Георгий Тушкан - Охотники за ФАУ

Он старательно изучал немецкий язык и сам допрашивал пленных. Его интересовали не только данные в объеме сведений из солдатской или офицерской книжки — род войск, номер части или ее расположение, а намерения, командиры, вооружение, откуда прибыла и прочее. Его интересовала тактика, оружие, в частности и в особенности — мины. Элементарная истина гласит — чтобы побеждать врага, надо хорошо изучить его сильные и слабые стороны. Не надо переоценивать, но не надо и недооценивать.

Комдив невзлюбил Сысоева за нарушение уставных положений и его рапорты в оправдание этих нарушений. Комдив даже запретил подавать такие рапорты, но начальник штаба добился отмены. Ведь обобщению боевого опыта генштаб придает особое значение. И все же комдив подыскивал комполка для замены Сысоева. Вот тогда-то и приехал Баженов, а его статья укрепила положение Сысоева.

…После ранения Сысоев попал на курсы командиров полков, на знаменитые Высшие стрелково-тактические курсы «Выстрел». По окончании курсов ему присвоили звание майора и назначили на новую, чрезвычайно увлекшую его работу. Война сейчас представлялась ему поединком с умным, жестоким, сильным и опытным врагом. Чтобы победить, надо быть на голову выше этого врага…

Итак, в комнату к Сысоеву вошел лейтенант Баженов. Да, это был тот самый Баженов. О том, что лейтенант первым окончил курс командиров полков на «Выстреле», Сысоев понял из его ответов еще во время проверки. Баженов рассказал о себе. Сысоев спросил: — Хотите работать в отделении по изучению и использованию опыта войны оперотдела штаба армии?

— Разумеется, да, только захочет ли меня взять начальник этого отделения?

— Начальник я.

— Конечно, хочу! — Баженов даже засмеялся. — А что надо будет делать?

— Многое. Потом объясню. Как у вас с немецким?

— Читаю. Допросить могу.

— Хорошо управляете мотоциклом, автомобилем?

— Автомобильные права имею. На мотоцикле ездил, но экзамена не сдавал.

— Сдадите экзамен.

Сысоев задумался. Кого же еще выбрать? Вот подполковник Казюрин превосходно разбирается в военных вопросах, но начальник оперотдела обязательно его отберет. Хорошо бы взять и Чернявского, образ которого у него почему-то ассоциировался с образом Долохова из «Войны и мира»; хорошо бы и майора Корнилова: он казался наиболее подходящим для описания операций и ведения журнала боевых действий.

Сысоев отпустил Баженова и попросил его направить сюда майора Корнилова. Майор явился так быстро, будто ждал у двери, и это было недалеко от истины: все офицеры нетерпеливо топтались возле дома. Майор Корнилов очень охотно согласился работать с Сысоевым.

Была уже глубокая ночь, когда Сысоев разбудил майора Быхалова из отдела кадров и передал ему список.

В отделение по изучению и использованию опыта войны были намечены: майор Корнилов, лейтенант Баженов.

В оперативное отделение: подполковник Казюрин, майор Филиповский, майор Симонян, старший лейтенант Чернявский.

Майор Быхалов возражал: зачем брать лейтенанта на должность, рассчитанную на подполковника? И почему подполковника Овсюгова нет в списке? Ведь он вел здесь занятия, знающий офицер!

— Не очень!

— Мой начальник не согласится с вами.

— Решать будут в штабарме.

К полудню следующего дня серьезный майор Корнилов и улыбающийся лейтенант Баженов явились в распоряжение майора Сысоева.

Он повел офицеров к начальнику оперотдела. Полковник Орленков расспросил Корнилова и Баженова о прохождении ими военной службы, об их образовании.

— Военный язык, — обратился он затем к Баженову, — язык лаконичный. Очень точный. Необходима предельная краткость, но не за счет ясности. Вы говорите излишне пространно. Подозреваю, что составить оперативную сводку вам будет труднее, чем написать военный очерк на ту же тему.

— Я был не только журналистом. Я был и научным работником — начальником экспедиции. С зимовки мы передавали чрезвычайно краткие, но ясные сообщения по радио. Берегли батареи.

— С вами я еще потолкую, — полковник переглянулся с Сысоевым и отпустил офицеров.

Через полчаса они собрались у начальника штаба. Он тоже попросил каждого кратко рассказать о себе, задал несколько вопросов и остался, видимо, доволен. Еще через десять минут был подписан приказ об их назначении.

Баженов и Корнилов получили в АХО полагающееся им обмундирование, карточки в столовую военторга, постельные принадлежности и прочее. Корнилов получил пистолет «ТТ», у Баженова был парабеллум.

Оба офицера поселились в одной комнате с Сысоевым.

После обеда Сысоев расстелил на столе свою оперативную карту и ознакомил их с фронтовой обстановкой. Затем он начал посвящать их в дела и задачи отделения по изучению опыта войны.

— В боевых и полевых уставах всех армий, — начал он, — даются правила, как действовать в различных видах наступления и обороны. Казалось бы — изучи боевой устав войск противника и побеждай. Но вот ведь и в шахматной науке есть свой боевой и полевой устав; как, например, ходит пешка, слон, ладья и другие фигуры, как отразить тот или иной тактический или стратегический замысел. И что же? Ни в шахматах, ни на войне нет формулы победы. Без знания правил победить нельзя, но одних правил для победы недостаточно. Изучение всего нового — действий нового оружия, новых приемов, новых тактических решений, нового в оперативном искусстве — вот в чем наша задача. Мы изучаем не только то, что привело к победе, но и причины поражения. Для победы надо отлично изучить особенности боевых действий войск противника, неустанно следить за его новыми приемами и средствами, постоянно опережать его.

Сысоев проговорил с ними почти три часа. Они составили план работы — кто какие темы ведет, сроки исполнения.

Получалось так, что Корнилову надо было сегодня же закончить и отправить журнал боевых действий и некоторые другие материалы в штаб фронта и срочно садиться за обобщение материалов об опыте марша — «Армия на марше».

Баженову поручалась более оперативная работа по изучению опыта войны, связанная с выездом в соединения и части. Он должен был держать связь с бывалыми офицерами и солдатами, рационализаторами, изобретателями.

Сысоев повел обоих офицеров к Винникову, у которого хранились все материалы отделения. Корнилов остался работать, а Сысоев и Баженов пошли «домой».

— Я думаю о том, — сказал Баженов, шагая рядом с Сысоевым по тропинке у домов (теперь уже никто не шел по улице), — сможем ли мы предугадывать появление нового оружия? Вот, скажем, наша катюша — это реактивные снаряды. А еще недавно идея Циолковского о реактивных двигателях расценивалась как научно-фантастическая.