Георгий Тушкан - Охотники за ФАУ

— Интересовался. Усиления стрельбы на участке их переправы не наблюдалось.

— Отныне запретить всякую силовую разведку в направлении «Орешек» и лесного массива вообще. Вести активную разведку на отвлекающих направлениях, на «Ключевой», и намекнуть офицерам и бойцам, что это и есть направление главного удара. Надо сделать это так, чтобы противник поверил. Срочно разрабатывайте планы. Усильте подготовку офицеров и бойцов.

— А силы для наступления?

— Мы секретно выведем дивизию Бутейко с Ровеньковских высот, оставив там только ее рации, и два полка Ладонщикова. То есть теперь это уже будут полки не Ладонщикова, а Черкасова. Но это — перед самой операцией. Будем рисковать, но рисковать по расчету, — сказал командарм.

С утра Юрий Баженов не находил себе места. Ему так хотелось увидеть Марину!

«Для чего? — спрашивал он себя и сам же отвечал: — Просто так…»

Он непрестанно думал о ней. Он думал о ней дома и на заданиях, в боях и при составлении отчетов.

Он равнодушно выслушивал выговоры Сысоева относительно «слишком гражданского» стиля изложения. Он торопливо внимал поучениям о краткости и лаконичности военного языка, о том, что названия населенных пунктов в военной терминологии не склоняются.

— Буду придерживаться штампов, — обещал он Сысоеву.

Когда сегодня наконец отправили донесение на пункт связи, Баженов догнал посыльного, взял донесение и сам пошел передавать.

Дежурил незнакомый капитан связи. Баженов представился и, не спрашивая, кому диктовать, поспешно сел возле Луганской.

— Передайте! — кивнул в ответ на ее вопросительный взгляд капитан и вышел.

Баженов диктовал, заставляя себя не слишком часто поднимать глаза на Марину.

— Кажется, я немного виновата перед вами, — негромко сказала Луганская. — Я сожалею, что моя нарочитая перебранка с вами дала повод Степцову говорить о вас дурно. Надеюсь, что вы теперь и сами не будете давать повода к шуткам над вашими шутками.

— Неужели вы, такая проницательная, так и не поняли. что это никакая не шутка, а искренне, от всего сердца?

— Заблуждаться, ошибаться можно тоже искренне.

— Марина, вы можете мне не верить, но единственный человек, который сейчас дорог мне, это вы. Сейчас мы закончим передачу, и я уйду. Можете в дверях остановить меня, как тогда, и во всеуслышание спросить: «Правда ли, что я дорога вам, как никто, что вы готовы отдать мне всю свою кровь, если это потребуется, что вы любите меня?». Пусть хохочут. Но я скажу — даf

Он продолжал диктовать. Окончив, пошел к двери, как обреченный. Когда взялся за ручку, подумал: «Миновала меня чаша сия».

— Старший лейтенант Баженов.' — громко позвала сержант Луганская.

Стук аппаратов прекратился, как по команде. Ох, не легко было Юрию Баженову повернуться…

— У меня к вам вопрос!

— Пожалуйста, — сказал он тихо, но внятно, и поднял глаза.

— Который час?

Небо пестрое, как маскировочный халат. Солнце выглянет из-за укрытия, перебежит и опять скроется.

«Рама» тоже маскируется за тучками. Еще бы не маскироваться, когда один ястребок подстерегает ее снизу, а другой — поверх облаков!

Дорога в Тарасовку как будто знакомая и в то же время незнакомая. Тогда лес стоял чистый, а сейчас на листьях грязный песок, стволы в грязи. Да и на обочинах тогда не лежали дубы и грабы, поваленные авиабомбами и снарядами.

Юрий Баженов любил леса и поля. Вид древесных калек вызывал в нем протест и раздражение.

Как ни быстро он ехал, но даже эта шквальная езда не помогала. От самого себя никуда не скроешься. Безмолвно страдающий лес не мог отвлечь его от мысленного спора с Мариной.

Впереди на дороге, метрах в двухстах, с утробным ревом разорвался тяжелый снаряд. Баженов газанул, чтобы поскорее проскочить пристрелянное место. Следующий снаряд разорвался позади.

Из кустов вышла плотная маленькая регулировщица в плащ-палатке и повелительно показала флажком на дорогу, сворачивающую в лес.

У шлагбаума, под деревьями, помещался контрольно-пропускной пункт. У Баженова проверили документы, и он поехал дальше.

По лесу разбегались недавно проложенные дороги. Деревянные стрелы указывали путь в «хозяйства». Баженов ехал, придерживаясь направления — «Хозяйство Курдюмова». На ветвях и шестах тянулись черные, красные, зеленые телефонные провода.

Под деревьями выросли огромные кусты — замаскированные ветками танки. Были кусты побольше и поменьше. Пахло то бензином, то навозом, а то и кухней.

На очищенной от деревьев площадке, задрав к небу толстые дула, замерли под натянутыми над ними маскировочными сетями тяжелые орудия. Еще ближе к берегу, где бойцы рыли окопы сообщения и блиндажи, на огневых позициях выстроились тяжелые минометы.

Автомашины тоже были замаскированы. Часовые провожали офицера на мотоцикле настороженными взглядами.

Перед отъездом Сысоев рекомендовал Баженову обязательно познакомиться с новым вооружением танка — пушкой «76-ЗИС», превосходно расстреливающей «тигров», и с новым оружием — артиллерийскими самоходными установками «СУ», которых Баженов еще не видел. Да разве сейчас успеешь?

Главное, из-за чего он ехал сюда, это допросить пленного, галичанина по национальности, доставленного только перед утром с того берега и раненного во время переправы. Надо было поговорить с разведчиками и сельскими ребятами.

«Сейчас твоя главная задача — охота за новым противотанковым оружием, — сказал Сысоев, отправляя его, — но если хоть что-нибудь узнаешь об оружии стратегическом, бросай все и мчись в штаб».

Стрелка «Хозяйство Курдюмова» привела его к разрушенному и наполовину сгоревшему селу. То или не то? Солдаты буднично, будто копали огород, не спеша выбрасывали землю из ям. На дороге, еще не перерытой ходом сообщения, стояли офицер и автоматчик. Баженов остановил мотоцикл возле них и спросил, как проехать в штаб полковника Курдюмова.

— Предъявите документы.

Пришлось показать не только предписание, но и временное удостоверение.

— Это Тарасовка? — спросил Баженов.

— Тарасовка, — ответил офицер и пригласил его зайти в блиндаж к начальнику.

Баженов, раздраженный задержкой, последовал за ним. Возле стола сидел майор. Он просмотрел документы Баженова, позвонил в штаб оперативному дежурному и спросил, действительно ли посылали старшего лейтенанта Баженова в «хозяйство Курдюмова».

Убедившись в этом, он отдал документы, встал и попросил извинить за задержку. Два часа назад задержали двух власовцев в советской форме. Говорят — перебежали, чтоб искупить вину. А час назад задержали мужчину в штатском — назвался партизаном. Вот и проверяют. Майор рассказал, что всех жителей Тарасовки вывезли вместе с имуществом в безопасный тыл, куда именно — он не знает. Село трижды подвергалось артобстрелу.