Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Том 2. Затерянные в океане

— Итак, вы мне советуете?

— Заплатить все, что с вас потребуют эти люди, чтобы не иметь никакого дела с судом.

В эту минуту пришли доложить, что некто мистер Васптонг требует свидания с командиром «Иена».

— Начинается! — воскликнул Уолтер Дигби.

Следственный пристав вошел к Бартесу в сопровождений своего юного клерка, который уже известен нам, и четырех других субъектов с такими физиономиями, которые, как говорят во Франции, так и просятся на «оскорбление действием», чтобы сорвать потом с вас приличный куш в свою пользу.

Юный клерк успел уже опохмелиться после вчерашнего, что же касается его достойного патрона, то он был всегда в норме, так как никакая порция выпитого им любого напитка не могла никогда одолеть его.

— Господин командир «Иена»? — спросил мистер Васптонг, выступая вперед с такой грацией, словно он собирался танцевать.

— Я, сударь, — ответил просто Бартес, вставая с места. — Что вам угодно?

— Вчера я имел честь послать вам и одному из ваших моряков бумагу, которой вы оба призываетесь к суду полиции города Сан-Франциско…

— Ах, так это вы? — воскликнул с иронией Бартес. — Очень рад случаю, доставляющему мне не совсем приятное для меня знакомство!

— Нельзя сказать, чтобы вы были слишком любезны, сэр, — отвечал мистер Васптонг, — но таковы уж все моряки; зато я, сэр, я совсем…

— Оставьте, сударь, все ваши банальности, — перебил его командир «Иена», — и приступим прямо к делу. Я готов заплатить сумму, требуемую вашим клиентом, равно как и возместить все издержки, но при условии, что я больше никогда не услышу о вас.

— Очень, очень рад! — воскликнул жрец Фемиды. — Вы делаете мне честь вашей обязательностью! Но есть еще нечто, для чего я опять должен просить вашего внимания…

— Еще нечто? Новая кляуза?

— Арест, сэр, который я обязан наложить на судно «Иен» в обеспечение иска в двести тысяч долларов, которые прежний командир вашего судна, ныне умерший господин Фо, должен моему клиенту, маркизу де Сен-Фюрси…

КАПИТАН-АМЕРИКАНЕЦ С МИНУТЫ НА МИНУТУ ожидал, что командир «Иена» прикажет своим людям вытолкать за дверь следственного пристава — со всеми почестями, подобающими его пошлой персоне; но ничего подобного не случилось.

— Маркизу де Сен-Фюрси? — спросил Бартес пристава спокойно и холодно. — Где же этот заем был сделан покойным Фо?

— В Париже, господин командир, в вашей прекрасной Франции! — отвечал уже с нескрываемым нахальством мистер Васптонг.

— Она не моя, милостивый государь; я не имею чести быть французом, я китаец, — заметил с тем же самообладанием Бартес.

— Извините меня, господин командир, но маркиз де Сен-Фюрси вчера посвятил меня во все подробности своего дела, из которого видно, что вы имеете честь быть французом, несмотря на ваш костюм.

Американец устремил на нашего героя безнадежный взор, который говорил: «Ну, если эта шельма знает все, — вы пропали! Он вытянет из вас все жилы!»

Бартес понимал силу удара, который готов был нанести ему кляузник, облеченный полномочиями закона, но остался тверд в том, что говорил.

— Господин де Сен-Фюрси сказал вам неправду, милостивый государь, — возразил он, — я китаец, принц Иен и адмирал китайского флота.

— Пусть будет так, — сказал с притворным равнодушием мистер Васптонг. — Я не имею причин оспаривать ни ваши титулы, ни вашу национальность, видя, что и вы не делаете того же по отношению к моему клиенту. Дело не в этом, а в том, признаете ли вы долг покойного господина Фо.

— Ваша обязанность, — ответил Бартес, — предъявить мне сначала документ, на котором основывается этот долг.

— Сэр, это долг чести, основанный на слове господина Фо, и я полагаю, что вы подтвердите слова человека, уже отошедшего в иной мир, иначе это было бы недостойно вас… К тому же, сделать это вам будет не трудно, так как господин Фо оставил после себя значительное состояние. Если же вы не согласны кончить дело миром, тогда мы будем судиться, и я, в обеспечение этого иска с вас, наложу арест на ваше судно.

— Арест без документа?! Никакие законы в мире не допускают подобной вещи!

— Извините, сэр, американские законы строги в этом случае, так как вы иностранец: достаточно для этого клятвы вашего кредитора, данной в присутствии какого-нибудь члена суда, — и иск получает законное основание. А это уже сделано вчера маркизом де Сен-Фюрси в присутствии генерального французского консула и председателя суда штата. Вы видите, таким образом, что все необходимые формальности нами соблюдены, теперь за вами очередь… Но есть еще нечто…

— Ах, еще нечто?! — воскликнул с явной насмешкой Бартес. — Да вы поистине неистощимы, милостивый государь!

— Согласно постановлению суда, внесенному в надлежащий реестр, — продолжал пристав, оставив без внимания насмешку в свой адрес, — четыре мои помощника, здесь предстоящие, получили приказ оберегать арестованное, в обеспечение долга, имущество, дабы оно оказалось в полном порядке и совершенно нетронутым при первом его востребовании… Позвольте мне, сэр, представить вам этих достойных исполнителей закона.

— Это бесполезно, господин главный исполнитель закона, — ответил с той же иронией командир «Иена». — Я уже имею удовольствие знать вас, и этого вполне довольно с меня, чтобы не желать знакомства с другими, подобными вам.

— Как вам угодно, господин командир… Я только полагал, что вам будет приятно находиться в хороших отношениях с людьми, которых вы с утра до вечера будете видеть на вашем судне… Мне остается только повторить вам мой вопрос, чтобы закончить словесное объяснение по делу: признаете ли вы предъявленный вам долг?

Этот долг в двести тысяч долларов, — что равняется почти миллиону франков, — сделанный будто бы покойным Фо во Франции, казался Бартесу очень сомнительным, так как он не мог допустить, чтобы всесильный и сказочно богатый Кванг имел надобность в заключении каких бы то ни было денежных займов, притом у иностранцев. Но одно обстоятельство, которое пришло ему на память, поколебало его уверенность в невозможности долга. Это обстоятельство — странное поведение Гроляра: его поездка из Франции в Нумеа под именем де Сен-Фюрси, его тайные совещания с генеральным прокурором, попытки подкупить людей, приставленных к китайцам, — все это теперь объяснялось просто и естественно: этот человек не из любви к искусству следил за Фо и в заключении, и на свободе, — он просто не терял из виду того, кто был ему должен крупную сумму, чтобы иметь наконец возможность получить ее сполна!..