Исуна Хасэкура - Волчица и пряности. Том 5

Хоро была искренне удивлена тем, насколько усилилось действие спиртного из-за не прошедшей еще усталости от долгой дороги. Она вполне могла стоять на ногах, но так сильно хотела спать, что ничего не могла с собой поделать.

Лоуренс проводил ее до постоялого двора. Он был в растерянности и в то же время совсем чуть-чуть забавлялся ситуацией.

Какая-то часть Хоро ненавидела саму идею, что Лоуренс сунет нос в то, что происходит в городе. Оглядываясь на их предыдущий опыт, Лоуренс не мог с ней не согласиться; однако когда он оглядывался на еще более ранние времена, до его знакомства с Хоро, то был просто не в силах сидеть на месте и ничего не делать.

Так что иметь возможность бродить по городу как заблагорассудится было довольно удобно.

Не сказать чтобы у Лоуренса здесь были близкие знакомые.

Немного поломав голову насчет того, куда бы отправиться, Лоуренс решил в конце концов зайти в таверну, с которой когда-то торговал.

Заведение имело странное название «Хвост рыбозверя». С крыши свисала бронзовая вывеска в форме животного. Изображен был на ней занятный, умный грызун, который строил запруды на реках; внешне он походил на зверя, за исключением широкого плоского хвоста и перепончатых, подобных веслам задних лап, из-за чего Церковь объявила его рыбой.

Именно поэтому, несмотря на насыщенный мясной дух, идущий из таверны, заведение привлекало немало церковников. Ведь сколько бы этой «рыбы» они ни ели, упрекнуть их было не в чем.

Благодаря тому, что в этой таверне подавалось столь редкое мясо, по вечерам здесь не было недостатка в посетителях; но сейчас, до полудня, даже «Хвост рыбозверя» пустовал. Ни одного посетителя — лишь девушка-разносчица сидела в уголке и зашивала свой фартук.

— Здесь открыто? — вопросил Лоуренс от входа.

Рыжеволосая девушка со свисающей из уголка рта ниткой подняла фартук, чтобы взглянуть на свою работу, и озорно улыбнулась.

— Я дырку зашила. Не желаешь взглянуть? — ответила она вопросом на вопрос.

— Не буду, пожалуй. Знаешь, как говорят, «глаза как ножи» и так далее. Если я буду слишком пристально смотреть, могут новые дырки появиться.

Девушка убрала иголку в коробочку, встала и, игриво тряхнув головой, надела свежепочиненный фартук.

— Значит, мой фартук прохудился из-за того, что гости смотрят на него, а не на меня?

Несомненно, ей часто доводилось иметь дело с подвыпившими посетителями.

Но будучи торговцем, Лоуренс никак не мог уступить в этом словесном поединке.

— Уверен, они просто дальновидны — в конце концов, никому не хочется испортить такую красоту, проковыряв взглядом третью ноздрю у тебя в носу.

— О? Какая досада. Так мне было бы легче вынюхивать подозрительных гостей, — с сожалением в голосе произнесла девушка, оправляя на себе фартук.

Лоуренс наклонил голову, признавая поражение. Девушке следовало отдать должное.

Та хихикнула

— Похоже, правду говорят, что иноземные гости все разные. Итак, чего желаешь? Вина? Или поесть?

— Две порции рыбьего хвоста. На вынос, пожалуйста.

На мгновение на лице девушки появилось озабоченное выражение — возможно, из-за стука горшков друг о друга, донесшегося с кухни.

Скорее всего, там готовили обед для портовых работников, целая толпа которых скоро потянется от реки.

— Я не тороплюсь, — добавил Лоуренс.

— Тогда, может быть, немного вина?

Иными словами — согласен ли он подождать?

Лоуренс улыбнулся деловой хватке девушки и кивнул.

— У нас есть ячменное, виноградное и грушевое.

— Грушевое вино, в это время года?

Фруктовые вина быстро портятся.

— В нашем хранилище оно всегда остается свежим, уж не знаю почему. Ой… — и девушка наигранно прикрыла рот ладонью.

В прошлые визиты Лоуренса сюда таверна всегда была набита под завязку, так что ему не доводилось как следует пообщаться с этой девушкой; но сейчас ему стало ясно, что симпатичной разносчице заведение было обязано не менее чем половиной своего успеха.

— Тогда грушевое.

— Сию секунду будет! Обожди чуть-чуть, пожалуйста, — и она исчезла в задней части таверны; подол ее пыльно-красной юбки, изначальный цвет которой определить было совершенно невозможно, порхал за ней.

Такая вот бойкая и сметливая разносчица в портовом городе вполне может выскочить замуж за какого-нибудь второго сына успешного торговца, владеющего многими кораблями.

А может, она даст от ворот поворот всем богачам и красавчикам, которые ее обхаживают, и влюбится в совершенно обыкновенного торговца, случайно забредшего в таверну.

О том, где лучше продастся купленный товар, у Лоуренса имелись кое-какие представления, но эта область отношений была абсолютно вне его разумения. Спроси он Хоро, та, возможно, скажет ему правду, но эта мысль почему-то раздражала.

— Вот, пожалуйста. Остального придется подождать, но зато ты сможешь задать все вопросы, какие у тебя есть.

Да, девушка была умна.

Если бы он дал ей поговорить с Хоро, это было бы великолепное представление.

— У всех торговцев, которые приходят сюда в это время дня, на уме лишь одно. Если я смогу ответить, буду рада помочь.

— Сперва я заплачу.

Лоуренс положил на стол две потемневших медных монеты и взял чашку с грушевым вином.

В этой таверне одного медяка хватало на две-три чашки.

Вид у девушки сейчас был — само воплощение разносчицы в таверне.

— Итак?

— А, ну да, в общем, ничего серьезного. Город кажется чуть-чуть не таким, как обычно. Думаю, мне хотелось бы узнать о палатках торговцев за городскими стенами.

По щедрости подношения девушка решила, должно быть, что Лоуренс будет расспрашивать ее о внутренних делах какой-нибудь торговой гильдии. Услышав вопрос Лоуренса, она, похоже, ощутила облегчение.

— А, эти. Они все занимаются мехами и другими товарами, которые связаны с мехами.

— Мехами?

— Именно. Половина их прибыла откуда-то издалека, чтобы купить меха. Вторая половина торгует материалами для дубления и прочей обработки шкур и кож. Скажем…

— Известь и квасцы?

Это были самые распространенные материалы, используемые при дублении. Как ни странно, еще применялся голубиный помет. Ну а если кожи нужно было красить, материалов требовалось еще больше.

— Да, кажется, они.

Лоуренс вспомнил слова Арольда.

Не приходилось сомневаться: заседание Совета Пятидесяти имело какое-то отношение к торговле мехами.

— И ты хотел узнать, почему все эти торговцы устроились там, да? В общем, как раз сейчас все влиятельные люди города собрались вместе, чтобы решить, продавать им меха или нет. Пока что покупка и продажа мехов запрещена. Поэтому, естественно, ремесленники не знают, есть ли смысл покупать средства для обработки шкур, ну и — так и получилось то, что получилось.