Федор Шахмагонов - Хранить вечно

— Считайте, — объявил Рамфоринх, — что я получил ответ на свой демарш!

— В такой форме?

— Это самая авторитетная форма. Не так-то легко сблизить наши точки зрения… Если сегодня Германия подпишет пакт о ненападении с Советским Союзом, Гитлера не поймут ни высшие функционеры партии, ни рядовые национал-социалисты… Сталину не менее трудно… Германия не обойдется без войны… Ее хотят толкнуть на Россию. Это гибель и для России и для Германии… И Россия и Германия станут легкой добычей тех, кто их сейчас сталкивает.

— Вы против войны с Россией?

На столике коньяк. Барон пьет чуть приметными глотками, вдыхая аромат мартеля.

— Мы с вами люди разных миров, — начал он с расстановкой и медлительно. — Нам, вероятно, очень трудно понять друг друга! Значительно эффективнее был бы мой разговор с советскими лидерами… Но это невозможно! Рамфоринх не может встретиться с советским лидером, чтобы об этом тут же не узнал весь мир и газеты не начали бы комментировать это событие. И заметьте еще! Рамфоринх и Крупп едины! В одном едины: в общности расширения сфер влияния… Но в этом единстве есть очень различные оттенки… И Крупп и Рамфоринх не одиноки… Есть и еще мощные магнитные поля, и все с разными кривыми притяжения. Мне русские сегодня не конкуренты… Русская химическая промышленность в детском возрасте, а мы состарились… Я охотно показал бы русским специалистам наши заводы… Пожелав иметь то же, что и у меня, русские должны попросить меня поделиться… Лично для меня на ближайшие годы этим была бы решена проблема с Россией…

— Вам невыгодна война с Россией? Или вы опасаетесь этой войны?

— Война — условность! Всегда выгодна победа, по война — это хаос, и в ней можно потерять больше, чем приобретешь! Победу в России, имея риск многое потерять, я не могу реализовать столь же быстро, как победу на Западе… Для моего производства значение сырья вторично! Это сложный технологический процесс. Мне нужна квалифицированная рабочая сила, нужен заинтересованный труд рабочего. На моих заводах рабский труд неприменим! Мне нужен каучук… Каучук в России не получишь, я заинтересован в островах Тихого океана и в раздело Британской империи… Густав Крупп фон Болен заинтересован в угольных копях Донбасса и в рабах, которые добывали бы ему уголь из-под земли…

— Криворожская руда и донецкий уголь…

— А мне достаточно того сырья, что Россия продаст. Взамен я продам России то, что она сейчас производить не может… Это дешевле, чем воевать с Россией…

— Слишком остры идейные расхождения…

— Из-за идей не воюют… Воюют за власть и господство… Социализм по русскому образцу Германии не угрожает. С этим мы покончили! Франция и Англия с этой угрозой не справились… Им сейчас большевизм страшнее, чем Германии… И еще прошу заметить! Сейчас Германия и Россия стремительно мчатся друг на друга для сокрушительного удара… Только Гитлер и Сталин могут остановить столкновение и направить движение по параллелям… Любой парламентский режим при таком повороте ввергнется в безысходный кризис…

Разговор наш происходил 1 июня, а через несколько дней из радиопередач я узнал, что японские войска вторглись на территорию Монгольской Народной Республики и начались военные действия в районе реки Халхин-Гол…

Еще одно звено все в той же цепи. Гитлер толкнул на разведку боем своего дальневосточного союзника.

И без проникновения в тайны нацистской партии и в тайны немецких концернов и картелей было известно каждому, кто следил за развитием событий в Германии, что Гитлер получил власть из рук немецких промышленников и финансистов.

Известно, что до прихода Гитлера к власти немецкие концерны выработали единство, и Густав Крупп фон Болен председательствовал в их ассоциации.

Немецкие промышленники были едины в своих устремлениях в завоевании мирового господства, им мешал прежде всего Советский Союз. И вдруг Рамфоринх уверяет, что он против войны с Россией.

Лето тридцать девятого года отмечено метаниями Гитлера. Немецкие дипломаты снуют между Лондоном и Берлином, немецкие официальные лица едут в Советский Союз, из Лондона в Берлин мчатся английские неофициальные и официальные деятели, идет усиленный дипломатический обмен между Лондоном и Парижем, между Москвой и Лондоном. И английские, и немецкие дипломаты частые гости в Варшаве.

От английской агентуры не может быть скрыта подготовка Германии к выступлению против Польши. Идет мобилизация, войска стягиваются к восточным границам.

Наконец вся эта суетня сменяется более нацеленным движением. Из Англии и Франции поступают сообщения о поездке военных делегаций в Москву для серьезных переговоров о взаимном отпоре агрессивным устремлениям Германии в Польше. В хаосе появляется какое-то упорядоченное движение в одном направлении.

Центр торопит меня. Любыми средствами требуют прояснения позиции Гитлера. Рамфоринх отмалчивается. Мне разрешают самому начать с ним разговор об обстановке.

Английский адмирал Драке выехал из Лондона в Москву, и Рамфоринх заговорил.

После первой беседы с ним я смог отправить донесение на запросы Центра.

«Москва. Центр. Рамфоринх показал перехваты своей информационной службы.

Гамелен— главе военной делегации на переговорах в Москве генералу Думенку: «Не в наших интересах, чтобы СССР оставался вне конфликта и сохранял нетронутыми свои силы. Каждый является ответственным лишь за свой фронт».

Из инструкции главе английской военной делегации адмиралу Драксу:

«1. Поддерживать переговоры в надежде, что они сами по себе будут достаточно сдерживающим средством. 2. Вести переговоры весьма медленно. 3. Британское правительство не желает принимать на себя какие-либо конкретные обязательства, которые могли бы связать руки при любых обстоятельствах. 4. Относительно Польши и Румынии никаких обязательств не делать».

В июле месяце немецкий тайный советник Гельмут Вольтат выехал в Лондон. 20 июля по инициативе английского министра внешней торговли Хадсона у них произошла встреча. Хадсон заявил: «В мире существуют еще три большие области, в которых Германия и Англия могли бы найти широкие возможности приложения своих сил, а именно английская империя, Китай и Россия».

Два дня спустя Рамфоринх снова дал возможность заглянуть в серенькую папку из плотной бумаги. Опять же машинописная копия отдельных положений документа. У меня возникли сомнения, не пытается ли Рамфоринх мистифицировать через меня Москву. Но моя обязанность была высказать эти сомнения Центру, переложив с наибольшей точностью документ, с которым меня ознакомили.

«Москва. Центр.