Рэки Кавахара - Ускоренный мир. Том 1. Возвращение Черноснежки

Черноснежка пробормотала эти слова угрожающим тоном и одновременно шевельнула пальцем правой руки, имитируя движение меча; потом ее выражение лица изменилось, и она посмотрела на Харуюки.

– А как дела у нашего легиона?

– Ну… можно сказать, приемлемо. Нам удалось взять под контроль Третью и Четвертую «боевые зоны Сугинами».

– Фу-фу-фу, какая маленькая территория. Но все равно это великолепно. Для легиона всего из трех человек – в самый раз.

Плечи Черноснежки слегка задрожали, и она рассмеялась.

Черный легион, «Нега Небьюлас». Говорят, раньше это была колоссальная армия, не уступающая легионам других королей; однако после событий двухлетней давности он рассыпался и перестал существовать. После недавнего заявления Черноснежки он блестящим образом возродился – однако на этом хорошее и закончилось. Как-никак, состоял он всего из трех человек – Черноснежки, Харуюки и Такуму; более того, сильнейший член мятежного легиона, Блэк Лотус, пока что не могла участвовать в битвах. Все силы уходили лишь на то, чтобы защищать область вокруг Средней школы Умесато.

Словно угадав мысли Харуюки, Черноснежка улыбнулась и сказала:

– Не унывай так. Не нужно быть нетерпеливым… мы будем потихоньку набирать себе товарищей и расширять территорию.

– Да… ага, – кивнул Харуюки и сунул руку в карман школьной формы, чтобы достать платок и вытереть пот, который лил с него от волнения, вызванного долгожданной встречей. Однако вместо платка его пальцы нащупали что-то другое.

Он вытащил предмет, о котором начисто забыл. Это была ученическая книжка в синем переплете, которая уже не использовалась и не будет использоваться по прямому назначению. Черноснежкина.

– А… да, во, это было у меня. Теперь возвращаю ее тебе.

Черноснежка смотрела на протянутый им блокнот, пока он говорил эти слова, не особо над ними задумываясь, и –

Несколько раз моргнула, потом ее рот приоткрылся и кровь прилила к щекам.

Схватив книжку – практически вырвав ее у Харуюки, – Черноснежка прижала ее к груди и опустила голову.

– …Ты в нее заглядывал?

Вопрос прозвучал едва ли не беззвучно.

Лишь тут до Харуюки дошло, почему Черноснежка так странно среагировала.

– Да! Нет, да, нет, то есть, эмм, это… я… я заглянул…

Атмосфера в палате, казалось, заледенела.

Потом эту сверхнаэлектризованную атмосферу разорвала короткая фраза.

– Забудь.

– …Хаа?

– Сотри из памяти и никогда не вспоминай. Если хоть раз на эту тему пикнешь, испытаешь на себе мою спецатаку девятого уровня.

Ииииии?!

Сглотнув, Харуюки отчаянно замотал головой.

– Не буду говорить, не буду помнить! Все, я забыл, я вот прямо сейчас начисто забыл!

Задрав нос, Черноснежка искоса смотрела на Харуюки, с которого градом лил пот.

Потом вздохнула, словно говоря «ох уж», и улыбнулась.

– Ох уж… хоть ты и Сильвер Кроу, ставший уже знаменитостью в ускоренном мире, а все равно ты такой же, каким был, Харуюки-кун.

Чувствуя, как из плеч уходит напряжение, Харуюки ответил:

– И, и Черноснежка тоже такая же, как была, ты так же пугаешь… Блэк Лотус-сан.

– Как грубо. Я всегда добрая… а кстати, Харуюки-кун, – Черноснежка кашлянула, и ее манера совершено изменилась – на лицо вернулась мягкая улыбка. – Не пора ли перестать обращаться ко мне по прозвищу и начать звать по настоящему имени?

– А… ага… да.

Харуюки кивнул.

И вдруг понял.

Понял нечто настолько невероятное, что даже содрогнулся.

– Аа… эмм.

– Хмм?..

– Я… я… не знаю… настоящего имени семпая…

ДЗЫНЬ.

Мир будто застыл, стал таким же твердым и плотным – нет, даже еще более твердым и плотным, чем когда Харуюки «ускорялся».

Но вскоре он растаял в смехе Черноснежки, к которому примешался вздох.

– Ну ты даешь… ты же заглянул в мою книжку?

– А… это… ну, я только один раз по-быстрому…

– Хи-хи. Это действительно совсем в твоем стиле, Харуюки-кун. Ладно, тогда я представлюсь еще раз. Хотя мое имя не очень отличается от прозвища.

Тихий ветерок ворвался сквозь приоткрытое окно, и по палате расплылся аромат черных лотосов.

Распрямив стройное тело и сложив руки перед грудью, красавица экстра-класса, мятежный Черный король, ясным голосом произнесла:

– Меня зовут –

Не знаю, когда это началось, но за что бы я ни брался, всегда заранее готовлюсь к разочарованию и неудаче.

Это не нечто клевое, вроде «всегда ждать худшего и быть наготове». Дело в том, что, когда сдаешься в самом начале и потом привыкаешь сдаваться, тратишь на все меньше энергии.

В октябре 2007 года, когда я начал писать эту историю, я тоже думал, что все равно не сумею ее дописать; и я был абсолютно уверен, что даже если допишу, то процесс сокращения и редактирования в соответствии с требованиями конкурса «Денгеки» никогда не кончится; так что я продолжал повторять себе, что просто невозможно пройти сквозь все экзамены, ожидающие меня на каждом уровне, после того как я подал заявку на участие.

Так что я совершенно ничего не делал (например – не писал послесловие) на случай победы в конкурсе и издания своего произведения; и теперь я в полной растерянности, честно. Я хотел бы написать сочную заметку, полную яркого подтекста, волн мучительного пафоса среди потоков искрометного юмора, но ни на что из этого мне не хватает вдохновения, так что просто напишу о том, что я сейчас чувствую.

Для меня уже то, что я сумел дописать эту историю, – настоящее чудо.

Поэтому я и представить себе не мог, что минимальная вероятность того, что мне придется писать еще и послесловие к бумажному изданию (вроде как продолжение истории), возьмет и превратится в реальность.

Главный герой «Ускоренного мира», Харуюки, тоже из числа тех, кто не пытается всеми силами достичь чего-то. Но он решительно отличается от меня тем, что Харуюки прилагает все мыслимые усилия к тому, чтобы продолжать убегать, с потрясающим упорством поворачиваться к реальности спиной.

Я убежден: независимо от направления вектора, если прикладывать силу, рано или поздно что-то произойдет. Я не пытаюсь проводить параллелей с серьезным настроем Харуюки, но, если и была какая-то причина моей чудесной победы, это – та небольшая энергия, которую я скопил, пока отворачивался от реальности.

Прежде чем неприглаженный конкурсный манускрипт превратился в книгу, которую вы держите в руках, мне оказало колоссальную поддержку множество людей.

Минору Каваками, который, хоть и постоянно давил на меня и требовал объяснений, дал много ценных советов относительно сцен сражений. Благодаря этому у меня получился «Ускоренный мир, редакция Каваками», и это – настоящее сокровище.