Лев Рыжков - Последнее танго в Тегусигальпе

- Ничего себе…

- Имеем в виду, что де Ланда отнюдь не был садистом. Это был один из культурнейших людей своего времени, ценитель изящных искусств и античности. Однако он поступил именно так. И мало того. Он вполне понимал, что успеет сжечь не все книги. Что-то непременно останется. И тогда он совершил поистине виртуозный шаг. Это можно назвать «дезинформационным ударом», направленным в будущее. Он якобы записал майянские иероглифы, дав им звуковые соответствия из испанского. На самом деле «Кодекс де Ланды», над которым впоследствии несколько веков ломали головы лингвисты, является просто ахинеей. Пускай виртуозной, но ахинеей. Первым «Кодекс де Ланды» осмелился подвергнуть критике немецкий филолог Гумбольдт. Он пытался расшифровать тексты майя, руководствуясь «Кодексом» испаского епископа, и потерпел сокрушительное фиаско, за несколько лет не продвинувшись ни на шаг.

- Я слышала, что это удалось кому-то из наших, - сказала Ира.

- Удалось, - согласился Костя. - Выдающемуся советскому лингвисту, настоящему гению Юрию Валентиновичу Кнорозову. Когда он был еще студентом, его называли Моцартом от языкознания. Уже в двенадцать лет он знал семь языков, одним из которых, на минуточку, был китайский. Когда Юрию Валентиновичу исполнилось двадцать пять, он воскресил мертвый язык майя. Более того, он перевел майянские книги…

- Так и что же там сказано по поводу Колана?

- Не все сразу, Ира… Еще немного фактов. Разгадка майянских текстов произошла в 1952 году, за год до смерти Сталина, уделявшего, между прочим, языкознанию особое внимание. Помнишь песню: «Товарищ Сталин, вы большой ученый, в языкознанье знаете вы толк…»? Казалось бы, стоило раструбить на весь мир о торжестве советской науки.

- Ну, да, - согласилась Ирина.

- С сенсационной монографией молодого Кнорозова Сталин ознакомился лично. И он же вывел на ней свой вердикт. Знаешь какой?

- Неужели «засекретить»?

- Почти. «Засекретить навечно». Как тебе?

- Уже трепещу.

- Впрочем, в 1975 году труды Кнорозова получили официальное признание. Но это не было связано с разоблачением культа личности. Вовсе нет. Произошло вот что… Двадцать три года Юрий Валентинович потратил на создание фальшивки, он изобретал язык, которого никогда не существовало, придавал майянским письменам совершенно иной смысл, согласовывал звучание с индейскими языками (которые для этого дела срочно выучил). Можно сказать, что двадцать три года адского, сложнейшего труда Кнорозов посвятил той же цели, что и де Ланда. Он хоронил древний язык. Только делал это гораздо тоньше. Отныне, если даже какой-нибудь пытливый исследователь и найдет неизвестный майянский текст, он увидит в нем лишь то, что угодно Юрию Кнорозову.

- Так что же все-таки было написано в майянских текстах? - спросила Ира. - Ты сам-то это знаешь?

- Нет, - ответил Костя, выразительно косясь на полицейских. Что-то он все-таки не договаривал.

Полицейский Хуан докурил сигару и щелчком выбросил окурок в воду, откуда немедленно появилась чья-то зубастая пасть и подхватила тлеющую добычу. Его напарник сидел и - странное дело - шлифовал ногти пилочкой.

Ира усмехнулась. Уж эти типы, кто бы они ни были, совершенно точно не понимали по-русски. Так почему же молчит Костя?

Продвигаться через джунгли оказалось утомительно. Полицейские, выцыганив у Кости за труды еще сто баксов, принялись прорубать путь через лианы. У Хуана оказалось с собой внушительное мачете. Торили дорогу полицейские по очереди.

Ире вдруг стало казаться, что нет никакой Москвы, и большого мира нет. Есть только здесь и сейчас. Джунгли.

Потом путешественница вдруг преисполнилась уверенности, что из-за стены леса на нее кто-то смотрит. Кто-то очень большой. Но не злой. Скорее равнодушный. Ира неожиданно осознала, что заинтересовала это существо.

Но дальше оказалось хуже всего.

- Иди сюда! - неожиданно прозвучал голос.

Ира оглянулась. Хотя голос был мужским, это не мог быть никто из спутников. Полицейские, разумеется, не знали русского, а Костя, отобрав мачете у уставшего Хуана, сам прорубал тропинку.

«Веселые дела! - подумала Ира. - Неужели этот голос слышу только я?»

- Иди сюда! - повторил голос. - Мы просто поговорим. Я не желаю тебе зла.

Голос доносился из джунглей. Наверняка он принадлежал тому существу, что наблюдало за ней из леса.

Ира, хотя никогда и не относила себя к числу женщин робкого десятка, мгновенно оказалась рядом с Костей, вцепилась в его ладонь.

- Что случилось? - нахмурился Костя.

- Там… Хотя нет, ничего. Ты ничего не слышал?

- А что я должен был слышать? - Лицо любимого человека покрывали бисеринки пота.

- Да нет, я так.

Время тянулось долго. Ира находилась в напряжении, ожидая, что загадочное существо вновь даст о себе знать. Не сказать, чтобы в джунглях стояла тишина. Гудели насекомые, справа слышался протяжный обезьяний крик, слева верещали попугаи. Таинственный собеседник никак о себе не напоминал.

Уставшего Костю сменил Хуан. Примерно через полчаса он передал громадный нож напарнику.

- Не ходи в город, - вдруг услышала Ира.

И снова вздрогнула.

«Почему?» - задала она мысленный вопрос.

- Там смерть, - отозвался голос.

«Я погибну?» - спросила Ира, чувствуя, как тяжелым молотом бухает сердце у нее в груди.

- Не сразу, - ответил голос.

«И Костя тоже?»

- Да. Вы оба.

Сознанием Ирины завладела паника, как ни старалась она избегать этого состояния. Надо было бежать, предупредить Костю, сказать, что им нечего делать в Колане, что там их ждет неминуемая гибель.

- А вот и город, - произнес Костя, раздвигая перерубленные лианы.

Ирина поняла, что теперь бежать уже поздно.

Казалось, что в городе безраздельно властвуют сумерки. Плети лиан покрывали стены зданий ветвистым зеленым куполом, в котором тут и там мелькали яркие пятна - цветы.

Ира никак не могла ожидать, что здесь, в джунглях, пригодятся ее навыки альпиниста. Однако пришлось карабкаться по городской стене. Благодаря лианам подъем оказался нетрудным. Когда Ира забралась на гребень, Колан открылся ей во всем своем мрачном великолепии.

Затерянный город безусловно обладал какой-то величественной аурой. Каменные руины подавляли величием. Насколько могла судить Ирина, застройку Колана составляли двух-трехэтажные дома, вместо окон в которых были проделаны узкие щели-бойницы.

- Колан был фактически неприступен, - пояснил Костя, забравшийся на стену вслед за Ирой. - Представь, что здесь, на стенах, сидели лучники. Сюда подтаскивали и поднимали на стены с внутренней стороны котлы с кипящей смолой, чтобы опрокинуть их на противника. Но если бы даже враг и сумел прорваться в город, его встретил бы ливень стрел из окон домов.