Луи Буссенар - Приключения парижанина в Океании

— Я счастливо отделался, — воскликнул Фрике. — Право, дόлжно поставить свечку нашему американскому пирату.

— С чего это, моряк? — взволнованно спросил Пьер Легаль, его друг чудом избежал опасности, и это не на шутку встревожило боцмана.

— Все очень просто. Если бы этот безбожник не прикрепил нас снастями к койкам, я бы не стал целых пятнадцать дней и ночей тереться веревкой, связывающей мне руки, о крюк моей койки. Второпях, когда мы готовились покинуть корабль, я позабыл о просмоленном пеньковом браслете, в самую середину которого и попало копье.

— Тысяча чертей! Нет худа без добра.

— Он бы пробил мне руку и, чего доброго, попал бы в артерию, а копье могло быть отравлено.

— Надо быть начеку, сынок. Или я ошибаюсь, или нас очень скоро посетит целый отряд этих хищников. Мне стоило бы отдать ему платок.

— Ну нет. Этот кусок красной материи, разорванный на множество полосок, еще сослужит нам службу. Теперь, когда война объявлена, следует, как ты сам это сказал, быть настороже, если мы не хотим попасть на вертел. Посмотрим, какое у нас есть оружие. Два топора, две абордажные сабли (в случае необходимости они могут нам пригодиться), еще два ружья и ножи. Прекрасно. Мы вполне можем отразить удар. Сейчас нам надо вернуться на плот и укрыть наши припасы. Если на нас нападут, мы постараемся стать на якорь в бухточке и будем защищаться.

Настороженно прислушиваясь к каждому шорох), вглядываясь в чащу леса, оба друга продолжали обсуждать все, что с ними только что произошло.

— Теперь все ясно. Эти лихие парни — каннибалы [56] Каннибалы — людоеды. ,— резюмировал Пьер.

— В этом можно не сомневаться. Я нисколько не удивился бы, узнав, что они делают себе украшения из человеческих костей.

— Но этот совсем не похож на тех дикарей-африканцев, которых мне приходилось встречать, — кожа гораздо светлее, огромная шапка густых и, что необычно, прямых волос… да и нос у него длинный, а не приплюснутый, как у обитателей Гвинеи.

— Браво, Пьер! Ты дал удивительно точное описание папуаса.

— Да? Приятно слышать. А что за птицы эти папуасы? Расскажи, если можешь. Я с удовольствием послушаю.

— Готов удовлетворить твое любопытство. Видишь ли, во время нашего первого плавания из Марселя на Суматру господин Андре заставил меня основательно изучить этот вопрос.

— Начинай. Но не следует забывать, что нам надо держать ухо востро.

— Я прочел об этом в одной книге, переведенной с английского, написал ее некий Рессель Уоллес [57] Уоллес Альфред Рессель (1823–1913) — английский естествоиспытатель, один из основоположников зоогеографии. Исследовал флору и фауну Малайского архипелага. (Примеч. перев.) , отважный человек, который путешествовал в этих краях. Господин Уоллес, изучив по картам глубину этой части океана, расположенной между Индокитаем, Новой Гвинеей и Австралией, где имеется множество островов и островков, пришел к выводу, что вся она находится на двух плато разной высоты. Разница хоть и не велика, все-таки весьма значительна. Так, одно из этих плато, расположенное на востоке, находится на глубине, превышающей сто морских саженей; другое, на западе, — на глубине всего лишь пятидесяти саженей.

— Можно сказать, что по одну сторону воды едва хватало бы, чтобы принять ножную ванну, а по другую ее столько, что ничего не стоит затопить клотик [58] Клотик — деревянная или металлическая деталь закругленной формы, насаживается на верх мачты или флагштока. (Примеч. перев.) и грот-мачту старого трехпалубного корабля.

— Между подводными плато находится разлом, глубину которого и по сей день лот не сумел определить. Разлом тянется от юго-запада к северо-востоку. По этому бездонному ущелью проходит сильное течение, идет оно между островами Бали и Ломбок, между островами Борнео и Целебесом [59] Современное название острова Целебес — Калимантан. , между Филиппинскими и Молуккскими островами.

— Надо бы это запомнить. Плывя по течению, легко управлять кораблем. Однако как ты много знаешь, парень.

— О, у меня всего лишь неплохая память, — скромно ответил Фрике. — Я всегда очень любил географию. Но слушай дальше. Одно из плато, то, которое ниже, является продолжением Индии, то есть Азии. Другое, видимо, является продолжением Австралии. Вероятно, и сама Австралия, и острова Восточной и Южной Океании — всего лишь остатки какого-то большого континента, опустившегося под воду.

Итак, перед нами два разных континента, разделенных подводным ущельем. Вот почему так различны и флора и фауна этих мест. На западе, то есть на островах Суматра, Бали, Ява, Борнео, на Филиппинских островах мы встречаем слонов, носорогов, орангутанов и тех птиц, которых мы видим в Азии. Живут там представители малайской расы, цвет лица у них темно-коричневый с оливковым или красноватым оттенком, сами лица плоские, носы правильной формы и, так же как и скулы, широкие, волосы черные, гладкие, прямые, борода редкая, роста они маленького, по природе недоверчивы и не очень приветливы, нрава спокойного, невозмутимого.

— Браво, сынок. Я прямо вижу того малайца, с которым имел дело на Суматре. Именно так.

— По другую сторону от этого разлома [60] Эту границу ученые называют линией Уоллеса. , о котором я тебе говорил, то есть начиная с острова Ломбок, — совсем другой мир. Растения здесь те же, что в Австралии и Новой Гвинее. Местные жители — папуасы (одного из них мы только что видели). Но будучи представителями негроидной расы, они, как ты сам это только что заметил все же существенно отличаются от жителей Африки; кожа у них цвета сажи, волосы не вьются мелким бесом, а курчавятся, носы длинные, заостренные. Папуасы по природе приветливы, веселы, говорят быстро, громко, общительны и, на удивление, деятельны.

— К несчастью, они не слишком уважают чужую собственность и, видимо, чересчур любят своих ближних под соусом, — прервал его Пьер Легаль.

Во время этой интересной лекции по географии и этнографии, указывающей на то, что молодой человек не даром потратил те редкие свободные часы, которые выпадали на его долю, наши друзья не сидели сложа руки. Пряча в расщелины между мадрепоровыми скалами привезенный на плоту груз, стараясь придать тайникам естественный вид, чтобы сбить с толку самых хитроумных следопытов, старый боцман не переставал наивно восторгаться познаниями своего друга.

— Как ты много знаешь, сынок! Каким образом, черт возьми, удалось тебе все это запомнить? Я всегда знал, что ты — веселый малый, отличный моряк и, несмотря на то, что родился в Париже, ведешь себя как заправский марсовой матрос [61] Марсовой — матрос, находящийся на марсе — площадке на верху мачты или нижнего колена составной мачты для наблюдения за горизонтом, а на парусных судах, кроме того, для работ по управлению парусами. (Примеч. перев.) . Одним словом, ты из наших, как будто появился на свет в Конке или Сен-Мало [62] Сен-Мало — порт на северо-западе Франции. (Примеч. перев.) , тут все ясно. Но теперь я не знаю, что и думать; все эти удивительные истории известны тебе не хуже, чем мне мой устав.