Арне Фальк-Рённе - Слева по борту-рай

Многое в Тихом океане кажется нам удивительным: чтобы попасть на Дальний Восток, надо плыть на запад, а к западному побережью Америки — на восток. В Новой Зеландии деревья распускаются в октябре, а разгар лыжного сезона в альпийских районах островов Южных морей приходится на июнь — июль. Таитянам неведомы понятия «безнравственный», «непристойный» или «распутный», а на Питкерне нет слов недостойнее, чем «табак», «пиво», «танцы» и «сочный бифштекс».

Что же касается линии времени, то здесь картина еще более запутанная. Пятница в Суве на Фиджи все еще четверг на Питкерне, который, как уже говорилось, подчинен фиджийским властям. Вылетая с Гавайских островов вечером в понедельник за десять минут до полуночи, я приземляюсь через шесть часов в Нанди на Фиджи, где к тому времени наступило утро среды. Между тем никакого намека на свет я так и не замечаю. Линия времени берет свое начало на Северном полюсе и бежит затем удивительным зигзагообразным курсом между Большими и Малыми Диомидовыми островами вдоль Аляски и Сибири. Можно стоять на американском Малом Диомиде, например, в субботу, а в это время на острове у русских будет воскресенье. Далее линия тянется на юго-запад к оконечности Алеутских островов, которые, таким образом, живут по американскому времени. Многие тысячи километров она идет вдоль 18-го меридиана, а затем отклоняется к юго-востоку, разделяя островные группы: так, на островах Фиджи, Тонга, Новая Каледония и Новые Гебриды дни недели «азиатские» (но они все же отличаются друг от друга по часам), тогда как, например, на Гавайях, Таити и половине архипелага Самоа дни исчисляются по американскому календарю.

Линия времени была принята на Международном метеорологическом конгрессе в Вашингтоне в последнюю треть минувшего столетия [7] XIX века (Прим. выполнившего OCR.) . При этом ее умышленно провели по Тихому океану, ибо, рассуждали участники конгресса, плавание по океану так или иначе длится несколько месяцев, а потому днем больше, днем меньше — существенного значения не имеет. Такое решение, несмотря на его недостатки, было прогрессивным — ведь до появления единой линии времени в одной лишь Северной Америке насчитывалось 75 переходных показателей времени; большинство судов в многолетних плаваниях сохраняло время своих портов, и это приводило к тому, что для путешественников день в Тихом океане превращался в ночь, а ночь — в день, в зависимости от того, какое время показывали корабельные часы.

Своим зигзагообразным видом линия времени в какой-то мере обязана хитроумному индийскому купцу по имени Тавеуни, жившему на одном из островов Фиджи. Ранее она рабски следовала по меридиану и, как утверждал купец, пересекала его лавчонку пополам. Он обычно держал дверь лавки открытой с понедельника до субботы, а по воскресеньям впускал покупателей через задний ход. Строго соблюдавшие правила фиджийские миссионеры уговорили английскую администрацию провести линию по кривой, в обход островов и посреди океана.

Тихоокеанские острова чрезвычайно отличаются друг от друга по размерам и уровню развития. Так, Новая Гвинея по площади равна Франции, ФРГ и ГДР, вместе взятым, а какой-нибудь крохотный атолл мог бы поместиться на Ратушной площади Копенгагена. До прилизанного рая Гавайских островов сегодня можно добраться на реактивном самолете из Сан-Франциско примерно за четыре часа; знаменитый же берег Вайкики до такой степени подчинен «операции алоха», что от его былой оригинальности не осталось и следа. Уже в аэропорту туристов атакуют предприимчивые девицы в синтетических юбочках. Они надевают прибывшим на шею венок из синтетических цветов, поют «алоха, алоха» и исполняют свой печально индустриализованный танец хула-хула в стандартном телевизионном стиле. Отели-небоскребы, протянувшиеся вдоль Вайкики, кажутся порождением фантазии булочника и ненормального архитектора. Они расположены в парках, где по ночам светят электрические факелы, а из скрытых в пальмах динамиков несутся звуки американизированных мелодий хула-хула, приправленных ритмами вестерна и битлз. Тысячи американских туристов лежат на пляжах, подпирая друг друга боками, мужчины — в уродливых бермудских шортах, женщины — в муммоо. Некогда это одеяние, вероятно, служило коронационным платьем гавайских королев, но современные женщины выглядят в нем так, словно они находятся на восьмом месяце беременности. Над бесчисленными крошечными атоллами самолеты летают только ночью, дабы любопытный взгляд не мог увидеть коралловые рифы, над которыми испытывались атомные бомбы.

