Виталий Батюк - Глаза Вселенной видят все…

А ведь когда-то простой студент, со студенткой, кружились с листопадом, страстно обнимая друг друга. И он ей с невероятной восторженностью читал стихи.

Но все это было когда-то, увы… — подумала Инесса. Теперь они — враги, беспощадные, воинствующие оппоненты. Теперь они пойдут на все, чтобы уничтожить друг друга. Увы, такова жизнь. Сердца их давно перестали биться в один такт. А ведь когда-то они уже начинали осваивать марш Мендельсона, но не успели разучить эту святую и вечную композицию. Теперь они в разных духовых оркестрах жизни. Да и сердце с душой танцуют не под свою дудочку — под ту, как получилась. И звон их душ, как железом по стеклу… Человек действительно редчайший и неразгаданный вид на нашей планете… Ко всему привыкает…

— Привет, Инесса, я так тебя рад видеть, — произнес с пронзительной тоской подошедший Ковальчук.

— Привет, Слава, привет, — тяжело вздохнула Инесса.

— Я присяду за стол?

— Присядь, если решил подойти. Только говорить нам с тобой не о чем, да и повода для элементарной связки слов я не вижу, — смотря в сторону, задумчиво ответила Инесса.

— Нет милая, нам есть о чем поговорить.

— Слушай, вот давай только без этой фамильярности обойдемся. Хочу напомнить, что я замужняя женщина. И, как понимаешь, я милая, но не тебе. И поверь мне, я этому очень рада.

— А в твоих словах до сих пор пожар злости на меня? Простить не можешь? Не отвечай, не надо.

— Слушай, Славик, что тебе надо? В общем, говори, как можно короче и вали, откуда явился, — вспылила Инесса.

— А теперь слушай, моя любимая и единственная любовь в жизни. Слушай и запоминай. Пришло время рассказать тебе всю правду, почему я тогда наврал, что у меня есть другая женщина. Меня вынудили это сделать. Конечно, я должен был тебе рассказать все намного раньше, но не успел. Все так быстро закружилось, завертелось. Ты забеременела от Яниса. Вышла замуж. Не стал я влезать в вашу семью. Побоялся почему-то разрушительства. Ведь было поздно и, впрочем, на тот момент бесполезно. Прошли годы, но ты до сих пор живешь в моем сердце. Не может оно забыть тебя, не может. Я очень виноват перед тобой. Я все эти двадцать пять лет живу с чувством вины, которое раздирает меня полностью. Поверь, — я расплатился за это сполна. Несколько раз был женат. И каждый раз все мимо. Ни с кем не могу прижиться. Пытался, разрывался, боролся за свои браки, но все напрасно. Вот поэтому сейчас я и хочу покаяться и рассказать всю правду, — тоскливая пронзительность слов Ковальчука ввели Инессу в ступор:

— Слава, ты плохо себя чувствуешь?

— Очень плохо, очень плохо.

— Успокойся и расскажи все по порядку, — заволновалась Инесса.

— Давай графин водки возьмем и выпьем для начала. Ковальчук повернулся и махнул рукой официанту. Выпив по сто граммов, Станислав Сергеевич начал рассказывать о причине разрыва с Инессой в те далекие, и на сегодняшний день казалось, неправдоподобные годы. Монолог этот был мучительный, скверный, разрушающий психику обоих. Инесса слушала, закрыв лицо руками. Правда из прошлого, замаскированная на долгих двадцать пять лет, ее разрывала на клочья. Столько лет жилть под одной крышей с таким поддонком, столько времени беречь миф о семейном счастье, который в принципе сама и придумала. У нас с Янисом есть сын, общее дело. А если ли между нами любовь? И была ли она когда-то? — Впервые в жизни перебирала эту кучу-малу вопросов в своей голове Инесса. Но ответы на них почему-то даже и не мерещились. Может, такие вопросы и не были посланы свыше лишь потому, что изначально там и не предполагалось, что судьбы Яниса и Инессы сольются в единое целое? Им, видно, при рождении были отведены разные земные роли. И кто-то помешал всему этому сбыться? А может, при загрузке данных в их матрицу судеб произошла случайная и нелепая ошибка? Нет, не может этого быть! Очевидно, просто слишком бесы постарались, чтобы угодить проклятому дьяволу.

И зачем теперь думать об этом? Надо делать новые выводы, — подумала Инесса.

— Не знаю, что тебе даже и сказать, Слава.

— А ничего не говори, ни к чему здесь лишние слова. Я тебе все это рассказал, чтобы ты знала правду. И чтобы, хоть чуточку, начала прощать меня.

— Да, не тереби себе душу, Слава, с этой же секунды не разрывай ее больше на мельчайшие части. Все нормально, я больше на тебя зла не держу.

— Спасибо, милая, за прощение. Мне так нужно было услышать эти слова. Между прочим, ты в Ригу с мужем приехала?

— Да. Он сегодня участвует в телевизионной программе «Свобода в Латвии». И как ты понимаешь, по поводу твоей персоны.

— Я уже знаю об этом Инесса. Моя разведка донесла.

— Так зачем ты спрашиваешь, с кем я приехала?

— Я подумал, может, у тебя какие-нибудь бизнес-дела. И ты так — сама по себе здесь.

— Ладно, ерунда все это, Слава. Между прочим, ты специально начал весь этот сыр бор против Зариньша. Это все из-за прошлого или какие-либо цели преследуешь?

— Начнем с того, что первым начал он. Не знаю, ради какой хохмы, он это сделал или просто на всякий случай? Я знаю, ты с самого начала поднимала ваш семейный бизнес. И поэтому знаешь, что мы с ним в девяностые годы воевали по-взрослому. Потом мощь этой схватки поредела и все успокоилось. А сейчас вот разгорается новый очаг противостояния. И он первый, повторяю, наехал на моего человека. И сделал Зариньш это сознательно. А этот человек скоро будет играть важную роль в моей будущей предвыборной схватке. Вот поэтому, если бы я не долбанул по твоему супругу, он продолжал бы и дальше гадить мне под ногами. В любом случае мы в разных политических лагерях. И как политики по инерции бьемся за себя.

— И долго ты, Слава, биться собираешься продолжать? Пока не надоест, что ли?

— Да нет, милая, до победы. Чего тут мелочиться да пузыри пускать.

— Ну, ну, Слава, посмотрим, что у тебя из этого получится? — задумчиво произнесла Инесса, и налила себе рюмку водки.

— Ты любишь, своего Зариньша?

— Да кто это теперь знает? Может быть, и люблю, по-своему. А может быть, это всего лишь вынужденная привычка.

— А давай мы с тобой возьмем и все перечеркнем. И жизнь с чистого листа начнем. Как ты на это смотришь?

— Славик, а ты сейчас о чем?

— Возвращайся ко мне, Инесса…

— Ты, что Ковальчук, опьянел уже непомерно?

— Да нет, я серьезно говорю.

— Слушай, Славик, выпей рюмку и сменим тему, — Инесса давно так не ощущала себя неловко. Предложение настолько подействовало, что она начала нервно смотреть по сторонам. И поймала себя неожиданно на мысли, что она боится, если их увидят знакомые.