Евгений Федоровский - Хроника операции «Фауст»

Никто не обратил внимания на эти строки. Парадокс, но именно в Германии родилось крылатое выражение: единственный урок, который можно извлечь из истории, состоит в том, что люди не извлекают из истории никаких уроков.

Егеря генерала Дитля дрались в фьордах Норвегии, танкисты Роммеля громили британские войска в пустынях Ливии, победоносную воздушную войну вели люфтваффе Геринга в небе Англии…

По всей Германии звенели колокола в честь побед, дома алели от флагов, по улицам маршировали колонны солдат в стальных шлемах, с автоматами на груди и ранцами за плечами. В атмосфере всеобщего торжества рождалось чудовищно гипертрофированное представление о несокрушимости германской армии.

Опережая время, рейхсфюрер Гиммлер уже определял судьбу украинцев, белорусов, литовцев, латышей, эстонцев, русских:

«Для негерманского населения Востока нельзя давать школы выше, чем четырехклассная народная школа. Цель этой народной школы должна быть только в том, чтобы научить простому счету не свыше 500, написанию имен, обучить население, чтобы оно знало божественные заповеди, было послушным Германии, честным, старательным и добрым. Чтение я не считаю необходимым. Это население будет находиться в нашем распоряжении в качестве неорганизованного рабочего люда для особо тяжелых работ».

В последних числах мая 1941 года Гитлер посетил побережье Франции. Была ясная погода. В жарком небе чайки конвульсивно махали крыльями. В голубой воде Ла-Манша отражались серебристые чешуйки солнечных бликов. Фюрер представил себе желтые скалы Дувра на другой стороне пролива, угловатые громады замков и бастионов — вековых стражей Альбиона. Он долго смотрел в сторону английского берега, потом сказал сопровождавшим его генералам:

— Рано или поздно англосаксы убедятся, что с нами бесполезно воевать… Я буду великодушен. Я не хочу уничтожать Британскую империю. Единственный подлинный враг Европы находится на Востоке…

Недавно Гитлеру докладывали, что вермахт теперь силен как никогда. Без учета воздушных и морских сил он имеет восемь с половиной миллионов солдат, около четырех тысяч танков, свыше сорока тысяч орудий и минометов.

В штабе под руководством обер-квартирмейстера Паулюса [22] Паулюс Фридрих (1890—1957) — одна из наиболее выразительных фигур фашистского генерального штаба. Участник Первой мировой войны, затем служил в рейхсвере и вермахте. Преданный нацистскому рейху, он завоевал полное доверие Гитлера. Как обер-квартирмейстер (начальник оперативного управления) Паулюс был третьим человеком в верховном командовании сухопутных сил после главнокомандующего и начальника генерального штаба. В 1942—1943 годах командовал 6-й армией, разбитой под Сталинградом. Находясь в плену, вступил в антифашистский Союз немецких офицеров. Позднее он понял преступность нацистской системы, которой отдал силы и опыт, и нашел в себе мужество поднять голос против нее. были проведены игры на макетах и картах. В них участвовали работники генерального штаба сухопутных сил, а также генералы и офицеры, которые выдвигались на высокие должности в «восточном походе».

Учения показали, что при всех обстоятельствах следовало разбить основные силы Красной армии в западных районах Советского Союза до Днепра.

«По ту сторону линии Днепр — Двина пространство угрожает поглотить каждую операцию, проводимую на широком фронте, — писал Паулюс, обобщая результаты штабных игр. — Предстоит одержать решающую победу до этой линии, а затем быстро захватить сухопутный мост Смоленск, чтобы занять Москву еще до осенней распутицы».

Тихо плещется Буг. От низины тянет болотной сыростью. Оттуда летят комары и больно жалят лицо. Где-то кричит проснувшийся кулик.

Солдаты шепотом переговариваются между собой. Они еще не знают, что их ждет, фантазируют.

— Мы отдыхаем перед вторжением в Англию и одновременно запугиваем русских.

— Нет, мы ждем разрешения пройти в Персию, чтобы оттуда ударить по англичанам.

— Но почему таимся, как амбарные крысы?

— Сдается мне, что сейчас схватимся с русскими…

— Воевать с Россией?! Какая глупость! Нам уже достаточно войны. Зачем еще одна?

По цепочке передают приказ отойти в укрытия. Командиры рот зажгли карманные фонарики.

— Слушай приказ фюрера!

Наступила тишина.

— Солдаты Восточного фронта!..

— Что такое — Восточный фронт? Значит, здесь — новый фронт и новая война?…

— …Наступил час, мои солдаты, когда я могу открыто говорить с вами. В этот момент совершается развертывание, которое по масштабам является самым большим из всего подобного, что видел мир. Сейчас вы вступите в упорную и ответственнейшую войну, ибо судьба Европы, будущее германского рейха и нашего народа находятся отныне полностью в ваших руках!

Ротные фельдфебели притащили ящики. Каждому солдату — по тридцать сигарет, пачка табаку. Бутылка шнапса — на четверых.

До вторжения оставался один час. С русской стороны прогрохотал, сияя огнями, пассажирский поезд.

Хохмайстер взглянул на восток. Небо все еще оставалось черным. Близкие, по-летнему горячие звезды никак не хотели скрываться. Он стоял у блиндажа рядом с командиром батальона дивизии «Рейх» — Циглером. Подполковник СС нетерпеливо посматривал на часы и заметно нервничал. То и дело он бросал взгляд на темный молчаливый берег, где начиналась Россия. Ровно в четыре часа после артиллерийского обстрела и авиационного налета его солдаты кинутся в атаку на пограничные части русских.

Но сначала переправятся трое офицеров, переодетых в форму саперных командиров Красной армии. Им поручено захватить мост и обезвредить заряды, если он заминирован. Группу возглавлял Хохмайстер. Поначалу Маркус чувствовал себя неловко в галифе и гимнастерке цвета хаки, но потом привык и сейчас стоял, накинув солдатскую шинель, чтобы никто из посторонних не заметил на нем русской формы.

Иоганн Радлов и Вилли Айнбиндер сидели в кустах ивняка у самого берега. Рядом покачивалась в воде надувная лодка. В ней стоял мотоцикл московского производства с коляской. Как и Маркус, они были в русском обмундировании. Офицер Абвера, снаряжавший их перед операцией, предусмотрел каждую мелочь. Документы и приказ о немедленном взрыве моста в связи с начавшейся войной, подписанный командующим Белорусского военного округа Павловым, не могли вызвать подозрений. Все, начиная от ремешка часов, нательного белья, сапог и кончая наганом, было русское. Все трое прекрасно владели языком.

— Итак, встретимся на той стороне моста, — сказал Циглер, хотя Маркус давно был проинструктирован об этом.

Пустынный и таинственный берег пугал командира батальона. Километрах в двух от насыпи стояла пограничная советская застава. Ее, конечно, сомнет авангард, уже выведенный на исходный рубеж. А дальше?… Кто знает, как развернется бой и сколько погибнет солдат в первые минуты войны…