Мэтт Дикинсон - Отчаянные

Хэл выбросил из «могилы» последнюю лопату снега и выкарабкался на поверхность. С минуту он постоял молча, переводя дыхание; от его щек поднималось легкое облачко пара. В этом диком горном краю, среди зазубренных пиков Чугача, Хэл чувствовал себя как дома.

— А сейчас, — с улыбкой заговорил он, — один из вас будет погребен заживо. — Он прошелся перед выстроившимися в ряд пятью членами своей группы, заглядывая каждому в глаза. — Итак, есть добровольцы?

Никто не вызвался. Хэл остановил взгляд на Рейчел:

— Ты, кажется, мечтала о сенсационных снимках?

Рейчел нервно вцепилась в свой «Никон»:

— Может, в другой раз?

— Это последний зимний курс. Не сделаешь сейчас…

Рейчел глянула в яму и подавила в себе дрожь.

— Боюсь, снимок не получится…

— А как же выражение лиц спасателей, откапывающих жертву лавины, глазами, пострадавшего? По-моему, уникальный кадр.

Она с мольбой посмотрела на него:

— А вдруг в фотоаппарат набьется снег?

— Если хочешь сделать такой снимок, полезай в яму. О боже… — Рейчел спустилась на дно снежной могилы и легла на спину, ладонями прикрывая фотоаппарат.

— Голову и плечи спрячь вон в то углубление в стенке, — скомандовал Хэл. — Там будет кислород, его тебе хватит на некоторое время.

Рейчел вжалась в нишу. Хэл прицепил к ее лыжному костюму передатчик:

— Надеюсь, отыщем тебя до того, как сядет аккумулятор.

— Очень смешно. Может, просто засыпете меня и дело с концом? — Рейчел посмотрела на Хэла. Он ободряюще подмигнул ей, и она улыбнулась.

— Все будет хорошо. Расслабься и дыши медленно.

Кожу Рейчел обожгла сброшенная Хэлом первая лопата снега. Остальные тоже взялись за лопаты. Она ощутила невероятную тяжесть, и от этой тяжести становилось страшно. Вскоре уже слышался только глухой стук лопат где-то высоко над ней. Потом наступила тишина.

Рейчел старалась не поддаться панике. Хэл повел группу по заснеженной пустоши:

— Представьте, что здесь только что случился обвал и один из членов вашей команды погребен под снегом. Где именно, вы не знаете.

Он начал водить людей широкими кругами, чтобы дезориентировать их.

— А сейчас постарайтесь как можно скорее отыскать ее. Валил снег, быстро заметая следы. Теперь никто не знал даже, в какой стороне осталась Рейчел.

Памятуя о полученных уроках, члены группы с включенными приемопередатчиками выстроились в линию и принялись методично прочесывать зону поиска.

Рейчел гнала мысли о том, что она лежит под метровым слоем снега, и старалась думать о приятном. У нее была для Хэла неожиданная новость, однако она пока не улучила момента, чтобы поделиться ею. Все искала подходящего случая. Но сегодня вечером она приготовит ужин, купит бутылочку вина…

А вдруг ее не найдут? Что, если сигнал слабый? На мгновение ее охватил ужас. Снег слишком тяжелый, сама она ни за что не выберется.

«Не теряй веры, — шепнула себе Рейчел. — Хэл знает, что делает».

Внезапно до нее донесся отдаленный шум, чей-то крик, едва уловимый. Потом застучали лопаты, прямо над ней. Ее осторожно откапывали.

Рейчел дождалась, когда освободят от снега верхнюю часть ее туловища, затем поднесла к лицу фотоаппарат и нажала кнопку скоростной съемки. Она отщелкала семнадцать кадров, запечатлев склонившихся над ней спасателей. Наконец она протянула им руки, и ее вытащили из ямы.

— Ну вот, видишь, — Хэл поцеловал Рейчел в замерзшие губы, — мы вызволили тебя меньше чем за пятнадцать минут.

— Надеюсь, я мучилась не зря. Будет жаль, если фотографии не получатся.

Хэл объявил перерыв на кофе и из своего термоса наполнил всем пластиковые кружки:

— Погрейтесь немного, а потом отправимся вон к тому склону и поучимся прогнозировать обвалы.

— Надеюсь, вы не собираетесь подвести нас всех под снежную лавину? — выдавила смешок одна из участниц занятий.

Хэл вытянул руку, внимательно наблюдая за огромными кристаллами, оседавшими ему на ладонь.

— Нет, если я что-нибудь понимаю в лавинах, — ответил он.

— Он понимает, — заверила своих спутников Рейчел.

* * *

В четыре часа утра Джози совершала пробежку по лондонским улицам через Кенсингтон на север, к Гайд-парку. Она всегда устраивала себе пробежку до рассвета, когда вела утренний выпуск программы. Обычно она с трудом поднималась с постели, но сегодня был особенный день.

Какой уж тут сон, когда любимый человек карабкается на вершину высочайшей горы в мире. Джози не спала всю ночь.

Круговая пробежка занимала сорок минут, если она не хотела напрягаться, и тридцать пять, если ей требовалось как следует встряхнуться. Сегодня Джози планировала уложиться в тридцать пять минут: ей нужно было вернуться домой к пяти, чтобы поговорить по спутниковой связи с Себастьяном. Она прибавила ходу, еще сильнее напрягая мышцы, и наконец выбежала на тенистую площадь Кенсингтон-сквер. В дом Джози вошла с заднего крыльца, чтобы избежать назойливых объективов журналистов, ожидавших у парадного. Она приняла душ, быстро оделась и прошла на кухню, чтобы сварить кофе. В ожидании звонка она стояла перед холодильником и смотрела на фотографию с изображением Эвереста, которую Себастьян повесил на дверцу накануне отъезда в Непал.

Джози поцеловала палец и приложила его к фотографии — на то место склона, где, как она полагала, находился сейчас ее муж.

— Только возвращайся домой, — прошептала она. — Больше мне ничего не нужно.

Глянув в окно, она увидела, что журналисты все еще ждут. Себастьян был прав, предсказывая, что его экспедиция вызовет большой интерес в средствах массовой информации.

Зазвонил телефон. Эхо на линии говорило о том, что вызов идет по спутниковой связи. Звонили с Эвереста.

— Джози, это базовый лагерь. Я держу с Себастьяном связь по рации. Он на Южном седле. Сейчас я вас соединю. Не вешай трубку.

Джози соединили с мужем.

— Привет, Джози. Хорошо меня слышишь?

— Отлично. Я так рада слышать твой голос. Ты где? Как продвигается экспедиция?

— Пару часов назад мы достигли Южного седла, и скажу тебе, так еще я сроду не уставал. Последние дни самочувствие препротивнейшее, но силы пока есть.

— Ты хоть спишь?

В трубке раздался звук, похожий на фырканье.

— Уж и не помню, когда последний раз спал больше двух часов кряду. Но тут забываешь об усталости. И о боли забываешь. Это нечто, Джози, наше восхождение! Исполняется величайшая мечта всей моей жизни. Уже вижу, как покоряю десятки других прекраснейших вершин мира, прямо отсюда, вот с этого места, где сижу. Ради такого стоит помучиться.