Икста Мюррей - Золото Монтесумы

Возмущенные ацтеки потребовали, чтобы Кортес объяснил, почему он хочет уничтожить статуи, олицетворяющие их богов. Среди этих тотемов преобладали изваяния внушающих ужас драконов и отвратительных человекоподобных существ с собачьей мордой.

Однажды двери в сокровищницу Монтесумы открыли, и первым в нее вошел Кортес в сопровождении нескольких предводителей конкистадоров. Увидев несметное количество золотых украшений и слитков, грабители пришли в неописуемый восторг. Солдаты жадно хватали драгоценности, запихивали их в карманы и за пазуху; в ту ночь многие поплатились за это своей жизнью.

Кортес заявил всем, что ему принадлежит третья часть сокровища, и если он не получит свою долю, то вынужден будет силой взять то, что ему причитается. Действительно, при помощи оружия ему удалось вернуть себе какую-то часть награбленного. Но поскольку все вожди и приближенные правителя ацтеков имели собственные тайники, можно сказать, что его требование осталось без внимания.

Алхимия ставит перед собой цель добиться превращения неблагородных металлов в золото и серебро, а также другие важные проблемы.

Он больше не видел лица своего друга Сиддхартхи. Его заслоняли другие лица, длинный их ряд, неиссякаемый поток из сотен, тысяч лиц; они приближались и исчезали, но, казалось, все время все вместе были здесь, они беспрерывно менялись и обновлялись, и в то же время все были похожи на Сиддхартху… Он видел эти лица, эти обличья в тысячах сочетаний, они помогали друг другу, любили, ненавидели, уничтожали и вновь возрождались друг в друге.

Впервые я осознала, что превращаюсь из привыкшей к тихому, затворническому образу жизни страстной собирательницы книг в настоящую искательницу приключений, в субботу вечером, когда некий таинственный незнакомец показал мне одну уникальную старинную реликвию.

Теплый и ясный июньский день 2001 года клонился к вечеру. Это был день памяти нашего досточтимого сэра Артура Конан Дойла. Калифорнийское небо сияло над Лонг-Бич безмятежной сапфировой голубизной, сверкающие свежей зеленью бульвары заполнили стройные длинноногие красавицы и загорелые парни спортивного вида. Я же, пренебрегая примером этой здоровой части человечества, как обычно, уединилась в своей букинистической лавке «Красный лев» в уютном окружении книг. Это была главным образом фантастика и приключенческая литература.

Да! Позвольте представиться. Я, Лола Санчес, смуглая и кареглазая девушка, невысокого роста, зато ладного сложения, унаследованного от майя, с небольшой грудью и сильными стройными ногами. Должна сказать, что в тот вечер мне удалось выглядеть особенно эффектно, поскольку я была одета в лиловый балахон, собственноручно сшитый мной наподобие одеяний жриц из романа «Туманы Авалона». Проверив, не поступили ли на сотовый телефон какие-нибудь сообщения, я принялась сметать пыль, невольно любуясь искристым блеском бриллианта на обручальном кольце. Затем заботливо взбила подушки из темно-красного бархата, лежавшие на кожаных креслах, ожидавших, когда на них опустятся бренные тела поклонников Шерлока Холмса и Брэма Стокера. На столике вишневого дерева с изящной непринужденностью расположились тяжелый хрустальный графин, наполненный хересом, и тарелочки с сырными булочками «груер». Дубовый пол устилали разноцветные безворсовые ковры «килим», привезенные по случаю из Аравии. Вся эта роскошная обстановка была пронизана таинственностью, достойной истинных звезд моей лавки, то есть самих книг. Толстые томики первых изданий в кожаных переплетах мирно уживаются у меня на полках с удивительно безвкусными современными книжками в дешевых бумажных обложках. Ведь и тех и других украшают портреты отважных искателей приключений, пусть и с сомнительной репутацией: Алана Квотермейна и Индианы Джонса, Дирка Питта и профессора Челленджера, Габриэля ван Хельсинга и многих других.

Признаться, я собираю давно вышедшие из моды сочинения об этих славных авантюристах, так как питаю непреодолимую слабость к характерам дерзким и сильным. Возможно, потому, что мой родной отец принадлежал к этому племени вымирающих «динозавров». Правда, я никогда его не видела. Думаю, вряд ли бы отец мне понравился, потому что человеком он был грубым и жестоким, то есть представлял собой полную противоположность моему отчиму, мягкому и доброму неврастенику, которого я очень люблю. Однако я являюсь точной копией своего блудного отца, упокой Господи его душу. И вместо того чтобы бороться с комплексом безотцовщины, прибегая к помощи психотропных средств вроде ксанакса, я стала страстно увлекаться книгами в жанре фантастики и приключений. Подобно древнегреческой Антигоне, мне удавалось хранить глубокую преданность отцу, точнее, его образу, олицетворявшемуся, в моем понимании, отважными героями из «Копей царя Соломона» и «Затерянного мира».

Но при всей моей давней увлеченности приключениями я оказалась совершенно не подготовленной к поистине судьбоносной встрече с тремя незнакомцами, постучавшимися как-то вечером в двери «Красного льва».

— Эй! Мисс де ла Роса!

Не открывая дверей, я разглядывала стоящих снаружи странных субъектов. Один, здоровенный и толстый, как бык, был белокурым. У второго, с узким лицом, похожим на хитрую лисью морду, волосы отливали медью. Переведя взгляд на третьего, я тут же забыла о его спутниках, настолько поразил меня напряженный и какой-то испытующий взгляд его черных глаз. В руке он держал веревочку, на которой болталась коробочка, обтянутая белым шелком.

Он был одет в строгий, элегантный костюм-тройку. Черные глаза сверкали прямо-таки магнетическим блеском, они предназначались для того, чтобы очаровывать женщин. Коротко подстриженные, мягкие волосы эффектно подчеркивали красоту смуглого, выразительного лица. Пока я глупо таращилась на незнакомца, его взгляд, излучающий пристальный интерес, неожиданно изменился, беглая, недоверчивая усмешка коснулась четко очерченного рта.

Тем временем мужчины вошли в лавку.

— Могу ли я вам чем-нибудь помочь? — как обычно, осведомилась я.

— Да, думаю, можете, — отвечал этот третий на испанском языке с отчетливым гватемальским акцентом.

— У нас продаются книги для тех, кто интересуется приключениями и фантастикой, — сообщила я, автоматически перейдя с английского на испанский. — В основном это букинистическая литература. Но все без исключения в отличном состоянии.