Уилбур Смит - В джунглях черной Африки

Банда расстреляла городок, но трупов не оставила. Дэниел догадался, что они, видимо, бросили тела в домики перед тем, как поджечь их. В лицо дунул ветерок, и он почувствовал смрад пожарища; подозрения его подтвердились: к запаху дыма примешивался запах горелого мяса, волос и костей.

Ощутив ужасный привкус во рту, он сплюнул и зашагал между сгоревшими домиками.

— Джонни! — кричал он в обступившей его темноте. — Джонни, где ты?

В ответ раздавался лишь треск гаснущего под дождем пламени да шелест листвы манговых деревьев, сбрасывающих на ветру дождевые капли.

Он шел, освещая лучом фонаря домики то справа, то слева, пока не наткнулся на чье-то тело.

— Джонни! — крикнул Дэниел и, подбежав к распростертой на земле фигуре, склонился над ней.

Тело сильно обгорело, форма сотрудника парка цвета хаки обуглилась, кожа и мясо отслаивались даже на лице. Человек, видимо, с огромным трудом выполз из горящего домика. Однако это был не Джонни. Дэниел узнал в нем одного из младших егерей.

Дэниел вскочил на ноги и побежал обратно к дороге.

— Ну что, не нашел? — спросил его Джок.

Дэниел только отрицательно покачал головой.

— Господи, всех убили. Зачем, какой смысл?

— Свидетели! — коротко бросил Дэниел, заводя мотор. — Избавлялись от ненужных свидетелей.

— Но почему? Что им было нужно? У меня в голове не укладывается.

— Слоновая кость им нужна была. Вот что.

— Но они же сожгли склад!

— После того, как обчистили.

Он развернул машину и помчался обратно вверх по холму.

— Кто это, Дэнни? Кто это сделал?

— Откуда я знаю? Может, бандиты, может, браконьеры. Не задавай глупых вопросов.

Однако ярость только еще нарастала в его душе. До сих пор чувства словно были притуплены шоком, охватившим его ужасом. Он снова подъехал к темному бунгало на холме и, миновав его, спустился к основному лагерю.

Здание дирекции парка казалось нетронутым, однако, осветив лучом фонаря тростниковую крышу, Дэниел увидел почерневшее пятно — туда бросили горящий факел. Плотно уложенный тростник горит плохо, и крыша так и не занялась — тем более под таким дождем.

Ливень прекратился внезапно, что вообще очень характерно для Африки. Только что вода обрушивалась с небес непроходимой стеной, лучи автомобильных фар пробивали ее метров на тридцать — сорок — не дальше. И вот все кончилось. Поднимался ветерок, и в небе сквозь рассеивающиеся грозовые облака уже проклюнулись первые звезды. Но Дэниел даже не заметил, что дождь кончился. Выскочив из машины, он подбежал к широкой веранде.

На внешней стене висели украшения — черепа животных — обитателей парка. В луче фонаря зияющие глазницы и скрученные штопором рога выглядели особенно зловеще, вид их лишь усиливал ощущение обреченности. Дэниел вступил на длинную веранду, ругая себя, что поехал сначала к бунгало, а не сюда.

Дверь кабинета Джонни была распахнута настежь. Дэниел остановился на пороге и, собрав волю в кулак, шагнул внутрь.

Пол кабинета и письменный стол были завалены бумагами. Бандиты обыскивали кабинет: смахнули стопки бланков с полок шкафа, вытащили ящики из письменного стола Джонни, высыпав содержимое на пол. Они все-таки нашли ключи и открыли старую, выкрашенную в зеленый цвет дверь сейфа фирмы «Мильнер», вмурованного в стену. Ключи так и остались в замке. Сейф был пуст.

Луч фонаря прыгал по комнате, пока не замер на фигуре, скрючившейся перед столом.

— Джонни, — прошептал Дэниел, не веря своим глазам. — О Боже…

— Я подумал, что, пока починят рефрижератор, можно было бы съездить к источнику у котловины Смоковницы.

Джонни сосредоточенно работал, как вдруг услышал голос посла Нинга. Он не почувствовал досады, считая одной из главных своих обязанностей сделать дикую природу доступной для всех, кто ею интересуется. Одним из таких энтузиастов несомненно был Нинг Чжэн Гон. Джонни с улыбкой посмотрел на его снаряжение: определитель птиц и бинокль.

Он встал из-за стола, довольный предлогом оторваться от ненавистной канцелярской работы. Они вместе вышли на веранду, а затем прошлись до «мерседеса» китайца. Там они постояли, болтая о том о сем, в течение нескольких минут. Оказывается, Чжэн мечтал увидеть какую-то особенную, совершенно роскошную разновидность сорокопута, и Джонни подсказал послу места ее обитания.

Когда Чжэн уехал, Джонни подошел к гаражам. Там егерь Гомо разбирал и снова собирал электрический генератор сломавшегося рефрижератора. Джонни усомнился в том, что Гомо способен починить машину. Завтра утром надо будет позвонить смотрителю в Мана-Пулз, пусть пришлет механика.

Единственным утешением было то, что в кузове рефрижератора слоновье мясо может храниться сколько угодно. Холодильную установку рефрижератора подключили к лагерному генератору. Джонни посмотрел на термометр и убедился, что внутри камеры поддерживалась температура -20°. По контракту, заключенному парком с частной фабрикой в Хараре, мясо переработают на корм для домашних животных.

Оставив Гомо возиться с генератором, Джонни вернулся в дирекцию, скрывающуюся под сенью кассий. Едва он вышел из мастерской, как Гомо обменялся многозначительным взглядом с Дэвидом, другим егерем. Генератор, с которым он возился, на самом деле был подобран на свалке металлолома в Хараре. Настоящий генератор этого рефрижератора, пребывал в прекрасном рабочем состоянии и был надежно спрятан под водительским сиденьем в кабине. Установить его на место было делом пяти минут.

Вернувшись в кабинет, Джонни снова засел за монотонную бумажную работу — стал заполнять бланки, рыться в конторских книгах. Взглянув на часы, он увидел, что близится обеденное время, однако остался за столом — прежде чем уйти, нужно обязательно разделаться со скопившимися за неделю бумажками. Джонни почувствовал сильный соблазн отправиться домой пораньше: он любил повозиться с детьми перед обедом, особенно с маленьким сыном. Однако он поборол искушение и продолжал добросовестно трудиться. К тому же он знал, что Мэвис все равно скоро пришлет детей — звать его на обед. Жене нравилось подавать обед вовремя. Он улыбнулся в предвкушении их появления, услышав шум у дверей, и поднял голову.

Улыбка тут же слетела с его лица: в дверном проеме стоял незнакомец — коренастый, с кривыми ногами, одетый в какие-то грязные лохмотья. Руки он держал за спиной, будто что-то прятал.

— Вы кто? — лаконично спросил Джонни. — Что вам нужно?

Человек усмехнулся. У него была очень темная кожа, отливающая на лице, особенно на скулах, багрово-черным цветом. Когда он усмехнулся, шрам на щеке искривил ему рот, и усмешка казалась злобной, лишенной юмора.