Георгий Тушкан - Охотники за ФАУ

Следовал перечень задач танковым истребителям, саперам и остальным, указания по взаимодействию, нахождение пунктов боепитания и т. д.

Выступление в выжидательные районы решили начать через час. На исходные позиции выдвинуться завтра с наступлением темноты. Обеспечить скрытность передвижения от воздушных и наземных разведчиков.

Юрий Баженов огласил приказ командирам штурмовых групп и отрядов. Командиром отряда из двух штурмовых групп, направлявшихся захватить опорный пункт на перекрестке дороги, был назначен комроты Бугаенко. Обе штурмовые группы были взводами его роты.

Для наступления на «Орешек» командиром отряда был назначен Киселев. Для наступления на Луковицы — комроты Мацко. Командир партизанского отряда Льоха действует вместе с Киселевым на главном направлении. При Льохе будет находиться радист.

Баженов вручил Льохе кодированные сигналы, в частности для вызова огня артиллерии с того берега.

Баженов нервничал. Он снова и снова проверял, хорошо ли все командиры поняли свою задачу, организацию взаимодействия, помнят ли сигналы опознания «своих» между собой, между партизанами и войсками армии, сигналы опознания для своих самолетов, какие донесения, когда, куда и о чем посылать.

Все это привело к тому, что выступили не через час, а через три часа. Впрочем, впереди была целая ночь и много светлого времени — весь следующий день. Однако командирскую рекогносцировку решили не проводить — во-первых, чтоб ненароком не насторожить противника, а во-вторых, командиры отрядов и штурмовых групп отлично знали оборонительные сооружения и даже нарисовали соответствующие планы, которые были уточнены и снабжены стрелками, надписями о сигналах и прочими необходимыми данными.

К узлу дорог Баженов взял лучших саперов. Он обещал, впрочем, обязательно привести их с собой к Льохе.

…Эту черную ночь Бугаенко назвал «глупая ночь».

Баженов не спит. Он полулежит, привалившись плечами к толстой сосне, и смотрит на звезды. Делать нечего. Еще вчера вечером, после его сигнала «выступаем», ему запретили радиопередачу до начала боевых действий. Понятно — чтоб не засекли. Но фашисты и так уже засекли его рацию. Иначе они не встретили бы в лесу двух полицаев, трупы которых лежат неподалеку.

Ветра нет, но иногда верхушка сосны шевелится. Там сидит разведчик, подросток. Лишь бы не заснул и не свалился! Ему дали веревку, чтобы привязал себя к стволу. Время от времени его освещает луч прожектора.

Прожектор установлен, по словам Бугаенко, на развилке дорог, на деревянной вышке, венчающей холм в самом центре опорного пункта. Это песчаный холм, пологий с южной и западной сторон, а с севера срезанный, обрывистый. В этом северном крутом склоне расположено семь дверей, ведущих в блиндажи-землянки. Три блиндажа слева — жилые, это точно установлено. Следующие два — нежилые, видимо, там хранятся боеприпасы. Крайняя правая — «маложилая», как определили партизанские разведчики. Есть еще одна землянка дверью на восток. В ней круглосуточно стучит движок — очевидно, их электростанция.

В жилых блиндажах справа и слева от двери устроены бойницы. Перед блиндажами — подковообразная траншея, от нее идет ход сообщения в окопы, опоясывающие опор ный пункт с трех сторон. Эти окопы сейчас не заняты солдатами: запасные, должно быть. Или ловушки: дно у них густо минировано.

Прожектор всю ночь шарит вокруг себя. Там лес редкий, кустарник вырублен. Дороги — просеки.

Первая задача — бесшумно снять прожекториста и погасить прожектор. Последнее не трудно — пучок пуль, и все. Труднее другое: преодолеть «многоярусное» заграждение из колючей проволоки и проволоки под высоким напряжением.

Особенно коварны малозаметные электрические заграждения вокруг опорного пункта, установленные в лесу.

«Первый круг» — тонкий электрический провод — окружает опорный пункт на расстоянии ста метров, второй — шестидесяти, третий круг — за двадцать пять метров до окопов. С этого малозаметного электрического провода свисают медные волоски разной длины. Коснись— шибанет током, и сразу же сработает сигнал на опорном пункте. Эти волоски расположены не симметрично, а «где густо, где пусто». Придется аккуратно проползти под проволочками, чтобы не вспугнуть врага преждевременно.

План разработан до мельчайших подробностей: когда, где и как заземлить электросеть, чтобы парализовать систему сигнализации. Как из винтовок-тихострелов снять часовых у ворот Как доставить в намеченные точки двух пулеметчиков, задача которых — с флангов перестрелять фрицев, бегущих к окопам. Как овладеть воротами, за которыми — уже внутри опорного пункта — стоят три танка и бронетранспортер…

Прожектор вновь осветил разведчика на сосне. Почему он так долго светит в нашу сторону? Заметили? До опорного пункта километра два, не должны бы обнаружить…

Баженов поднялся и, сложив ладони трубкой, крикнул вверх:

— Что там видно?

— Пожар! — донесся голос паренька.

— Где?

— Где — то за Станиславовкой. Ух, и пожарище! Пожалуй, все село горит. И второе горит!.. А вон еще! Братцы, аж три села горят, ей-богу! — Вдруг наблюдатель заметил главное: — Парашюты! С неба парашюты! По ним стреляют трассирующими, сволочи!

— Много парашютов? — спросил Баженов.

— Много. Ой, много Все небо в парашютах.

Баженов застонал от огорчения. Немцы ожидали десант и теперь подожгли целые села, чтоб при свете пожаров расстреливать десантников. Теперь десантники не смогут собраться и вынуждены действовать разрозненно, небольшими группами. Отбившихся парашютистов должны были встретить и привести на пополнение отряда Мацко в Луковицы. Пожалуй, много придет. Если бы десантникам удалось занять Станиславовну!

До генерального наступления оставалось еще больше трех часов. Но Баженов, взвесив новые обстоятельства, пришел к убеждению: надо начать действовать сейчас, немедленно, иначе вся их операция могла провалиться.

Баженову запомнилось, как они ползли по мокрой хвое, пахнувшей прелью, и старались не подняться, не коснуться спиной проволочек. Эти проволочки были отчетливо видны, когда вращающийся прожектор светил в их сторону, и почему-то напрочно врезались в память до мельчайших деталей…

Вот из начала боевой операции ни одной детали он не отметил: все было будничным, привычным, как будто давно известным. Не было ничего примечательного в том, как они сняли часовых, ворвались на территорию опорного пункта и, успев первыми вскочить в окопы, стреляли оттуда в гитлеровцев, выбегавших из дверей блиндажей.

Некоторые спросонок прыгали в окоп и там находили смерть.

Прожектор ослепить не удалось: стекло оказалось пуленепробиваемым, но прожекториста они подстрелили. Вдруг оживший танк тоже не удивил Баженова: видимо, он был дежурным, в нем спали танкисты и проснулись от стрельбы. Поджечь этот танк бутылкой и перебить выскочивших танкистов не составило труда. Так же нетрудно было завладеть бронетранспортером, развернуть крупнокалиберный пулемет и открыть стрельбу по гитлеровцам.