Семен Курило - Библиотечка журнала «Советская милиция» 4(34), 1985

— Нас, Михаил Григорьевич, интересует, не имеете ли вы какого-нибудь отношения к трагедии?

— Боже избави. Впрочем, коли я взялся бы за подобные штуки, сделал бы так тонко и чисто, что комар носа не подточит.

— Если сделали — докажем.

— Так это все мои фантазии…

Савченко решил арестовать Подоленского по подозрению в совершении убийства. Чутье подсказывало, да имелись кое-какие факты, говорившие о том, что именно он при содействии Гречкина или Босенко, а может быть и Болтухова, свел счеты с бывшим компаньоном. Между прочим, жилье Игоря находится совсем рядом с местом происшествия. У самого хозяина квартиры были достаточные мотивы для столь серьезного поступка — проигрыш и ссора. К тому же, за его плечами — несколько лет жизни в колонии. Да и остальные ему под стать. Болтухов слыл в округе дебоширом и хулиганом. Гречкин уже трижды побывал в местах не столь отдаленных. Более того, у этих людей и некоторые вещи из гардероба наводили на размышления: кожаные плащи, меховые шапки. Вся четверка гвардейского роста.

Двоих удалось задержать без осложнений. Босенко в общем-то подтвердил показания Подоленского, но категорически отрицал, что Леонид вернулся к нему. Он горячо утверждал: после того, как они попрощались, Михаил, Гречкин и Билевич пошли в сторону моста. Болтухов также категорически отмел все обвинение. Он спал. Объяснения эти выглядели весьма зыбкими, но тем не менее полностью подтвердились.

А вот Гречкин заставил опергруппу поволноваться. Не было его ни дома, ни у родственников. Создалось впечатление, что, узнав о последних событиях, он намеренно скрылся. Но вскоре он удивил еще больше — сам явился в райотдел, шумно выражая недовольство по поводу того, зачем он потребовался милиции.

Горский сразу обратил внимание на такой факт. Когда Подоленскому сообщили, что его дружок внезапно исчез, тот не слишком обрадовался этому обстоятельству. Видимо, оно не входило в его планы. И поэтому, когда Гречкин нашелся, Михаила не поставили в известность. И он по несколько раз в день продолжал настойчивые расспросы.

Объявившийся картежник рассказал о последнем вечере. Его показания почти слово в слово совпадали с показаниями Подоленского.

Ведя допрос, Горский внимательно наблюдал за поведением и психическим состоянием Гречкина, анализировал его ответы и отмечал, что при уточнении разных деталей и мелочей он терялся, тушевался, видно было, что боялся сказать невпопад. Плохо заучил версию, судя по всему, то и дело попадал впросак, невольно выдавая себя.

— Что на вас было надето в тот вечер?

— Кожаный плащ. Мишкин.

— А он в чем?

— В своей куртке.

— Вы вернули ему одежду?

— Да, отдал назад, а он мне «Аляску» подарил. У меня вообще нет приличных шмоток.

— А если мы покажем вам кровь Билевича на этой куртке, то как сможете это объяснить? Да не бледнейте и в обморок не падайте. Подождите, вот заговорит ваш Михаил Григорьевич. Кстати, один из тех, с кем вы тогда играли, видел, как вы втроем отправились к Основнянскому мосту, перешли его, затем вернулись и остановились на середине. Так что круг замкнулся. Кто-то из вас двоих — убийца. Советую рассказать правду. А чуть позже мы дадим тот же совет вашему приятелю. Итак…

Тот молчал. Оперуполномоченный приказал его увести…

Горский уже собирался домой, когда позвонил дежурный по райотделу.

— К вам просится арестованный, хочет сказать что-то важное.

— Приведите.

Гречкин переступил порог. Подавленный, осунувшийся. Сел за стол напротив Юрия, попросил воды. Тут не надо быть психологом, чтобы понять: этот человек пережил нелегкую внутреннюю борьбу.

— Так какое же вы приняли решение?

— Расскажу правду.

— Давно ждем.

Он тяжело вздохнул, сжал кисти рук и срывающимся голосом заговорил:

— Когда, провожая нас, Босенко вернулся домой, Леня предложил поехать к одному из его знакомых «стрельнуть» деньги. Мы согласились и пошли через Основнянский мост, поскольку так было проще добраться до стоянки такси. Забрались на мост. Мишка заныл, что, мол, здесь много грязи, надо возвращаться. Двинулись на исходную. Подоленский и Билевич шли впереди, а я сзади. Они вдруг стали кричать, о чем-то спорить. Потом я услышал шум, возню. Подойдя ближе, увидел, что Михаил бьет чем-то Леньку по голове. Тот упал. Я кинулся, спросил, что, дескать, случилось? Подоленский ничего не ответил, столкнул тело под ограждение моста и крикнул: «Сматываемся!» Мы побежали. Ох, и мчались. У водоразборной колонки он остановился, и я увидел в его руке сапожный рашпиль, один его конец был обмотан тряпкой. Смыв кровь, он воткнул острие в кучу мусора за трансформаторной будкой. Потом, …потом мы оказались у меня. Михаил, заметив, что его туфли тоже запачканы, оторвал от них каблуки и швырнул на крышу соседского дома. Я дал ему свои ботинки. Он тут же заставил меня запомнить то, о чем говорить в случае, если нас будут подозревать. Поменялись одеждой…

Гречкин умолк. Явно расслабился, точно вместе с исповедью с его души свалился тяжкий груз.

На следующее утро он показал место, где Подоленский спрятал рашпиль. Пришлось приложить немало усилий, пока раздолбили эту сцементированную морозом кучу, которая за месяц основательно увеличилась. Так же нелегко было и искать туфли. На крыше дома снег. Счистили его — ничего нет. Когда спросили жильцов, одна женщина вспомнила, что несколько недель назад ее муж отыскал где-то бескаблучные штиблеты и собирался отремонтировать. Савчук попросил, чтобы вызвали этого человека, работавшего неподалеку. Тот быстренько принес обувь.

На коже обнаружили пятна, похожие на кровь. Отправили на экспертизу.

Теперь можно было разговаривать с Подоленским.

— Поручаю вам, Юрий Витольдович, выполнить эту ответственную миссию, — улыбнулся Савченко. — Вы внесли существенный вклад в раскрытие убийства.

— Благодарю за доверие, — серьезно ответил Горский.

Следователь поднял телефонную трубку.

— Введите Подоленского.

Он появился в кабинете как и раньше, с самоуверенной и нагловатой ухмылкой.

— Что же это вы меня совсем забыли?

— Нет, Михаил Григорьевич, — промолвил старший лейтенант, — не забыли. А вот вы помните, как говорили, что способны на «беспроигрышное» преступление? И нам оно будет не по зубам.

— Ну и что вы хотите этим сказать?

— А то, что мы выполнили свое обещание.

— Ну-ну.

Горский положил перед ним на стол снимок рашпиля и увидел, как у того вытянулось лицо. Следующее фото с изображением туфель без каблуков вызвало у Подоленского испарину на лбу.

Ему дали посмотреть кадры, на которых Гречкин показывал место, откуда был сброшен с моста Билевич. Подоленский поднял глаза и глухо сказал: