Алексей Леонтьев - Искатель. 1962. Выпуск №5

Это был самый скоростной спуск, какой ему пришлось когда-либо совершать. Когда две тысячи метров остались позади, Владимиру показалось, что прошло всего несколько секунд.

…К вечеру следующего дня машины были откопаны. Люди спасены.

Тревожная весть облетела все цехи Полонского фарфорового завода: в огненной камере муфельной печи заклинило несколько форм с сервизами. Через полчаса, самое большее спустя минут сорок, формы перегорят, сервизы превратятся в бесформенную груду, которая закроет горловину. Печь на заводе одна, и если она выйдет из строя, придется останавливать завод.

Главный инженер Петр Михайлович Иванченко стоял перед печью и ломал голову над тем, как, не гася огонь, устранить неисправность. Даже в нормальных условиях, когда печь потушена, это дело не из легких. Нужны сноровка, опыт.

Рабочие молча смотрели на инженера. Ждали его решения.

— Делать нечего. Гасите огонь, — коротко сказал он.

Вдруг кто-то легко тронул его за руку.

— Петр Михайлович…

Перед инженером стоял Юрий Заика. На заводе он был новичком. Полгода тому назад Юрий закончил школу.

— Нельзя, — сказал главный инженер и кивнул на раскаленную пасть печи. — Там, братец ты мой, огонек… К тому же сложное это дело. До горловины нужно добираться ползком. Через охлажденную камеру. Только в охлаждающей жара около ста градусов. Задохнешься…

— Петр Михайлович…

Юрий переминался с ноги на ногу, умоляюще смотрел на инженера.

— Ну что ж, — инженер испытующе посмотрел на Юрия, — попробуй.

Надев асбестовый костюм, Юрий нырнул в печь.

В лицо дохнуло каленой сушью. Обожгло… Охлаждающая камера. А перед глазами — добела раскаленное нутро печи. Вот и горловина. Формы.

Минута, другая… Лицо заливает соленый пот. Тлеет повязка на голове, дымится костюм. В раскаленной печи Юрий пробыл четыре минуты. Когда он вынырнул из печи, одежда на нем тлела.

— Все в порядке, — сказал он и потерял сознание. Вечером к нему пришли товарищи. Почти весь цех.

Для Юрия это была самая высшая награда.

«Стася Леоновна Руткаускайте. Год рождения 1939-й. Родители бывшие батраки. Ныне — колхозники артели «Путь Ленина», где Стася работает дояркой. Образование — среднее. Депутат районного Совета. Характером Стася тверда и непреклонна. Решительна и смела». Эти строки взяты из протокола заседания бюро Расейнского райкома комсомола Литовской ССР.

…Сушь. Каленый зной. Ни дождя, ни росинки. И вдруг — гроза.

Стася выглянула в окно и увидела зарево. Оно занимало полнеба. Вгляделась и похолодела. Горели колхозные фермы. Как была, в халате и в ночных туфлях, выскочила в окно и стремглав побежала по улице. На бегу сообразила: звать на помощь некого — в деревне одни старики и дети. Все взрослые на полевых станах: уборка.

Стася повернула к ферме. Коровник был похож на громадный факел. Струясь вниз, пламя уже лизало двери. Угрожающе осели стропила. Еще несколько минут, и крыша обрушится, погибнет весь колхозный скот.

Стася — к двери. Потянула ручку на себя — и вскрикнула: раскаленная ручка обожгла ладонь, пальцы. Сорвав с себя халат, обмотала им обожженную руку и дернула дверь. Дверь не поддавалась, И тут Стася увидела замок. Громадный, как пудовая гиря. От отчаяния чуть не заплакала. Нужен лом. Но где искать? Девушка бросилась бежать, споткнулась обо что-то, упала. Поднимаясь, наткнулась рукой на обрубок тележной оси. Схватила ее — и к двери. Удар, другой, третий… Наконец замок отскочил. Распахнула двери и едва успела отпрянуть в сторону: мимо нее с ревом пронеслись обезумевшие животные.

— Занялась конюшня!. — крикнул кто-то из темноты.

В конюшне ржали лошади. Они были привязаны. Тут мало открыть дверь, нужно отвязать каждую и осторожно вывести в темноту и прохладу ночи. Лошади ржали и били копытами, боясь пламени, охватившего вход в конюшню. Отвязывая жеребца, Стася оступилась и попала под копыта беснующейся лошади. Окровавленную, без сознания, ее едва успели вынести на улицу, как тут же обрушилась крыша.

И дальше — строки в протоколе:

«Товарищ Руткаускайте никогда не оставит в беде товарища. У нее доброе и большое сердце…»

Стася готовилась к вечеру художественной самодеятельности. Гладила платье и слушала песни, которые передавали по радио. Вдруг песня оборвалась на полуслове. Наступила напряженная тишина.

— Демесо! Демесо! Внимание! Внимание! — В голосе диктора было что-то такое, что заставило Стаею насторожиться. — Произошел несчастный случай. Шофер получил сильные ожоги. Нужна кровь для переливания. Кровь могут дать люди, которые раньше сами перенесли ожоги. Сообщаем адрес больницы…

Первой в больнице была Стася.

— Как больной? — спросила она. — Только что по радио…

Жизнь человека была спасена.

«…Бюро Расейнского райкома комсомола рекомендует товарища Руткаускайте Стаею Леоновну кандидатом в члены КПСС».

Борис Хеленюк получил письмо. Писал Степан, товарищ по целине. «Борька, нам очень недостает тебя. И не только потому, что в совхозе ты был лучшим трактористом. Обидно, что все так нескладно получилось. Но ты не тужи. Скорее заканчивай институт и приезжай. Привет от джезказганских сорванцов. Они часто тебя вспоминают и спрашивают, вернешься ли ты к нам. Листья от них».

Борис заглянул в конверт и увидел несколько листочков бессмертника. «Листья от них».

«Сорванцы…» Борис откинулся на спинку садовой скамейки, закрыл глаза…

…С утра накрапывало. К обеду пошел проливной дождь. Дороги развезло. Машины буксовали и с трудом тащились по вязкой грязи. Особенно нелегко приходилось шоферам, когда они взбирались на Потешную горку. Дорога стала скользкой, и машины не могли преодолеть крутизну Потешной. Образовалась пробка,

Время было страдное, горячее. От зачастивших дождей хлебные бурты на совхозных токах горели. Их не успевали перевеивать. Днем и ночью шла битва за спасение зерна. Его срочно вывозили на элеватор. И вдруг… пробка.

Было ясно, что без тракторов тут не обойтись.

Через полтора часа из близлежащего совхоза пришли пять «ДТ-54».

Первую груженую машину потянул Борис. Сначала все шло гладко. Отвоевывая пядь за пядью, трактор медленно тащился в гору. Но на полпути, где крутизна была особенно опасной, трактор забуксовал и начал сползать вниз: отказали тормоза. Увлекаемый тяжестью прицепа, трактор грозил врезаться в скопище машин и разнести все вдребезги. Несколько раз Борис выравнивал машину и не давал ей завалиться набок. Но чувствовал, что от беды не уйти. Пока не поздно, нужно покинуть кабину.