Дженни Вингфилд - Возвращение Сэмюэля Лейка

– Я говорил с врачами, – продолжал он, – они сказали, в Литл-Роке тебе могут сделать вставной глаз, совсем как настоящий. Поговорим еще, когда вернусь домой.

Блэйд был ошарашен:

– И он будет видеть?

Той покачал головой:

– Нет. Зато глаз будет роскошный, за тобой все девчонки станут бегать.

Блэйд придвинулся к Тою и прошептал ему на ухо, но услышали все:

– Не надо мне всех девчонок. Я на Сван женюсь.

Сэмюэль и Уиллади весело переглянулись. Нобл и Бэнвилл ехидно прыснули.

– Цыц, малявка, – огрызнулась Сван.

– Что хочу, то и говорю.

– Ладно, вашу помолвку вы еще успеете обсудить, – пресек назревающую распрю Той, – а сейчас я тут всеобщий любимец.

Он расспросил каждого из ребят, как дела в школе, потребовал, чтобы Уиллади рассказала, как там Калла. У Сэмюэля спросил, как идет подготовка к богослужениям.

– Дело движется, – ответил Сэмюэль.

– Чую, будет заваруха в округе Колумбия, – усмехнулся Той. – Назревает спор Бога с Сатаной.

– Долго ли ты рассчитываешь устраивать службы? – спросила как-то под вечер Калла.

За минувшую неделю Сэмюэль привел в порядок старый трактор Джона и дереводробилку, скосил траву на хлопковом поле Ледбеттеров. А сегодня приезжали рабочие из пункта проката и установили тент. Калла наблюдала за ними от начала до конца и, как только они уехали, тут же поспешила перейти дорогу – глянуть, как дела у конкурента.

– Сколько Бог даст, – ответил Сэмюэль.

Кутаясь в шерстяную кофту, Калла оглядела свежескошенное поле, свежепоставленный тент и свеженарисованный плакат, точь-в-точь каким представлял его Сэмюэль. «Изберите себе ныне, кому служить». Если Уиллади изберет себе ныне, кому служить, кое-кому из завсегдатаев придется подыскивать другую забегаловку.

– Не знаю, по душе ли вам, но иначе я не могу, – сказал Сэмюэль.

Калла ответила:

– Да Бог с тобой, устраивай здесь службы хоть до второго пришествия. Может статься, будем поставлять друг другу клиентов.

Чтобы не вызвать недовольства у окрестных пасторов, Сэмюэль решил устраивать службы в те дни, когда в церквях их не проводят: понедельник, вторник; среда – выходной (во всех церквях – богослужения); четверг, пятница, суббота. По воскресеньям они с Бернис будут посещать какую-нибудь из местных церквей, споют там парочку гимнов. А священники расскажут прихожанам о его проповедях.

В типографии были заказаны листовки с красивым заголовком: «ДУХОВНОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ». А внизу – фотографии: Сэмюэль с раскрытой Библией; Бернис с микрофоном; Сэмюэль и Бернис поют, стоя рядышком, но не вплотную.

Сэмюэль и Бернис объездили всю округу – расклеивали листовки на столбах, на витринах, раздавали прохожим. Почти все, с кем говорил Сэмюэль, обещали прийти или хотя бы очень постараться. Богослужение под открытым небом – событие, особенно когда Сэм Лейк поет и играет на пяти инструментах, а его хорошенькая невестка подпевает. Люди не забыли ни Сэмюэля, ни его музыку.

Первая проповедь была назначена на вечер понедельника, и народ валил валом – на легковых машинах, на грузовиках, на автобусах, из приходов всего округа, да и соседних округов.

