Алексей Леонтьев - Тройной прыжок

Олег забыл про красный светофор, неосвещенный состав, огромную скорость. Он чувствовал только ни с чем не сравнимую радость спасения…

Какое счастье, что он не спрыгнул тогда с подножки!

Олег обернулся.. В кабине было темно, но он увидел фигуру, прижавшуюся в углу. Оттуда на него смотрели встревоженные глаза.

Олег вгляделся. В углу стояла девушка примерно его лет. Разглядеть как следует ее лицо он не мог.

Олег растерянно молчал. Девушка тоже. Он не мог понять, как эта девчонка очутилась здесь.

— Ты кто? — спросил он.

Девушка не ответила. Большие круглые, как у совы, глаза, не мигая, смотрели на него.

— Кто ты? — повторил Олег.

Но она молчала. В сумраке кабины ее лицо казалось плоским и неподвижным.

«Может быть, она глухонемая?» — подумал Олег.

Он раз видел и кафе-мороженом компанию глухонемых. Они очень тихо сидели за двумя сдвинутыми столами и праздновали что-то. Наверное, день рождении. Время от времени один из них вставал и быстро-быстро «произносил» на пальцах речь. Потом все смеялись странными скрипучими голосами и хлопали в ладоши. Олег даже свое мороженое тогда не смог доесть.

— Кто ты?! — заорал он.

Девушка вдруг негромко рассмеялась. Голос у нее оказался самый обыкновенный.

— «Кто, кто?» — передразнила она. — Человек — вот кто!

— Что ты здесь делаешь?

— Твист танцую — разве не видишь?

Она вышла из угла.

— Сейчас ты запоешь!.. — выкрикнул Олег и вдруг запнулся.

…Неужели это случилось всего несколько часов назад?

Я стоял, прижавшись к стене, с изумлением смотрел на нее и ничего не мог понять.

Это была та самая «вчерашняя» черненькая девчонка с танцплощадки. Я узнал ее.

Только не мог сообразить, почему вчера ее глаза показались мне продолговатыми, необыкновенно длинными. Сегодня они у нее были совсем круглые…

И все-таки это была она. У меня от неожиданности на минуту даже страх пропал. Кажется, совсем забыл про тепловозы…

Я стоял и думал: «Что будет, если она сейчас узнает меня?»

— Ты кондуктор? — спросила она.

«Кондуктор?! Почему кондуктор?.. При чем тут кондуктор?!»

— Кондуктор? — Я мотнул головой. — Нет…

— А кто же?

Я совсем забыл, что работаю на железной дороге.

— Никто… — проговорил я. — Просто человек…

И почему я все время так терялся перед ней? Как будто нарочно делал все, чтобы выглядеть в ее глазах полным кретином. Сейчас бы я вел себя совсем по-другому…

Она усмехнулась своей равнодушно-снисходительной улыбочкой. Эту улыбку я хорошо запомнил.

Вчера она улыбнулась так, когда я пытался пригласить ее подругу танцевать.

Мог ли я подумать, что встречу ее так неожиданно и странно?..

За окном вагона мелькают темные поля, перелески. Совсем недавно мы мчались мимо этих мест вместе с ней.

Неужели я больше никогда не увижу ее?

Девчонка усмехнулась. Тревога ее совсем прошла. Она опасалась только кондуктора.

— Ну, тогда садись, человек. — Она указала на вертящееся кресло. — Будь как дома.

Олег опустил голову под ее взглядом.

— Тебя как зовут? — спросила она.

— Олег… А что?

— Обозналась, показалось, знакомый. Может быть, просто видела где-то.

— Где ты могла меня видеть… — пробормотал Олег.

Впрочем, случайный попутчик не очень интересовал ее. Склонившись к приборной доске, при свете лампочек она посмотрела на циферблат ручных часов.

— В Узловой когда будем, не знаешь?

— Где?

— В Узловой.

Они разговаривали на разных языках. Она просто не понимала, что случилось. Ей надо было в Узловую, Час назад она забралась в тепловозы на Сортировочной. Местные ребята часто ездят до Узловой на товарных поездах.

— В Узловой… — проговорил Олег. Он не хотел ее пугать. Надо было как-нибудь осторожно объяснить. — Не попадешь ты в Узловую…

Девушка вскинула брови.

— Это почему? Я сама на станции слышала: эти паровозы в Узловую перегоняют.

Ах, как было все просто!

Она стояла перед ним спокойная, аккуратная. Прямой пробор, волосок к волоску, глаза чуть с прищуром. Он — растерзанный, в белой перепачканной рубашке.

Это было ужасно, унизительно. Особенно если вспомнить то, что случилось накануне вечером…

Я думал только об одном: хоть бы она не узнала меня!

Снисходительная улыбочка шла ей, и она отлично это знала.

— Не попадешь ты в Узловую! — в отчаянии повторил Олег.

— Может быть, ты скажешь, куда я попаду? — с прежней улыбкой спросила она.

— На тот свет! — выпалил Олег. — К черту в лапы! Ясно?

Он ждал — наконец она испугается, но спутница только покривила рот, сказала:

— Это кто же черт? Ты, что ли? Похож.

Олег чуть не задохнулся. Но объяснять ей было некогда. Состав шел все быстрей.

— Прыгай! — крикнул он. — Скорей!

Девушка недоуменно смотрела на него.

Олег схватил ее за руку, подтолкнул к двери. Девчонка вцепилась другой рукой в какой-то рычаг. Оторвать ее было невозможно.

Отчаянным усилием она вырвалась и отскочила в угол.

— Не имеешь права! — тяжело дыша, проговорила она. — Не имеешь никакого права на ходу с поезда выкидывать!.. Бандит!.. У меня мама больная, я за лекарством в Узловую еду!.. Вот погляди!

Она ткнула ему в нос какую-то бумажку.

— Ты понимаешь…

— Не подходи! — крикнула девушка. — Стой, где стоишь!.. Погоди, я еще пожалуюсь кому следует. Тогда узнаешь!

Ее аккуратная прическа растрепалась, снисходительная улыбочка исчезла. Такой я ее еще не видел…

Я думаю сейчас, какая же из двух была настоящей? Не знаю… наверное, обе.

Только такой она мне тоже нравилась. Даже еще больше.

— Не подходи!..

— Слушай, на этих тепловозах никого нет. Понимаешь? Никого! Только мы!

— А машинист?

— Нет машиниста, — грустно сказал Олег.

— А где же он?

— Не знаю… Сошел с ума, напился пьяный, улетел на Марс. Надо прыгать!

— Брось, — сказала девушка, поправляя прическу. — Не выкручивайся. Прыгай сам, а я погляжу.

Она опять усмехнулась прямо ему в лицо. Это было уже слишком. У Олега даже страх пропал.

Он молча распахнул дверь и спустился на подножку. Он знал, что теперь спрыгнет. Обязательно. Будь что будет.

Олег подогнул ноги, глубоко вздохнул…

Цепкая рука схватила его за воротник. Он рванулся.

Он должен был прыгнуть, тогда она поймет, что происходит, и спрыгнет вслед за ним.

— Пусти!

Ho она не отпускала.

Решимость Олега таяла с каждой секундой. Он дернулся еще пару раз и уступил. Теперь он просто стоял на подножке, а она крепко держала его за воротник. Все это было ужасно глупо.