В. Владимиров - Агент абвера. Повести

— Сейчас он в Сиверском. Я приказал Фишу организовать за ним наблюдение. Как вы знаете, там у насесть все необходимое для проверки агентов, направляющихся в советский тыл и возвращающихся оттуда.

— А каково ваше мнение о Никулине? — обратился Баун к Шиммелю.

— В общих чертах неплохое. Наблюдателен, осторожен, находчив, общителен. По сообщению Фиша, в настоящее время сошелся с нашим агентом Спасовым, которого мы специально используем для изучения Никулина. Спасов о Никулине отзывается неплохо.

— Я знаю его по разведшколе, — вмешался Рудольф. — Показал себя прилежным, сообразительным. Обладает силой воли и выдержкой. Перед отправкой в «Абверкоманду–104» для выполнения задания мы его специально проверяли, однако ничего компрометирующего не обнаружили.

— Из «Абверштелле–Остланд» мне сообщили, что Никулин в Рижском центральном лагере скрывал, что он офицер, и выдавал себя за рядового, — возразил Баун. — Удалось установить это. Совместно с другими укрывавшимися офицерами его направили в Саласпилсский лагерь. Это бросает на него тень.

— Так подходить к оценке нельзя, — ответил Рудольф. — В наших лагерях каждый борется за свою жизнь как может. Не будешь бороться — погибнешь. Это же ясно.

Совещание трех подполковников абвера длилось долго. Были обсуждены все стороны предстоящей проверки сведений, доставленных Николаем Константиновичем…

На советской стороне в это время тоже часто вспоминали о чекисте. На следующий день после его перехода через линию фронта генерал Быстров вызвал к себе подполковника Сосницына и капитана Маковенко.

— Чувствовал он себя хорошо, — докладывал Маковенко. — Просил передать, товарищ генерал, что постарается выполнить задание как можно лучше.

— Вы лично наблюдали за его переходом?

— Так точно, товарищ генерал. Дошел он благополучно. Все было сделано аккуратно, как и намечалось. Тут уж для своего друга постарался майор Богданов: все, что надо, подготовил и сам до ничейной земли сопровождал.

— Молодец Богданов, умница. Немцы не стреляли?

— Нет. В районе перехода на их стороне было тихо.

— Товарищ подполковник, — обратился генерал к Сосницыну, — как выполняется наш план? Что, по вашему мнению, нужно еще сделать?

— Я думаю, товарищ генерал, что если наш Никулин благополучно перешел линию фронта, то немецкая разведка постарается по проложенному им маршруту направить в наш тыл других агентов, чтобы проверить донесение Никулина. Если они пройдут благополучно, это повысит доверие немцев к Николаю Константиновичу. Если не пройдут, его будут подозревать. От агентов, несомненно, будут ждать подтверждения информации о прибытии на «пятачок» советских войск. Если сообщение Никулина не подтвердится, ему — конец.

— Что же вы предлагаете? — спросил Быстров. — Не пускать же нам вражескую агентуру к себе в тыл?

— Мы с Маковенко тут подумали, товарищ генерал, и пришли к выводу, что кое–чем Шиммеля надо порадовать. Иначе ничего не получится. Наши мысли мы изложили письменно.

Сосницын протянул генералу несколько мелко исписанных листов. Быстров внимательно прочитал их. В кабинете стояла тишина, слышался лишь шелест переворачиваемых страниц.

— Ну что ж? План продуман хорошо, — сказал Быстров, закончив чтение. — Утверждаю его и прошу ежедневно докладывать о ходе выполнения. Все должно быть сделано без сучка и задоринки, чтобы у «гостей» не появилось ни тени подозрения. Иначе не только нашим замыслам, но и планам командования фронта будет нанесен непоправимый вред.

— Мы хорошо понимаем, товарищ генерал, — за обоих ответил Маковенко, — что речь идет об очень серьезном деле.

Когда Сосницын и Маковенко вышли из кабинета, генерал Быстров позвонил начальнику финансового отдела.

— Нужно ускорить пересылку денежного аттестата семье того человека, о котором мы вели речь вчера. Что? Сегодня уже выслали? Благодарю вас.

Положив трубку, Быстров посмотрел на груду документов, ожидавших его. Все они были важные, секретные, срочные. Генерал пододвинул их к себе, секунду помедлил, потом позвонил в приемную и попросил никою не пускать к нему на доклад минут двадцать — тридцать, после чего достал чистый лист бумаги и сел писать письмо жене и детям Мокия Демьяновича Каращенко.

Закончив письмо, он по высокочастотному телефону связался с командующим. В трубке послышался ровный и тихий голос:

— Слушаю вас.

— Докладывает генерал Быстров. Товарищ командующий, ночью линию фронта перешел наш человек. Сейчас он у немцев и передает им дезинформационные данные.

— Хорошо. Разведчики тоже сумели подсунуть дезинформацию противнику. Я сейчас дам команду начальнику штаба. Надо подтвердить легенду.

— Об этом я и хотел просить вас, товарищ командующий.

— Тогда я прикажу вводить в действие все средства, предусмотренные планом….. Как себя чувствуете?

— Спасибо, товарищ командующий. Хорошо.

— Что нового по вашей линии?

— Думаю завтра кое–что доложить.

— Очень хорошо. Жду вас. До свидания.

В этот же день над рекой Черной появился немецкий самолет–разведчик. Штаб фронта и чекисты ожидали этого. Они предполагали, что немцы в первую очередь попытаются провести воздушную разведку района предполагаемой концентрации наших войск. Поэтому сюда были стянуты зенитно–артиллерийские части. Они получили задачу не пропустить ни одного самолета в указанный район. Сделав несколько безуспешных попыток пробиться через стену заградительного огня, фашист ушел на свой аэродром. Ночью он снова появился. На этот раз ему особенно не мешали. Но зато специально созданные команды жгли костры, имитируя большое скопление войск.

Узнав о полетах немецкого самолета–разведчика, генерал Быстров был очень доволен. Теперь у него были все основания считать, что дезинформация по назначению доставлена. Он тут же вызвал подполковника Сосницына и капитана Маковенко, потребовал доложить, какие новые меры они предполагают предпринять, чтобы помочь Никулину ввести фашистов в заблуждение.

Подполковник сообщил, что вместе с Маковенко он детально изучил район перехода Никулина через линию фронта. Решено на некоторое время оставить «окно» в обороне, чтобы через него пропустить агентуру Шиммеля к нам в тыл.

— Прошлый раз мы предположили, — говорил Сосницын, — что Шиммель пошлет по маршруту, которым ходил Никулин, других своих агентов. Считаю, что нужно дать им возможность пройти. Но на пути расставить специально выделенные части. Лучше всего оставить два–три отдельных батальона. Все остальные войска отвести в сторону от маршрута. Личный состав батальонов — офицеров и солдат проинструктировать, чтобы они выдавали себя за военнослужащих стрелковой дивизии и морской бригады. Это подкрепит нашу легенду. Агентов Шиммеля не задерживать, а дать им возможность свободно уйти к своим хозяевам.