Сергей Гусев - Лодка за краем мира

Фредерсон на минуту умолк слушая ответ, и подтвердил: – Да, да она идет под нашим флагом – под канейским. Первому, кто ее заметит пятьдесят марок и два дня отпуска в порту. Все, конец, если что – докладывайте мне лично!

Квадрат 54-39/12

Пароход "Тюления"

– На абордаж, ленивые свиньи! Живее, живее, сучье отребье, пока я не перестрелял вас сам как банки в тире! – орал во всю глотку пиратский боцман, надрывая связки.

– Эй, канонир, дай-ка залп шрапнелью по баку этого корыта! Эти идиоты тащат ручной пулемет – с кем они там собрались воевать? – лениво комментировал пиратский капитан, прищурившись и загораживая глаза рукой от солнца. – Пусть лучше читают отходную молитву, пока у них осталась пара минут их вонючей никчемной жизни! Выкиньте за борт тех, кто будет сопротивляться, остальных волоките в трюм – мы получим за них выкуп!

– Сейчас я покажу им, на что способен Рыжая Борода! – закричал в ответ рыжий, нечесаный канонир одетый лишь в кожаные штаны. Он прильнул к оптике скорострельной пушки и навалился ногой на педаль стрельбы. Орудие заухало, выбивая чечетку смертельного ритма. По огромной, словно горб верблюда, черной от загара и татуировок спине пушкаря потекла прозрачная струйка пота. Бак "Тюлении" покрылся столбиками пламени, послышались крики. Со стороны рубки сухогруза застучал ручной пулемет, зацокали пули по железу пиратского баркаса.

–

– Эти дети шакала огрызаются, – рыкнул своим басом боцман. – Тому, кто снимет пулеметчика, – бочонок рома и полные карманы золотых империалов! Эй, братва, капитан Рекон платит сегодня чистым золотом! Ну же пока он не передумал! Что вы там чешете спинки, словно на пляже, тут нет девок! Швыряйте абордажные крюки и прыгайте на палубу этой посудины! Я уже совсем зол – они убили троих наших, режьте их к дьяволу!

– Хех, отсохни моя борода, это будет моя добыча! – быстро поворачивая верньеры прицела орудия, торопился прицелиться канонир, – Никому не дам, мои денюжки!

Он уже было навел треугольник оптики на мерцающий огонек ручного пулемета, спрятавшегося за рубкой парохода, когда сверху с рубки на обороняющихся матросов спрыгнули две фигурки, держа в руках кривые горные ножи, которые варвары используют для разделки туш овец. Через несколько секунд пулемет замолчал.

– Приз взят! – взвился над палубой рев боцмана.

– Дохлая рогатая черепаха! Это должны были быть мои империалы! – в отчаянии орал Рыжая Борода, поливая палубу "Тюлении" свинцом, словно струями воды. – Чтобы вас съели рыбы, чтобы у вас отсохли руки! – Никак не мог уняться пушкарь.

Главарь рванул его за плечо и зашипел:

– Отставить, Рыжий, мне нужен целый корабль, а не дуршлаг для макарон! Ты что, моих ребят перестрелять решил?

Тем временем основная абордажная команда разделилась на три группы, забрасывая все больше крюков на палубу "Тюлении", и притягивая пиратский баркас все ближе и ближе к борту торговца. Основная штурмовая группа уже перебралась по канатам на борт парохода и начала свой виртуозный маневр захвата в первую очередь капитанской рубки, а потом и всего судна. Впереди группы продвигалось несколько вооруженных скорострельными карабинами пиратов. Они обшаривали закоулки корабля, стараясь не вступать в бой. Если стрелки обнаруживали помещение, где засели вооруженные матросы, они свистом подзывали двух здоровенных пулеметчиков, вооруженных устрашающего вида шестиствольными ручными пулеметами, которые могли легко пробить четырехдюймовую сталь навылет.

Очистив верхнюю палубу и мостик, штурмовая команда начала обшаривать нижние палубы парохода. На одной из них пиратский авангард столкнулся с черными от угольной пыли механиками, вооруженными кирками, обрубками труб, пожарными топорами. Атака матросов был страшна – из девятерых вооруженных до зубов пиратов спасти удалось только одному, остальные остались лежать изуродованными трупами.

Сбежавший пират, выпучив глаза, кричал, что внизу не меньше сотни вооруженных матросов, хотя может то и не матросы вовсе, а нежить со дна океана… Капитан Рекон налил стакан рома и протянул пирату. Тот взял его дрожащими руками и выпил до дна, стуча зубами о граненое стекло.

– А теперь иди, сын мой, тебе надо отдохнуть, – улыбаясь ему в глаза, проговорил главарь.

Бедный малый, пошатываясь и запинаясь, побрел к трапу, но не прошел и пяти шагов. Грянул выстрел, и он повалился на палубу, нелепо вывернув руку.

– Трус и паникер, – процедил капитан, пряча оружие. – Уберите эту падаль. Мне такой не нужен, от него проку не будет. Боцман, прикажите спустить туда огнеметчиков и двух этих ваших глухих с пулеметами. Думаю, даже нежить горит в высокооктановом бензине…, – он зловещее рассмеялся.

Вторую штурмовую команду набирали долго. Люди, испуганные рассказами про страшных матросов, отказывались спускаться на нижние палубы парохода, но капитан был непреклонен.

– Те из вас, кто откажется выполнить мой приказ, будут повешены на рее за ноги немедленно. Есть желающие повесть вниз башкой? Ну?!

– А я пойду! – внезапно выкрикнул канонир. – Двести империалов – и я иду туда первый! И пусть эти демоны поберегутся Рыжей Бороды! Я загоню их обратно на океанское дно, они у меня от каждого карася шарахаться будут! Капитан Рекон, даешь двести монет вперед? Я должен сегодня их получить! У меня их отняли эти подонки, снявшие пулеметчика раньше меня!

– А где гарантии, что ты отработаешь эти деньги?! – взвился боцман.

– А тогда иди сам! – хитро прищурился пушкарь.

Боцман открыл, было, рот, но капитан рявкнул:

– Молчать! За смелость получишь сто сейчас и сто после боя. А если струсишь, пойдешь на корм акулам вместе с монетами.

С Рыжей Бородой во главе новая штурмовая команда из пятерых пиратов двинулась вниз, в темноту машинных палуб и грузовых отсеков "Тюлении".

Не прошло и нескольких минут как затрещали пулеметы, зашипели пулевизаторы огнеметов, рассыпая смертоносную огненную смесь на многие метры перед собой.

Матросы дрались отчаянно, даже охваченные огнем они рвались на пиратских огнеметчиков, закрывая своими телами огонь и, если бы не пулеметы, возможно, им удалось отбить и эту атаку, но силы были не равны. Через несколько минут бой был окончен. Пираты потеряли двух огнеметчиков из троих, один из пулеметчиков был убит наповал топором, брошенным старшим механиком. Живых матросов на палубе уже не было.

– Однако, дело сделано, капитан Рекон. Теперь мы обшарим трюмы, взломаем корабельный сейф и потом решим, что делать с этой посудиной. Тащить ли ее в Литугу или перегрузить все ценное и отправить на дно, – боцман смотрел на капитана с довольным прищуром, поигрывая свинцовым кастетом.