Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

От предвкушения всего этого, его голос приобретал некий бархатисто-лирический оттенок.

И ему искренне было непонятно почему, после того как он так заманчиво и красочно расписал перспективы проведения свободного времени. В ответ простые люди, с которым он бок о бок служил не за страх, а за совесть пожимали плечами, морщились и с сожалением смотрели на него, как на сумасшедшего.

А ведь он еще даже не подошел к описанию того, что они теряют в результате такого похода. Скажем, теплая не чужим, а собой согретая жена, которую не видел и не ощущал восемь суток.

Туда же, в потери, надо было списывается и вкусный наваристый борщ из молоденьких размером не больше средней луковицы бурачков.

Почетное место в списке лишений и самоограничений должна была занимать молодая картошечка без сожаления посыпанная большим количеством укропа и сверху политая специально для этого растопленным сливочным маслом.

А салат? С утра еще нежившийся на грядке, а сейчас уютно разместившийся на блюде рядом с пупырчатыми первыми огурчиками нынешнего сезона, размером не больше указательного пальца.

Да, про селедочку забыли, бережно украшенную колечками, слегка замаринованного репчатого лука. И ожидающий с прошлой недели, запотевший заветный графинчик с волшебным нектаром, чей рецепт передается из поколения в поколение и является семейной реликвией…

Все это по боку и вперед, в сырую палатку, давиться «Завтраком туриста»?

Не останавливаясь на достигнутом, от описательной части он перешел к более конкретным действиям, в чем и преуспел. У всех своих собеседников, понижая голос до шепота и постоянно оглядываясь, интересовался некими совершенно таинственными, титаново-заграничными мормышками.

Чувствуя рыбацкий зуд и тяжкое томление в предвкушении речной забавы, так ничего не выяснив по поводу мормышек Гусаров наперекор судьбе, где-то раздобыл лопату и тут же на территории части накопал червей. Через пару часов все эти извивающиеся звери расползлись по помещению дежурной части, вызывая справедливые нарекания со стороны руководства.

Не собираясь останавливаться на достигнутом, Алексей начал просил бедного Паняшина, позвонить какому-то Леньке Смоглею и потребовать у него возвращения подсачека… Того самого, который он у него брал лет шесть или восемь назад… Ну и так далее…

К окончанию дежурства вся смена. Нет. Весь отряд уже знал, что их классный офицер и надежный товарищ сошел с ума.

Ярким свидетельством, пока еще тихого помешательства было то, что он без водки, без особ противоположного пола, без нормального проведения свободного времени у телевизора, поедет на рыбалку. Там, у быстрой, болотной речушки, под дождем (по крайней мере, об этом говорили все метеосводки) ночью будет ловить рыбу.

Начальник штаба отряда подполковник Католиков безнадежно семейный человек хотя по образованию и историк, пожалел его. Посоветовал прихватить с собой на всякий случай гранату или грамм двести тола, чтобы подкормка рыбного места, а главное ее ловля проходили более успешно.

Сдавая дежурство своему сменщику, Алексей указал точные координаты того места, где в случае непредвиденных обстоятельств он будет находиться.

После разных «сдал-принял» поехал к себе. Принял душ. Переоделся. Выпросил у соседа настоящего фаната рыбалки, надувную резиновую лодку. Нашел массу своих знакомых и малознакомых людей, у которых набрал удочек, подсачеков, донок. Достал где-то какие-то хитрые, полубраконьерские шнуры со зверскими крючками.

Росточку-то он был небольшенького — сто девяносто два сантиметра. В плечах широк, в талии узок. Но от всех этих снастей, палаток, лодок, которые в рюкзаке не уместились, он еще больше уменьшился, приобретя внешнее сходство с верблюдом. Данное сходство имело место быть только сзади. Спереди боевой офицер больше напоминал беременного бегемота, так как тащить все это хозяйство, пришлось не только в рюкзаке, но и на груди и в обеих руках. В таких условиях рост только мешает.

Чуть живой он приволокся на железнодорожный вокзал. Оттуда, сперва на гудящей электричке, потом от райцентра на ребристом трясущемся всеми суставами автобусе и уже в конце концов на добитой беспросветной жизнью попутной машине, принадлежащей местному колхозу.

Поздно вечером, почти на ощупь, уставший, как собака прибыл на место.

Первое, что он сделал, осмотрев местность — размотал снасти. Затем, с трудом выдирая ноги из болотистого берега, всю эту адскую кухню созданную для уничтожения живой рыбы забросил в черные воды заснувшей речушки. После чего страшно матерясь по поводу натыканных всюду острых веток, норовящих расцарапать лицо и выколоть глаза, собрал в прибрежном кустарнике хворост и с облегчением разжег костер.

Справившись с кромешной мглой, поставил палатку. Достал съестное и очень плотно поел привезенных консервов.

Потом стал делать совершенно не понятные для непосвященных неофитов действия.

Разложил у костра в беспорядке пустые и полупустые консервные банки, остатки хлеба, огурцов, лука. Достал бутылку со спиртом. И… Чтоб у него руки отсохли — большую часть вылил в реку. Оставшееся положил в палатку у изголовья надувного матраса. Туда же сунул свое служебное удостоверение с тем, чтобы его нашли не сразу. Сначала спирт…

Внимательно осмотревшись, увеличил площадь горящего костра. Достал из рюкзака огромный и бесформенный костюм химической защиты, специально созданный в годы лихолетья, для отражения атаки ненавистного ворога. Натянул его на себя. В его непромокаемые карманы положил кроссовки. Еще раз проверил наличие денег и документов, для страховки завернутых в несколько полиэтиленовых пакета и замотанных клейкой лентой. Забросил в спущенную на воду лодку пакет с одеждой, сел в нее сам и с силой оттолкнувшись, поплыл вниз по течению, стараясь держаться ближе к противоположному берегу.

Проплыв около километра вниз по течению к тому месту, где река несколько расширяла свое русло, Алексей поступил вообще нелогично. Выбрался из лодки там, где вода доходила ему до самых… гм… ну, скажем, ниже поясницы.

Чуть притопив, затолкал лодку в растущие прямо в воде кусты. Забрав пакет с одеждой, не выходя на берег и постоянно увязая в илистом дне, двинулся против течения, в ту сторону, откуда приплыл.

Через час такого изматывающего времяпрепровождения он все-таки выбрался на берег. Снял резиновый костюм, эту очень нездоровую баню и все то мокрое что находилось под ним. Досуха вытерся. Одел на себя вещи из пакета и кроссовки. Туго свернув оборонное изделие в скатку с ним под мышкой, двинулся в сторону шоссе.