Владимир Полудняков - Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы

Опыт и традиции народа, передаваемые веками, из поколения и поколение, — бесценное богатство, предназначенное служить людям. К сожалению, человек устроен так, что он накапливает жизненный опыт, повторяя ошибки, которые многократно совершали другие. Он испытывает неприятности, которых могло не быть, имей он желание понять и усвоить выводы, которые уже сформулированы человечеством и проверены людскими судьбами.

Наверное, любой согласится с тем, что в нравственном смысле народная мудрость — одно из высших достижений в истории развития общества. Все остальное — и экономика, и политика, — вторично. Людьми движут интересы: каждый поступок, депо, решение вольно или невольно преследуют какую-то цель. Во всем есть своя логика, своя целесообразность, и в итоге, пусть не сразу, преобладает и утверждается добро, а не зло. Да, мы знаем немало трагедий и катастроф, случившихся с отдельными людьми, или таких, в которые были вовлечены сотни и тысячи… Мы знаем, что иногда единицы приносят физические и моральные страдания многим, и тогда зло временно торжествует. И все же конечный результат всегда один и тот же — утверждение справедливости. Однако во многих случаях можно было бы избежать ошибок, страданий и невосполнимых потерь, основывая свою жизнь на достижениях разума и учитывая поражения и успехи прошлой и современной жизни.

Есть вещи очевидные. Например, только слепой может назвать белую скатерть голубой или черной. Есть вещи, укрытые от поверхностного взгляда: их не увидеть, не потрогать, не почувствовать. И тогда на сцену выступают предвидение, интуиция, ощущение; или аналогии, взаимосвязи, закономерности. Мыслящий человек не только воспринимает происходящее, но и стремится объяснить, почему то или иное событие происходит или не происходит. Отчего оно происходит именно так, а не иначе. Довольно часто в основе такого стремления лежит желание самоуспокоиться и оправдаться или соблазн критики и осуждения других. Но в любом случае анализируется прошедшее и прогнозируется будущее. Это слагаемые житейских установок и суть самой жизни.

Над философским смыслом взаимосвязи событий абсолютное большинство людей не задумываются. Такие теоретические изыски, как правило, ни к чему в житейской повседневности. Однако, обладая разнообразными и иногда противоречащими друг другу интересами, реализуя их в жизни, каждый человек вынужден как-то обосновывать их в своих и чужих тазах и совершать выбор: между главными и второстепенными интересами, между своими интересами и интересами других.

Иметь возможность выбора означает быть независимым, самостоятельно определять свою судьбу. Безошибочный выбор — предел мечтаний доя каждого. И здесь на помощь приходят особые ориентиры, которые помогают или приблизиться к правильным решениям, или избежать ошибочных — это культура, мировоззрение, традиции народа, сохраняющие все лучшее и отвергающие порочное, пагубное, опасное. Самосохранение и совершенствование, жизнь, достойная как материально, так и духовно — главный, глобальный интерес народа. Поэтому разные народы, исповедующие различные религии, фактически принимают за основу своего существования одинаковые нравственные принципы, отличающиеся лишь в нюансах: не убий, не кради, не заведуй, не желай другому того, чего себе не пожелаешь, и другие. Заповеди, изложенные в Библии, приемлемы для всех, независимо от степени религиозности, вероисповедания, атеизма. Изложены не в форме инструкции, нормативных актах, а по сути своей перекликаются с принятыми правовыми нормами, со светскими, юридическими решениями.

Автору в своей практической деятельности пришлось убедиться в том, что нарушение заповедей приводит к серьезным, зачастую криминальным трагедиям. Верить или не верить в религиозном смысле — личное дело каждого. Но вовсе не мистика то, что сотни, тысячи примеров из юридической практики подтверждают — отступление от указанных правил не сулит ничего хорошего именно тем, кто их преступает. Можно, можно предотвратить трагедии, вовремя остановиться, не переступить черту дозволенного, не перейти грань совести, если помнить: не навреди. Ни себе, ни другим.

Август был жарким. К пяти дня солнце палило нещадно, как будто спешило отдать земле всю, еще не растраченную за пето, энергию. Асфальт плавился под ногами и горожане, измученные жарой и духотой большого города, стремились к ласковым озерам Карельского перешейка. Отпуска и каникулы еще не закончились, пара недель сладостного безделья сулила еще свои радости — рыбалку, ягоды, грибы — все сразу и в избытке. Час дорожного томления в переполненной электричке, тучи пыли на перроне вокзала в Зеленогорске не могли испортить настроения к ожидании недельной расслабухи, даров леса, чистого воздуха и прохладной воды.

В пятницу, после практики, несколько парней и девушек, студентов техникума, шумно вывалились из вагона и побежали в туннель перехода, обгоняя всех, чтобы первыми успеть к автобусу. До пляжа было недалеко — всего две остановки, — но уж очень не хотелось тащиться по жаре. На бегу Стас Арнаутский нечаянно столкнулся с какой-то девушкой, ударив ее плечом. Она выронила из рук книжки. Стас поднял их и протянул девушке. Она стояла, потирая ушибленное плечо и… улыбалась.

Ах, какая это была улыбка… Обаяние любой девушки во многом зависит от ее улыбки, способной изменить весь облик и вызвать мгновенную ответную симпатию. Искренность и открытость нежного девичьего лица словно символизировали: «Я твой друг!» Эта неожиданная улыбка, подаренная ему среди спешащей толпы, была как откровение. Стасу показалось, что более обворожительной девушки он не встречал никогда. Он застыл, не обращая внимания на призывы друзей, не зная как ему поступить.

— Извините… Вам не больно? — спохватился Стас.

Девушка взглянула на студентов, бежавших к выходу, и не ответила. Стас махнул им рукой:

— Ребята, идите, я догоню…

Вдвоем они поднялись по лестнице, прошли через вокзал, вышли на площадь. В солнечном свете девушка была просто очаровательна. Легкое голубое платье так гармонировало с цветом ее больших глаз. Стройные загорелые ноги, длинные свободные волосы, высокая девичья грудь, тонкие, без маникюра, пальцы. Вся она такая ладная, нежная, с открытым доверчивым взглядом, взволновала Стаса.