Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я

— Ваша настоящая фамилия?

— Герасев. А Донской — это моя кличка по армии Антонова.

«До сих пор мы этого не знали», — подумал Дерибас.

Следствие по делу Донского продолжалось недолго. Дерибас утром приходил на службу и сразу вызывал арестованного. Теперь он едва успевал записывать: Донской назвал многих членов антоновской банды и их пособников.

На третий день, глубокой ночью, к Дерибасу в кабинет зашел Самсонов.

— Тузинкевич где? — тревожно спросил он.

— Выехал из Воронежа.

— Он уже вернулся к антоновцам?

— Утром проверю. Сейчас в Тамбове все спят, а дежурный губчека не в курсе дела… Что случилось?

— Мы с тобой упустили из виду одно обстоятельство: длительное отсутствие Федорова и особенно Донского может вызвать подозрение у антоновских главарей. А что будет тогда с Муравьевым и Тузинкевичем? Нужно, чтобы они срочно закругляли свои дела и ехали сюда. Как можно организовать их вызов?

— Если Тузинкевич уже на пути к Муравьеву, то это можно сделать только через Смерчинского. Я позвоню в Тамбов и выясню.

На следующий день Дерибас передал приказ Смерчинскому о немедленном возвращении в Москву.

Муравьев проснулся рано. Разбудил ли его крик петуха, или он проснулся оттого, что почувствовал на себе пристальный взгляд? Муравьев поднял голову: Ишин сидел на своей кровати в нижнем белье и не отрываясь смотрел на Муравьева.

Вот уже вторую неделю они ездили из села в село. Ели и спали они вместе. Останавливались в лучших домах. Кулаки, мелкие хозяйчики встречали их как дорогих гостей.

Заметив, что Муравьев проснулся и смотрит на него, Ишин спросил осипшим голосом:

— Ты что спишь так неспокойно? — Взгляд был у Ишина сумрачный. Муравьев насторожился.

— Мешаю вам? — спросил он.

— Разговариваешь во сне. Вот так… — испытующе глядя в лицо, продолжал Ишин.

«Неужели что-нибудь выдал? — мелькнуло в голове. — Что мог сказать?» Решил перейти сам в наступление.

— Нет у меня причин спать спокойно! — ответил довольно резко.

— Что так? — удивился Ишин.

— Вы останетесь здесь, а мне скоро возвращаться обратно в Воронеж. А если что-нибудь дойдет, просочится? Сколько здесь людей, и все меня видят. Вы знаете, как большевики поступают?

— Слышал. Ну и что?

— Как что?! Надо принимать меры, решать быстрей, а вы затягиваете дело…

Ишин впервые улыбнулся.

— Молодой, а рассуждаешь правильно. Что предлагаешь?

— Нужно договориться с Антоновым о координации действий. Нужно выделить делегатов на «всероссийский повстанческий съезд».

— Хорошо, я подумаю.

Ишин лег и вскоре засопел. Муравьев уснуть больше не мог.

Теперь каждый вечер, укладываясь спать, Муравьев думал только о том, чтобы не уснуть. Через три дня после этого разговора к Муравьеву возвратился Тузинкевич. Он сообщил подробности отъезда Донского в Москву; все было хорошо. Смерчинский достал билеты на поезд, оба они усадили Донского в вагон. Потом Смерчинский звонил в Москву начальнику военного отдела ЦК левых эсеров Курбатову и получил подтверждение, что Донского встретили и хорошо устроили.

— Все развивается нормально! — подвел итоги Тузинкевич.

— Дай-то бог! — сказал Ишин и отправился по своим делам.

— Что с тобой? — с тревогой спросил Тузинкевич, едва они остались одни. — На тебе лица нет.

— Четвертую ночь не сплю, — ответил Муравьев и рассказал о своем ночном разговоре с Ишиным.

— Меня просили передать тебе приказ: нужно быстрей возвращаться. Как можно быстрей. Встретиться с Антоновым тебе, пожалуй, не удастся. Нужно отобрать десятка два отпетых головорезов и послать их за оружием в Воронеж. С этим отрядом поеду я. Такую же группу подбери в Москву. Поедешь с ней сам. О дне выезда предупредишь Москву через Смерчинского. Понял?

— Понять-то понял, но как это сделать? Как быть с главарями? Каким образом заманить их всех в Москву? Эта мысль не дает мне покоя.

— Вот что, Евдоким, — решительно заявил Тузинкевич, — ложись-ка ты поспи. Отдохни немного, иначе ты не выдержишь. А я посижу рядом, покараулю.

— И то правда, — согласился Муравьев. Через минуту он уже спал.

— Пора, Евдоким, — через два часа разбудил его Тузинкевич, — Ишин идет.

— Опять красные потеснили наш отряд, — с порога выкрикнул раздраженно Ишин. — А все оттого, что не хватает оружия. Мы бы им всыпали!

— Скоро оружие будет, — сказал Муравьев. — Нужно посылать отряд в Воронеж. Там все подготовили, и требуется только получить.

— Не может быть?! — радостно воскликнул Ишин. — Ну и молодцы! Не ожидал… Когда ехать?

— Хоть завтра, — сказал Тузинкевич. — Но лучше через два-три дня. Чтоб не приметили мои поездки туда-сюда.

— Договорились. Через два дня отправим, — Ишин хлопнул ладонью по столу так, что доски затрещали.

— Второй отряд нужно послать за оружием в Тулу, — Муравьев решил воспользоваться моментом и выполнить хотя бы часть задания. — И будет лучше, если этот отряд отправится вместе с делегатами на «всероссийский съезд повстанческих армий и отрядов», для чего требуется выбрать делегатов. И не откладывая, так как съезд скоро начнется.

Ишин походил по комнате, сел на скамью, потер лоб, посмотрел на Муравьева и твердо сказал:

— Я все организую.

И вот — собрание представителей антоновской армии. Муравьев и Тузинкевич пришли заранее, сели на большое бревно в тени раскидистой березы и стали наблюдать, изредка переговариваясь.

— Может быть, пожалует сам? — с надеждой произнес Тузинкевич.

— Нет. Он еще не поправился после ранения, — ответил Муравьев. — Это точно. Мне говорили несколько человек.

— Кто из главарей поедет в Москву?

— Хорошо бы склонить Ишина и Эктова, но я еще не знаю, как это сделать.

Издали Муравьев увидел Ивана Ишина, Ивана Матюхина и заместителя начальника «главоперштаба» Павла Эктова (начальником «главоперштаба» был сам Антонов). Это была верхушка антоновской армии. Все они направлялись туда, где был поставлен небольшой, шаткий стол, принесенный лесником.

— Пойду, — наконец сказал он Тузинкевичу, — а ты оставайся где-нибудь поблизости.

Заметив Муравьева, Ишин, а вслед за ним остальные подошли к нему и поздоровались за руку.

— Будем начинать? — спросил Ишин.

— Да. Хорошо бы закончить все в один день, — ответил Муравьев.

Главари заняли места за столом. Туда же Ишин пригласил Муравьева и открыл собрание. Говорил он недолго и перешел к основному вопросу — выборам делегатов.

— Морева, — крикнули в одном конце поляны. — Алексея Морева.

— Василия Матюхина, — предложил кто-то другой.

— Кого еще? — спрашивает Ишин. Все молчат.

«Как же быть? Никого из главарей, — с досадой думает Муравьев. — Не Моревы и Матюхины решают судьбу антоновской армии…»