Михаил Бондарев - ЗОНА НЕДОСТУПНОСТИ

Это был крупный мужчина с массивным темно- красным лицом. Маленькие голубые глазки, ли­шенные ресниц, никогда не меняли своего выра­жения — всегда в них светился недобрый огонек, они пронизывали собеседника насквозь. Редко кто мог выдержать пристальный, изучающий взгляд Тэккера. Засунув веснушчатые руки в карманы фланелевых брюк, профессор обычно разгуливал по верхней палубе, беспрестанно ды­мил своей глиняной трубкой и, не согласуясь ни с какими правилами, то и дело сплевывал корич­невую слюну прямо на сверкающую белизной палубу.

Наблюдая все это, капитан Дильворти прямо- таки менялся в лице и злобно ворчал сквозь стиснутые зубы:

— Грязный буйвол, рыжая собака... Чтоб тебе лопнуть, зловонный кашалот...

Человеческий язык был бессилен выразить то возмущение, которое кипело в груди блюстителя чистоты и порядка капитана Дильворти. Но под взглядом Тэккера он сразу притихал, вытягивал по швам руки.

Помимо профессорского звания, Чарльз Тэккер носил еще адмиральское, и ни для кого это не было секретом. Дильворти смутно догады­вался, что Тэккер связан с разведкой и что ны­нешний рейс «Кассиопеи» преследует несколько иные цели, нежели изучение планктона и взаимо­отношений моря, атмосферы, воды и грунта.

Черт бы его побрал, этого Тэккера! С Диль­ворти он всегда говорит повелительным тоном и не терпит возражений.

Три дня бушевал свирепый шторм. Капитан, опасаясь за «Кассиопею», предложил отойти к берегам Хонсю, но Тэккер грубо оборвал его:

— Не распускайте язык, Эндрью! «Кассиопея» устойчива на волне, не валка. Можете идти...

Какую цель преследует Чарльз Тэккер, гоняя «Кассиопею» из одного конца Японского моря в другой? Сперва судно петляло над подводной возвышенностью Ямато. Эта возвышенность со­стояла из двух банок, разделенных глубоким же­лобом. Глубины здесь не превышали 300—400 метров.

Тэккер был чем-то недоволен. Он хмурил кос­матые брови, раздраженно попыхивал своей гли­няной трубкой.

Дильворти совершенно случайно довелось услышать обрывок фразы, брошенной Тэккером ассистенту Кестеру:

— Она должна быть северо-западнее, если ве­рить старым картам. Мерзкие макаки! Они во­дят нас за нос.

Капитан Дильворти, человек прямой и добро­порядочный, свое недружелюбное отношение к профессору перенес и на его любимчика Кесте­ра. Как говорят японцы: кто ненавидит жреца, тот ненавидит и его шляпу. Кестер для капитана был своеобразной загадкой. «Темный тип...— часто думал Дильворти.— И о чем они все время шепчутся с Тэккером?..» Но Кестер, казалось, не замечал, что капитан третирует его. Он всегда был учтив и любезен. Тонкие бескровные губы кривились в улыбочке. Только «латунные» глаза были непроницаемы. Они жили какой-то своей настороженной жизнью. Дильворти каждый раз испытывал неприятное чувство, встречая асси­стента на палубе. Кестер, помимо всего прочего, был отличным легководолазом, обладал выдерж­кой, беспрекословно исполнял все приказания босса — это свидетельствовало о высокой само­дисциплине, и этих качеств Дильворти не мог умалить. И все же Кестер не был «настоящим» моряком, а Дильворти уважал только настоящих моряков. Моряки — особые люди, и если он, Дильворти, испытанный капитан, вынужден ис­полнять все прихоти босса, то это лишь потому, что мир устроен не совсем правильно. Все же он старается быть независимым, а эта лиса Кестер из кожи лезет, чтобы угодить Тэккеру. Мелкий карьерист, дрянь... Из таких, должно быть, вер­буют всех этих ищеек, с которыми Дильворти уже пришлось однажды столкнуться...

Вскоре «Кассиопея» по распоряжению про­фессора взяла курс на северо-запад.

На море после шторма постепенно установился полный штиль. Процент насыщения воды Япон­ского моря кислородом велик от поверхности до самых больших глубин, и, может быть, поэтому вода здесь имеет чисто синий цвет. Сейчас море свершало, как лазурное зеркало.

На палубе все приготовления были закончены. Инженер Бэртон проверил затяжку сальника. На стальном тросе висел продолговатый цилиндр, окрашенный в защитный цвет. Это была пере­дающая камера подводной телевизионной уста­новки.

— Опускай!

Конец стрелы с блоком, через который был пропущен стальной трос, отвели за борт, и ци­линдр, слегка покачиваясь, медленно погрузился в лазурную воду.

Пригласив ассистента Кестера, Чарльз Тэккер тяжелой походкой направился в салон и запер за собой дверь. Здесь на столе стоял телевизор с большим экраном. Тэккер указал ассистенту на мягкое кресло. Они уселись. Салон был святая святых «Кассиопеи». Вход сюда, помимо Тэккера, разрешался только Кестеру. Салон также был своеобразной лабораторией. На столиках — мик­роскопы, принадлежности для препарирования, мензурки, колбы. В углу размещалась фотогра­фическая лаборатория. Кроме того, имелся порта­тивный передатчик на сто ватт, о наличии кото­рого на судне не подозревал даже капитан Дильворти.

Тэккер коротко бросил ассистенту:

— Передайте в штаб, что Судзуки ошибся: в указанном квадрате банка Сакура не обнару­жена. По-видимому, исчезающий островок. В конце концов, черт с ней, с Сакурой! Ведем по­иски в квадрате «С». По моим предположениям, здесь должно быть что-то. Заодно передайте, что семнадцатого мая мимо прошла лодка в подвод­ном положении. Такие факты тоже нужно фик­сировать.

И пока Кестер составлял шифрограмму, Чарльз Тэккер наблюдал за экраном телевизора. Некоторое время экран был серым, потом по не­му пронеслись несколько блестящих креветок. Затем экран посветлел. Тэккер догадался: близ­ко дно. Спуск камеры замедлился. Профессор, словно сквозь туман, различал нечеткие контуры каких-то растений. Стебли морской травы слабо покачивались, между ними плавали рыбы. Мелькнула стайка морских карасей. Около боль­шого камня притаился краб.

— Глубина? — запросил Тэккер по телефону.

— Восемьдесят метров, — послышался глухо­ватый голос ведущего инженера.

Тэккер не поверил и переспросил. Ответ был тот же.

Лицо профессора расплылось в улыбке. Он вскочил с кресла, подошел к Кестеру, хлопнул его по плечу:

— Отставить, старина! Мы, кажется, нащупа­ли то, что нужно. Так и передайте. Координаты пока можно не указывать...

Распорядившись поднимать передающую ка­меру, Тэккер взволнованно зашагал по салону.

— Все в порядке, сэр,— доложил Кестер, когда шифрограмма была передана в эфир.

— Вот и отлично! Теперь мы обоснуемся здесь надолго. Вы верите в интуицию, Боб?

— Во всяком случае, в вашу, сэр,— отозвался Кестер льстивым тоном.

— Вы далеко пойдете,— бросил Тэккер мило­стиво.— Понимаете, какие перспективы откры­ваются перед нами?

— Не совсем, сэр.

Вам, дорогой мой, придется выслушать ма­ленькую лекцию по подводной стратегии Чарльза Тэккера.