Анатолий Козинский - КРИТИЧЕСКАЯ МАССА ЯДЕРНОГО РАСПАДА

«тра-та-та-тах» из-под каменюки, опять приковало взоры зрителей к основному событию.

Глыба дрогнула и в падении с нарастающей скоростью, заглушила комариное тоненькое

«бз-з-з» мощным «шф-ф-фу». Она падала, вызывая искры и раскаты звуков глухих ударов её соприкосновения со скалой. Наконец раскатистое «а-а-ах!» вместе со звуком тысяч взметнувшихся брызг, сообщило о соприкосновении камня с поверхностью воды. Глухое

«б-ум» и булыган достиг дна озера. Почва содрогнулась и поднятая волна окатила влагой стоящих близко к воде, наиболее любопытных и падких на зрелища, подводников.

Расходились моряки нехотя, оглядывались, смотрели на вершину скалы, как бы не веря, что там каменной глыбы уже нет.

- Мичман, - обратился к Антону Вишневский, - до меня дошли слухи, что последний зачёт вы сдали успешно, с чем вас и поздравляю! - Не скрою, что это событие лично я приветствую с большим удовлетворением. Надеюсь, Антоша, что ты своего товарища выручишь и не будешь противиться меня подменить, когда я буду хлопотать об отпуске по случаю рождения ребёнка.

- Женя, я понимаю, что товарища выручать нужно. Но я только стажёр, офицерское звание ещё впереди, практического опыта управления группой нет, а тут сразу нужно командовать боевой частью корабля. Справлюсь ли? – задал риторический вопрос Антон скорее сам себе, чем своему собеседнику.

- Не сомневайся, справишься вполне. Для того, чтобы сварить кашу горшок засовывают в печку – это раз. Для того, чтобы кашу есть не обязательно быть горшком всю жизнь – это два. Ты достаточно попарился, изучая материальную часть и документацию. Горшок, то есть голова у тебя на месте, с нужными людьми помимо корабля я тебя познакомлю. Кстати, через неделю наш экипаж будет отмечать весьма примечательный и традиционно почитаемый на флоте корабельный праздник – день рождения нашей «эски». Будем приглашать гостей, там со всеми и познакомишься.

Корабельный праздник торжественно отмечался ежегодно в день вступления корабля в строй и поднятия на нём Военно-Морского Флага. Корабль, как и ребёнок, длительное время вынашивается и живёт внутриутробной жизнью на стапелях завода. В ходе постройки, в определённый момент готовности, его спускают со стапелей на воду, производят стыковку, наладку всех приборов и механизмов при стоянке у причала и на выходах в море.

Качество постройки и готовность корабля выполнять свойственные ему функции и задачи проверяются фактическим использованием оружия и технических средств по специальной программе государственной комиссией. Затем завод передаёт своё детище Военно-Морскому Флоту в лице командира экипажа. На корабле поднимается Военно-Морской Флаг. Отныне он ежедневно в восемь ноль-ноль при стоянке корабля в базе, перед экипажем, замершем в почётной стойке «смирно», будет взлетать на флагшток и с заходом солнца с него спускаться.

При плавании корабля в море Военно-Морской Флаг не спускается и не спускался никогда и ни перед кем кораблями русскими, так и кораблями советскими.

Экипаж, который с момента спуска на воду «нянчил» корабль, в дальнейшем должен слиться с ним в единое целое, которое мы привычно называем боевым кораблём. И как успешно этот симбиоз техники, оружия и людей в первое время состоится, так и закрепится за кораблём слава: «везучий», «невезучий», «надёжный» или «плавающее чрезвычайное происшествие».

Программа наступающего праздника – её открытая и общеизвестная часть, ничем сногсшибательным не отличалась: торжественный подъём Флага, совместный обед экипажа с гостями, вечером – танцы в клубе плавбазы. Девушек приглашали и привозили с рыбозавода порта Владимир.

Скрытая часть программы заключалась в принятии «на грудь» определённого количества спиртного, последующих перекуров и задушевных бесед. Под самый занавес демонстрировались кинофильмы – лучшие новые ленты, которые были на бригаде.

Спиртного в свободной продаже не было и, вообще, употребление водки на Флоте не поощрялось. Обычно начальство организовывало компании свои, а младшие офицеры – свои.

В субботу накануне праздника лейтенанты и старлеи корабля в каюту к Антону притащили чемодан, накидали туда денег и Женя Вишневский произнёс речь:

- Антон, мы с тебя денег не требуем, у тебя их пока нет, да и в принципе бутылку должен ставить я. Так что бери чемодан с деньгами «шуруй» к рыбакам в Урагубский поселковый магазин и возвращайся назад без денег, но с водкой. Будь осмотрительным и не наскочи на начальство. Кто знает, что оно может предпринять?!

Как и было поручено, с чемоданом в руках Антон отправился в посёлок Урагубский. Без приключений: где пешком, где на автомашине он одолел расстояние 7 километров, загрузился спиртным, поднял чемодан и понял, что с таким грузом дорогу назад пешком ему не одолеть.

Кое-как с передыхом он выбрался на окраину посёлка по пути следования в Урицу, сел на чемодан и стал ждать попутку.

Насыпная из песка, камней и гравия дорога, соперничавшая со стиральной доской по количеству волнообразных ям, ямочек и выбоин, была пустынной. Антон загрустил: ждать – другого выхода пока не было. По поднятой пыли и в урчании маломощного мотора он понял, что приближается легковой автомобиль. Показался «козлик»: начальство – подумал Антон, голосовать не стал и от греха подальше отвернулся, всем своим отрешённым видом показывая, что мол мы с чемоданом вдвоём никуда не едем! Напрасно! Козлик остановился, голос, привыкший командовать, приказал:

- Мичман, хватай чемодан и быстро садись в машину!

Делать было нечего: Антон подхватил чемодан и, изображая необыкновенную лёгкость шага, ласточкой залетел на заднее сидение автомобиля, пробормотал «спасибо» сидящему на переднем сидении адмиралу, и замер со своим сундуком на коленях.

Козлик смело двинулся вперёд, выделывая колёсами такие кренделя, что бутылки в чемодане, несмотря на безнадёжные попытки их хозяина смягчить удары, от «восторга» издавали предательское «дрень - дзинь» по характеру пения, не оставляющее надежды быть не узнанным.

- Ты, чей? – спросил адмирал.

- Латыповский я, - ответил Антон.

- Ага…, - понимающе, про себя, промолвил начальник. – Так это у вас завтра юбилей?

- Так точно, товарищ адмирал, - подтвердил Антон, а про себя подумал, - капут, ждёт тебя мичман вместо праздника гауптвахта! Твою водочку будет пить неизвестно кто – скорее всего в море местная треска…, влип я по самые уши…. Фу ты, чёрт, глаза б тебя не видели! – ругал он сам себя.

Напоминание о чёрте подсунуло под автомобиль такую колдобину, что козлик, подпрыгнув, осел на все рессоры и еле шевеля колёсами, откашливаясь чёрным дымом, тяжело попылил дальше.