал головой Дэниел.

— Молимо — это голос леса, — пытался, как мог, объяснить Сепу. — Это голос Матери-и-Отца. Но прежде чем мы услышим его, надо дать Молимо напиться.

Избранники подняли Молимо и, поднеся его к воде, почти полностью погрузили бамбук в прозрачный поток. А затем пигмеи расселись на берегу и стали ждать. На лицах их по-прежнему сохранялось торжественно-непроницаемое выражение. Так прошел час, затем другой. Молимо пил сладкую чистую воду из родника, а бамбути терпеливо ждали. Наконец они вынесли Молимо на берег.

Бамбуковая трубка почти до краев наполнилась водой. Сверкавшие на солнце капли вытекали из разбухших трещинок, тоненькими струйками разбегаясь по гладкой поверхности. Сепу подошел к трубке и, набрав в легкие побольше воздуха, неожиданно дунул в нее. И Молимо заговорил! К полному изумлению Дэниела, звук оказался таким, словно в лесу вдруг звонким голосом запела молоденькая девушка. Все бамбути странно напряглись; некоторые из них начали тихонько покачиваться взад и вперед, словно листья высокого дерева, будто сопротивляясь порывам сильного ветра.

А голос Молимо постепенно менялся. Теперь казалось, что где-то рядом кричит раненая антилопа. Потом Молимо затараторил голосом глупого попугая; вслед за этим послышался свист хохлатого хамелеона. Все это были голоса леса, менявшиеся каждую секунду. Вскоре вместо Сепу в трубку начал дуть другой пигмей. Бамбути подходили по очереди, и Молимо говорил все новыми и новыми голосами. Теперь это были голоса неведомых духов, которых изредка доводилось слышать всем, но никто никогда не видел их.

Внезапно из горла Молимо вырвался оглушительный трубный звук, и в тот же миг все узнали рев слона — по всей видимости, страшно разгневанного слона. И все бамбути разом подскочили к Молимо, сгрудившись вокруг него плотной стеной. Бамбуковая трубка исчезла за их маленькими телами, но голоса десятков различных существ продолжали свистеть и хохотать, реветь и насмехаться; они угрожающе рычали и ласково убаюкивали.