Но помимо этих мест есть еще множество других островов, разбросанных на тысячекилометровых просторах океана и разделенных ревущей водной стихией. Жизнь там течет, как и много столетий назад; аэродромов на них нет, а рифы не позволяют пройти даже маленькой шхуне, и никакое судно не может приблизиться к берегу. Есть острова, в глубь которых до сих пор не ступала нога европейца, например остров Вити-Леву в архипелаге Фиджи, где достославный миссионер Томас Бейкер пал жертвой обиженных каннибалов, или Малекула на Новых Гебридах, где единственным одеянием воинов биг намба служат гульфики всех размеров. Рассказывают, будто на вопрос одного американского женского клуба о том, какое требуется платье, чтобы одеть островитян, местный чиновник ответил: «Пары перчаток достаточно для десяти взрослых воинов».

Короче говоря, в Тихом океане масса всевозможных островов, и те из них, которых коснулась цивилизация, составляют пока меньшинство. Нас сейчас интересуют другие, «забытые острова», ибо именно там можно найти мир, чуждый и неведомый европейцам, дикий, близкий к природе, последний район земного шара, где будни еще окрашены сказкой, где до сих пор совершаются древние церемонии вокруг корня янггона ( yanggona ), где женщины своими грустными песнями привлекают с рифов гигантских черепах, а мужчины в экстазе танцуют на раскаленных углях, где племена еще поклоняются Тики — таинственному богу камня и дерева Южных морей. Если именно таким представлялся земной рай, что так настойчиво искали мореплаватели минувших столетий, то он существует и сегодня. Но вскоре нам предстоит убедиться, что и в этом раю обитает своя змея, что эти нетронутые тайники большого мира имеют свои теневые стороны, хотя солнце и свежий ветер создали здесь такой психологический климат, что на первый взгляд может показаться, будто счастье поселилось в этих местах куда прочнее, чем в других местах на нашей многострадальной планете.

* * *

По этому океану, под этим солнцем, поливаемый таким же дождем, плыл корабль, по следам которого нам предстоит теперь пройти свыше пяти тысяч морских миль. Почему океан назвали Тихим? С бóльшим основанием его можно было бы окрестить океаном Баунти, ибо ни один корабль не вписал такую яркую страницу в историю, как английское королевское военное судно «Баунти», и никогда еще люди так не поражали воображения своих соотечественников, как офицеры и матросы «Баунти». Если кто-либо из моих читателей при словах «острова Южных морей» вспомнит лишь о том, что там царит вечное лето, а женщины танцуют в ярких юбках и особенно благосклонны к приезжим европейцам мужского пола, то этими сведениями мы обязаны вахтенным журналам и дневникам, написанным членами экипажа «Баунти» около 175 лет назад. И даже такому художнику с мировым именем, как Гоген, который рисовал, пил вино и любил на Таити, не удалось своим творчеством чем-то изменить эту картину. Несчастный корабль, чья команда подняла мятеж, чей капитан щедро награждал подчиненных плетью, постоянно урезая и без того скудный паек, чей второй штурман скрылся на неизвестном острове вместе с полинезийками, — приключения этого корабля и его команды как бы воплотили в себе все, что мы связываем с романтикой Южных морей.