Владимир Листов - Чекисты рассказывают. Книга 4-я

— Да. Но хотелось бы узнать подробности… Как настроение у крестьян?

— После декрета о замене продразверстки продналогом даже середняк отвернулся от Антонова. Нового притока нет, а кое-кто убегает. Крестьянин стосковался по земле.

— Ишин и Эктов не проявляют беспокойства?

— Нет. Во всем полагаются на меня. Отвел на квартиру, где их встретили как своих, накормили. Были недовольны, когда узнали, что на «всероссийский повстанческий съезд» они опоздали, что он уже закончил свою работу. Ишин даже с укоризной посмотрел на меня. Но потом, когда пояснили, что съезд избрал «центральный повстанческий штаб», который специально соберется сегодня, чтобы заслушать посланцев Антонова и наметить план совместных действий, воспрянули духом. Я привез с собой кое-какие бумаги: протоколы и резолюции антоновского съезда, другие документы. Куда мне их девать? — Муравьев достал из портфеля тугой сверток.

— Давай мне. Читать будем потом. Сейчас пойдем к Менжинскому.

Они шли длинными извилистыми коридорами, пока не попали в просторный кабинет. Вячеслав Рудольфович сидел за большим столом и что-то читал. В кабинете находились еще два человека: один сидел на стуле возле Менжинского, второй — в стороне на кресле. Не будь такого срочного дела, Дерибас не стал бы нарушать порядок, но он выполнял приказ и, не раздумывая, вошел.

Менжинский оторвал взгляд от бумаги, которую читал, посмотрел на Дерибаса и спросил:

— Что у вас?

— Вот он, наш Петрович, он только что приехал с антоновцами…

Чекисты обернулись, и Дерибас узнал Артузова и Благонравова. Они с интересом рассматривали Муравьева.

— Садитесь, пожалуйста, — Менжинский был чрезвычайно тактичный человек. Никогда никто не слышал от него грубого слова. А когда нужно было кого-либо послать на задание, то он не приказывал, а вежливо просил: «Сделайте, пожалуйста». Он быстро закончил разговор с Благонравовым и отпустил его, Артузов ближе подвинул свое кресло.

— Все прибыли? — спросил Менжинский.

— Да.

— Ну, рассказывайте, как вам удалось провести таких матерых хищников?

— Трудно было, очень трудно… Иногда казалось, что все срывается… А с Антоновым так ничего и не вышло.

— Антонов Антоновым, а Ишин с Эктовым тоже кое-чего стоят. Да еще Федоров с Донским. Вы не умаляйте своих заслуг.

Менжинский был в курсе проводившейся операции, и, когда Муравьев закончил рассказывать, он спросил у Дерибаса:

— Кто будет председательствовать на сегодняшнем заседании «центрального повстанческого штаба»?

— Вам, конечно, нельзя, — сказал Дерибас нерешительно, — вас могут знать. — Оглянулся, увидел Артузова и сразу нашелся:

— Вот сидит председатель. Лучшего нам не сыскать! Артур Христианович.

Менжинский улыбнулся тому, как Дерибас удачно вышел из затруднительного положения, и спросил:

— Как вы, Артур Христианович?

— А что ж, я могу, — Артузов тоже улыбнулся и подошел к Муравьеву. Протянул руку: — Давайте знакомиться.

Квартира, на которой должно было состояться совещание мнимого эсеровского «центрального повстанческого штаба», находилась на Трубной улице, в старом кирпичном доме. Просторная, богато обставленная комната на первом этаже, большие окна которой выходили во двор, была специально оборудована под зал заседаний: поставлены ряды стульев, стол для президиума. Окна зашторены.

Стояли самые короткие ночи, и в половине десятого, когда Дерибас и Артузов вышли из здания ВЧК, было еще совсем светло. Вечер был теплый и безветренный. На больших скамейках, установленных вдоль Рождественского бульвара, отдыхали москвичи. Кругом тихо и спокойно.

«Совещание» было назначено на десять часов вечера. Дерибас и Артузов шли довольно быстро. Хотя квартира находилась недалеко, они хотели убедиться, что все подготовлено к встрече. Но беспокойство их оказалось напрасным: зал уже был заполнен чекистами. Сидело человек пятнадцать, все одеты в обычные, штатские костюмы. В руках у них — карандаши и листы бумаги: ведь на совещании полагается вести записи. Кое-кто курил в коридоре.

Без пяти минут десять за стол президиума сели Артузов и Дерибас. Оба они были похожи на дореволюционных интеллигентов-народников. Особенно Дерибас со своей неизменной бородкой и длинными волосами: типичный социалист-революционер. Остальные уселись в зале, создавая тем самым видимость, что совещание начинается…

Вот и условный стук в дверь. Вслед за Муравьевым вошли Ишин и Эктов. Они громко поздоровались, и Артузов пригласил «гостей» в президиум.

Первым с информацией «центральному повстанческому штабу» выступил Муравьев. Он рассказал, как ему удалось установить связь с антоновским командованием, с каким почетом его принимали. Не скупился на похвалы Ишину, который оказал ему большую помощь. Заканчивая свое выступление, он сказал:

— Более подробно о делах в этой «армии» может рассказать Ишин.

— Эх, Муравьев, — поднявшись со своего места, в сердцах произнес Ишин, — член Центрального комитета партии, а конспирации не научился… Нет здесь Ишина. А выступать буду я, Иванов Николай Петрович.

Ишин действительно приехал в Москву с документами на имя Иванова Николая Петровича, агента Тамбовского губпотребсоюза.

— Не волнуйтесь, — успокоил его Артузов, — здесь все свои, и дальше этих стен ничего не уйдет. Говорите спокойно.

Ишин сделал подробный доклад о социальном составе антоновцев, рассказал, откуда они черпают свои кадры, о принудительной мобилизации, о планах и целях этого кулацкого мятежа.

Эктов тоже говорил откровенно, рассказал о планах боевых операций, так как лично принимал участие в их разработке, и дал характеристику командного состава армии.

Совещание затянулось далеко за полночь. Гости ответили на вопросы. Дерибас как секретарь совещания вел записи, Пометки в своих блокнотах делали многие чекисты.

Когда на улице совсем рассвело, погасили свет и раздвинули шторы. Открыли окна. В душную комнату проник свежий воздух, и сразу захотелось спать. Было тихо и торжественно. Поднялся Артузов и спросил:

— Как товарищи, разобрались во всех вопросах? — Он оглядел сидевших в зале: все приумолкли. Он посмотрел на сидящих в президиуме. У них тоже был усталый вид. Решил, что пора кончать.

— Объявляется перерыв.

Ишин в сопровождении группы чекистов вышел в коридор. Здесь его и арестовали.

Только в тот момент, когда два человека схватили Ишина за руки, а третий начал вытаскивать из его кармана пистолет, бандит понял, что произошло. Сопротивляться он не мог.

Эктова арестовали в зале. Когда Дерибас предъявил ему ордер на арест, он побледнел, сел на стул и тихо спросил:

— Может быть, я вам пригожусь?