Сэмюэль приветствовал гостей у входа. «Рад вас видеть». «Спасибо, что приехали». «Готовы к молитве?» Ему отвечали: «Здравствуйте, святой отец». «Добрый вечер, Сэмюэль». «Банджо не забыли?» Бернис стояла рядом (воплощение красоты и добродетели), и оба думали: свершилось! Сэмюэль едва сдерживал переполнявшие его чувства. Радость. Благодарность. И то, чего он уже давно не испытывал. Уверенность, что он кому-то на земле нужен. Все эти люди – хорошие люди – ищут здесь чего-то. Духовного обновления, музыки, а кому-то просто хочется вырваться из будней. И каждый получит то, в чем нуждается, и получит с лихвой.

Было свежо, но не очень холодно, люди оделись потеплей, прихватили одеяла, чтобы усадить детей. Когда подошло время начинать, Сэмюэль и Бернис поднялись на помост, Сэмюэль проверил, настроены ли инструменты. Зрители занимали места, почти все оживленно беседовали, и голоса сливались в нестройный гул. В первом ряду – дети, а между ними – Калла Мозес, принарядившаяся по такому случаю. Сэмюэль подмигнул, дети заулыбались. Они радовались не меньше, чем отец.

Бернис бочком подошла к Сэмюэлю:

– Ты веришь, что все по-настоящему?

– Понемногу начинаю верить.

Сэмюэль включил микрофон, сказал: «Проверка, проверка», и, когда голос его прогремел из динамиков, все затихли в ожидании. Нет нужды представляться. Их с Бернис и так все знают.

Сэмюэль взял аккорд на гитаре, кивнул Бернис, и они запели «Узрел я свет». Пели в один микрофон, и голоса сливались. Зрители затопали, захлопали, кто-то крикнул: «Славься!» Сэмюэль в ответ ускорил темп.

Сэмюэль мог бы поклясться, что заметил в толпе Раса Белинджера (самого Раса Белинджера, да еще с благодушной улыбкой на физиономии), но когда он снова посмотрел в ту сторону, то не увидел Раса. Должно быть, обознался.

Впервые в жизни Сэмюэль порадовался, что кто-то не пришел в церковь.

Калла не ошиблась: Сэмюэль и «Открыт Всегда» и вправду поставляли друг другу клиентов. Не все являлись на богослужение по доброй воле – кого-то силком тащили супруги. И не все оставались на службе. Мужья-подкаблучники перебирались через дорогу в «Открыт Всегда» пропустить стаканчик-другой, пока жены приобщались к Святому Духу. Разумеется, был и встречный поток. Грешники в баре, заслышав гимны, мечтали встать на праведный путь и устремлялись через дорогу в поисках спасения. Завязалась схватка между Сатаной и Богом, и борьба шла на равных.

Проповеди Сэмюэля имели такой успех, что нельзя было предсказать, как скоро придется сворачивать расставленный шатер. Одни говорили, грех жене Сэмюэля работать в пивной, когда он через дорогу славит Господа; другие – что Сэмюэлю не пришлось бы раскидывать тент, если бы его не выгнали из методистской церкви. Но Сэмюэль этих кривотолков не слышал, а если бы и услышал, то вряд ли бы принял близко к сердцу. Каждый вечер прибывают новые души – значит, таков Божий замысел.

И Сэмюэль был счастлив.

А Бернис так и вовсе наслаждалась.

Той шел на поправку, и вовсе не благодаря заботам жены, которой было недосуг сидеть подле больного. Где ей взять время, когда у нее столько дел: каждый вечер помогать Сэмюэлю на службах, после служб обсуждать с Сэмюэлем всевозможные духовные вопросы, а днем разъезжать с Сэмюэлем по окрестностям – раздавать листовки, приглашать людей. Да и за собой ведь надо ухаживать, а красота требует трудов, и многочасовых. В конце концов, жизнь Тоя уже вне опасности. К дьяволу все.

Уиллади выбивалась из сил – всю ночь на ногах, а днем худо-бедно хозяйничала и присматривала за детьми – и уже не знала, сколько еще сможет продержаться. Под утро, когда она валилась в постель, Сэмюэль уже вставал. История Джона и Каллы повторялась.