Станислав Родионов - Искатель. 2004. Выпуск №10

Составлять протокол было не о чем. Все-таки я в нем отобразил тот факт, что хозяина, крови и следов борьбы не обнаружено. Глупо, поскольку протокол должен фиксировать место происшествия, а его-то, происшествия, и не было. С чердака спустился Палладьев, сметая с плеч опилки и паутину. Вернулся дед Никифор, шаставший по заброшенному огороду. Но его блесткая лысина краснела, словно громадная клюквина.

- Что? - спросил я.

- Помойное дело.

- Конкретнее.

- Смертельный дух витает.

- Где?

Он вышел в огород и подвел нас к присевшему сарайчику. Дощатая дверь на одной петле была подперта колом. Противный гнилостный запах, похоже, сочился сквозь щели. Майор вынул фонарик, отбросил ногой кол и дверцу распахнул…

Мы отшатнулись. Густой тошнотворный смрад ударил в лицо. Но майор включил фонарик…

Я увидел… Нет, не увидел, а догадался по трупному запаху. Не может человек так вздуться и обезобразиться… Я же много осматривал трупов, но не таких, свежих… Я промямлил:

- Дериземля… Как его…

- Прошло двое суток со дня его исчезновения, - задумчиво сказал майор.

- Ну и что?

- Не могло так разнести…

- А это не Дериземля, - буркнул сзади дед Никифор.

- Как не Дериземля? - возразил я.

- Обувка не его… Пиджак тоже…

- Тогда кто? - спросил я, отступая на свежий воздух.

- Федька Висячин… Который самовольно вылез из могилы.

В кино триллеры, детективы, пальба, драки… А не страшно, потому что все понарошку; вернее, есть то, что показывать нельзя, и не показывают. Например, осмотр гниющего тела в металлическом корыте… И хотя на местах происшествия я побывал, во что превращается человеческое лицо, представлял лишь теоретически. И запах…

Я сетовал, что нечего писать в протоколе осмотра… Кроме тела, за сараем обнаружилась тачка: судя по свежей земле на колесах, на ней и труп привезли с кладбища. И сразу возникли проблемы организационного порядка.

Жена Висячина потребовала вернуть мужа в могилу. Труп же следовало отправить в город на экспертизу для определения причины смерти. Нужен грузовик, цинковый гроб, рабочие, согласные иметь дело с трупом. Спецтранспорт прождешь день, а у дома Дериземли уже собирался народ. Что бы я делал без майора? Он принял мудрое решение: загрузив труп и тачку в «уазик», поехал в город. Мое постановление о вскрытии было у эксперта. Я же в «уазик» не вошел.

- Тачку-то зачем? - удивился дед Никифор.

- Могут быть отпечатки пальцев.

- Покойного Висячина?

- Хозяина тачки.

- Значит, мои.

- Почему твои? - удивился я.

- Тачка-то моя.

- Как же она?..

- Дериземля взял поленьев из лесу навозить.

Пришлось допросить деда в официальном порядке. Затем допросил соседей Дериземли, которых набралось пять человек. Продавщицу магазина допросил… И ничего не узнал, кроме того, что у Дериземли появились деньги и он купил четыре бутылки водки. С кем пил и где, не ведал даже дед Никифор.

Что касается оптимизма, то я пессимист. Уже чувствовал, что проверка анонимки обернется нудным и долгим расследованием, которое завершится элементарным «глухарем»; чувствовал, что в этой кривой избушке просижу всю осень. Можно ли быть оптимистом на следственной работе? Вернее, так: можно ли оставаться бодрым и жизнерадостным, повидав разложившийся труп Висячина?

Майор вернулся часа через три: усталый, смурной и отяжелевшей походкой. Я скоренько сделал чай и открыл банку рыбных консервов. Петр вздохнул:

- Вся машина пропахла…

- Что там?

- Криминалист снял отпечатки пальцев с корыта. А с чем сличать? Дериземли-то нет.

- Его отпечатки можно найти в доме.

Майор не ответил. И то: опять ехать в город, теперь за криминалистом, облазить дом, откатать все годные поверхности, сравнить… Что это даст? Дериземля привез труп в свой сарай. В этом мы и без отпечатков не сомневались.

- Ну, а что судмедэксперт?

- Акт вскрытия будет через неделю.

- А устно?

- Велел позвонить вечером.

Три стакана крепкого индийского чая по бодрости равны бутылке пива. А мы выпили не по три - весь чайник. Под беседу, походившую на спор, в котором, мы надеялись родить истину.

- Версию самовылезания покойника отбросим, - предложил майор.

- А какую взамен?

- Его выкопали.

- Кто? - вроде бы удивился я.

- Отвечать в порядке очереди?

- В порядке…

- Например, жена.

- Зачем? - уже в открытую удивился я.

- В хозяйство…

- От него от живого-то толку не было.

- Тогда дед Никифор.

- Зачем? - моя роль в этом разговоре была проще.

- Он же положил в гроб водку. Вот за ней.

- Взял бы, а зачем выкапывать тело?

- Висячий не отдавал, - усмехнулся майор от крепкого чая.

- Распили бы вместе, - пошутил и я.

- Остается версия одна: труп извлек Дериземля и спрятал у себя.

- Зачем? - выгодная позиция спрашивать перешла опять ко мне.

- Кто-то попросил.

- Кто?

Майор не ответил, да и я споткнулся. Нам хотелось сразу выйти на виновного, но тут все зависело от правильно сформулированного вопроса. Я его сформулировал:

- Какую информацию содержит труп?

- Причину смерти.

- Значит, эта причина кого-то интересует. Кого?

- Того, кто смерть причинил, - уверенно заявил майор.

- Зачем всё-таки прятать тело?

- От того, кто причиной смерти тоже интересуется. Например, от следователя прокуратуры.

В точку: труп уволокли, когда узнали про эксгумацию. Перед самым моим приездом. Спросил я тоном неуверенным:

- Дериземля?

- Думаю, он исполнитель, за деньги, на которые купил четыре бутылки водки.

- И бросил покойника в сарае?

- Не успел спрятать.

- Тогда мы ломимся в открытую дверь, - улыбнулся я вяло.

- В какую же?

- Петр, мы вернулись к жене Висячина. На нее указала анонимка, она не ладила с мужем, она знала про эксгумацию и она односельчанка с Дериземлей.

Версии продуманы, но мы молчали, словно ждали друг от друга какого-то уточнения. Первым его сделал я:

- Петр, если Дериземля замешан да пропал, то вряд ли он жив.

- Поэтому завтра я все-таки начну прочесывать лес.

- А я возьмусь за жену Висячина.

И мы вскипятили второй чайник. От некоторого однообразия - консервы да чай - наши мысли приняли другое направление. Мы осознали, что без супа долго не протянем. Я предложил нанять старушку-повариху, но майор эту мысль зарубил, поскольку у нас не было твердого распорядка дня. Он сообщил, что знает рецепт полезного скорого и универсального блюда. Минут двадцать майор объяснял способ приготовления. Я понял, что берется самая большая кастрюля, в нее кладется все, что есть в доме, заливается водой и варится. Рецепт сомнительный. Тем более у нас был громадный чайник и не было емкой кастрюли. Майор это нашел даже удобнее: через носик наливать первое, жидкий бульон, а со дна черпать второе, гущу.