Патрик Вудхед - Запретный храм

Оставив тряпицу у чаши, Лука подошел к окну и выглянул. В дневном свете монастырь казался таким же ирреальным. Он увидел, что здание уходит вниз этаж за этажом до самого основания горы. Похоже, оно имело в высоту не меньше двухсот футов: как поставленные один на другой два больших собора.

На горизонте виднелось несколько соединенных меж собой долин. По горным склонам полосами спускались террасы зеленых полей, узкие, словно контуры на карте. Лука разглядел силуэты людей: они, согнувшись в три погибели, длинными рядами высаживали растения.

— Монастырь Гелтанг, — сказал Лука, будто, произнесенные вслух, слова обретали больший смысл.

Что это за место? Убежище тайной секты, укрытое в горах? Но если так, то чем они здесь занимаются и как Шара узнала о них?

Стук в дверь заставил Луку удивленно обернуться, от резкого движения поясницу пронзила боль. Он протянул руку, чтобы опереться о спинку кровати, губы произносили беззвучные проклятия. Раздался звук отодвигаемого засова.

Из тени коридора в дверном проеме появился монах.

— Таши делек, мистер Мэтьюс. Надеюсь, вам хорошо спалось.

Лука дал бы монаху где-то между сорока и пятьюдесятью, но сказать точнее не получалось из-за абсолютно гладкой кожи. Череп над чуть раскосыми глазами был по традиции гладко выбрит, одеждой ему служила такая же синяя хламида, что и у монахов, забравших Билла. Посетитель сложил руки в приветственном жесте, губы его изогнулись в едва заметной улыбке.

— Меня зовут Дорже, — сказал он размеренно и мягко. — Я один из немногих в Гелтанге, кто говорит по-английски, и мне поручено быть вашим проводником.

— Здравствуйте, — ответил Лука, протягивая руку.

Дорже пожал ее, откровенно разглядывая Луку. На лице его было выражение уверенного спокойствия. Лука почувствовал, что должен сказать что-то, чтобы нарушить молчание.

— У вас прекрасный английский, — выдавил он наконец.

— Спасибо, мистер Мэтьюс, — поблагодарил монах, и его улыбка стала чуть шире. — А теперь, если соизволите последовать за мной, вас хочет увидеть мисс Шара. А по пути, возможно, у меня будет случай познакомить вас с нашим скромным монастырем.

С этими словами он степенно вышел в коридор, сцепив руки за спиной, как университетский профессор. Лука двинулся следом и, несмотря на боль в ногах, постарался умерить шаг, что не наступать на одеяния Дорже. Они прошли по узкому коридору, в нишах каменных стен горели масляные лампадки.

— Что слышно про Билла? — немного спустя спросил Лука, когда стало ясно, что обещанная экскурсия будет молчаливой.

— К сожалению, пока рано говорить, — ответил Дорже через плечо. — Ваш товарищ, когда его принесли, был в очень плохом состоянии, но, насколько я понимаю, наши врачи целый день работали над его ногами.

— Но ведь он поправится?

— Нужно подождать, мистер Мэтьюс. Мы делаем все, что в наших силах.

— Но он хотя бы в сознании? — спросил Лука, повысив голос. — Мне бы хотелось посмотреть на него.

Дорже помедлил у деревянной лестницы.

— Мисс Шара все объяснит вам подробно, поэтому я прошу вас дождаться встречи с нею. Мне же сказали, что вашему товарищу необходим абсолютный покой и сейчас вы не можете его увидеть.

Судя по тону, вопрос был мягко, но бесповоротно закрыт. Монах направился дальше. Спустя секунду, пожав плечами, за Дорже, глядя на его бритую голову, двинулся и Лука. Еще две-три сотни ярдов, и коридор стал шире, здесь стояли два молодых монаха, шепотом переговариваясь о чем-то. Когда проходили Дорже и Лука, они почтительно и низко поклонились, следя при этом за каждым движением Луки.

— Вы не могли бы больше рассказать мне об этом месте, Дорже? Что такое Гелтанг?

Дорже поднял руку, словно обращаясь ко всему монастырю.

— Гелтанг — это место хранения. Вместилище культуры, мудрости, просвещения.

Лука кивнул, ожидая, что Дорже продолжит, но тот снова погрузился в молчание.

— Но почему его построили здесь, в таком труднодоступном месте?

— Что верно, то верно. Должен поздравить вас с завершением столь нелегкого путешествия. Добраться до наших стен — дело весьма трудное. Но я не сомневаюсь, что вам помогла ваша альпинистская подготовка.

— Да, конечно, не без этого, — нетерпеливо сказал Лука. — Но что насчет монастыря? Почему его построили так высоко в горах?

Дорже виновато улыбнулся.

— Боюсь, мой английский недостаточно хорош, чтобы адекватно отвечать на подобные вопросы, — уклонился он. — А вот мы и пришли — восточный балкон.

Они завернули за угол, и коридор вывел их на открытое пространство, выстланное огромными мраморными плитами. Единственными цветными пятнами на террасе были миниатюрные деревца в нишах, походившие на японский бонсай.

Небольшой каменный фонтан в центре изливал воду в плоскую чашу под ним. Излишки воды стекали по открытому водостоку к краю балкона и падали оттуда на сотню футов мимо фундамента монастыря на скалы.

Балкон производил сильное впечатление и никак не мог предназначаться для медитаций. Вода, струившаяся вниз, словно подвижный лист стекла, притягивала взгляд к панораме над ней.

— Не верю своим глазам, — сказал он, забыв о боли в ногах, которые нетерпеливо несли его вперед. — Она действительно здесь.

Вдалеке маячили геометрически строгие очертания горы-пирамиды с двумя пиками по бокам. Ошибки быть не могло — перед ним возвышалась та самая гора, которую он видел насколько недель назад со склона Макалу. Хотя вершину окутывал плотный покров облаков, а основание закрывали окружающие ее предгорья, она по-прежнему поражала своим великолепием.

— Это невероятно.

— Вы правы, — вполголоса ответил Дорже.

Они стояли, пораженные открывшимся зрелищем. Лука, обводя взглядом склоны горы, воображал себя на ней, представлял, как медленно находит маршрут по трещинам в скалах, поднимается все выше и выше и наконец добирается до вершины.

— Всегда в облаках, — пробормотал он себе под нос и повернулся к Дорже. — Я изучил множество спутниковых карт, пытаясь обнаружить хоть намек на нее, но эта гора всегда в облаках.

— Такова ее природа, — признал Дорже. — Как и мы, она предпочитает оставаться скрытой от мира.

Лука кивнул, снова поворачиваясь к горе.

— Кто-нибудь поднимался на нее?

Дорже пожал плечами.

— Члены нашего ордена, собирая травы, наверняка ходили у ее подножий.

— А вершина? Кто-нибудь был на вершине?

Дорже тихо вздохнул.

— Там никого не было. Боюсь, мы не разделяем пристрастия европейцев к «покорению» чудес природы.

— А название-то у нее есть?

— Название? Нет. Нет, мистер Мэтьюс, — продолжил Дорже, наморщив нос, словно почувствовал неприятный запах. — У нашей горы нет названия. Мы считаем, что, попытавшись покорить ее, дадим ей тем самым оценку, или, говоря другими словами, представим ее величие измеримым. С тем же успехом мы можем придумать ей имя. Нет, нам достаточно того, что она просто есть.