Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

Как не хотелось думать, что все вокруг один сплошной мираж и мистификация, но когда из зависшего над ними вертолета, по их костру стрельнули длиной пулеметной очередью, пришлось очень быстро приходить в себя. Спасло только наличие выкопанного окопа, в котором оба удобно отдыхали.

Пару горстей песка смогли потушить то, что называлось костром. Гусаров, не понимая, что творит, откатившись от ямы, лупанул из Калаша на звук работающего двигателя винтокрылой птицы. В темноте было не разобрать, чей это вертолет. Одно было ясно, что это свои ребята-летуны, из антитеррористической группировки войск. У бандитов вертолетов быть не могло.

Вертолетчики действовали по своей схеме: сперва постреляем, а потом будем… пулять ракетами и только затем, попытаемся выяснить, кого мы уничтожили.

По удаляющемуся звуку, пришлось думать, что Гусаров в летательный аппарат попал, хотя он пытался только отогнать его от их лежбища. Сейчас стоило ждать высадки армейского спецназа и полного огневого контакта с ними.

Перестрелка со своими в планы не входила. Пришлось в авральном порядке, побросав имущество и прихватив только оружие срочно сниматься и тикать как можно быстрее.

Через полчаса, слыша задыхающийся посвист отстающего Пирогова, Алексею пришлось взваливать его себе на спину и тащить на себе. Нес его обессилевшего, не час и не два, аккурат до утра пер на своем загривке.

К рассвету они прошли голый участок из песка и камней. Когда добрались, Гусаров в изнеможении свалился в кустах зеленки. Раньше любые зеленые островки вызывали боязнь и настороженность, сейчас именно там было спасение. Федералы за милую душу могли ухлопать. Пальба с вертолета это подтвердила. Да и были ли они в этом районе? Неизвестно.

Они вовремя покинули тот район. Неизвестно откуда подул сухой знойный ветер. На землю обрушилась буря. Все заволокло непроглядной занавеской из песка и пыли.

Очень неприятное явление в тех местах.

Нефть добывать можно, а жить привычной жизнью европейца нельзя. Песок и пыльная пудра во всем. Самое неприятное, что в еде. Как она туда попадает тяжело себе представить, а все потому что видимость снижается до нескольких метров. С такой видимостью даже иголку в стоге сена можно не искать. Найти хотя бы то место, где сам стог стоит.

Ветер принес с собой не только пыльную бурю. Пока они отлеживались под кустами в который раз, надоедливо и капризно думая, хотя бы о глотке воды мимо них (протянув руку можно было коснуться плеча проходящих) в полном камуфляже войск США прошли трое. Это были невысокие крепкие бородачи, с тем характерным запахом давно немытых тел присущим местным повстанцам. Все трое сгибались под тяжестью рюкзаков.

Алексей, проследив за ними взглядом, не поленился увязаться им в хвост и посмотреть в чем собственно дело?

Оказывается, по кромке плато, где они отдыхали четверо суток, пролегала гравийная дорога. Пришельцами, на обочине была выкопана глубокая яма и туда, судя по всему, было заложено взрывное устройство. После чего, буквально по голове Гусарова протянуты провода. Сами электрики залегли чуть выше. Достав средства связи, стали туда балаболить о выполнении первой части задания и подготовке непосредственно к взрыву.

Пришельцы занимались обустройством быта в засаде: едой, питьём, переговорами с главарями. Алексею пришлось, сделав солидную петлю, в круговую обойти их и залечь повыше.

Он хотел ограничиться только наблюдением, дождаться, чем все закончиться. Но все испортил Пирогов, до этого находящийся в безмятежном обморочном состоянии… Он пришел в себя, пошатываясь поднялся в полный рост и во все горло стал орать какую-то чушь. Звал обезьяну и какую-то Чичи…

Гусарову, из-за клубящегося песка и пыли, орущего плачущим голосом и призывающего к себе животных Пирогова было видно плохо. Только неясный силуэт. Зато, четко было видно, как испуганно прижалась к земле появившаяся троица… Вот один из них пришел в себя, достал пистолет и лихорадочно стал накручивать на ствол глушитель…

Ждать дальше было нельзя, лишь бы хватило патронов…

Короткой очередью, с пяти-шести метров он уложил двоих. После чего автомат замолчал. В третьего, он как раз обернулся на звук выстрелов, пришлось бросать нож. Хорошо, что он не сломался при рубке древесины. Как раз, пригодился. Нож попал своей тяжелой рукояткой, точно в лоб коллеге по диверсионной работе. Гусаров удивился, он-то целился в грудь…

Спустился вниз, с испугом думая, что во время стрельбы мог задеть Пирогова…

Да, наделал дел этот неугомонный ветер. Он посеял не только бурю, но и смятение в голове одного из участников пикника. События начали приобретать стремительный, вихревой оборот.

Как только Гусаров опустился рядом с обхватившим голову и сидящим под кустом Пироговым и стал его осматривать, тот ни с того ни с сего схватил его автомат.

— Спасибо тебе, что спас меня, но мне свидетели того, что я остался жив, не нужны. Прости и пойми меня правильно… — после чего начал лихорадочно дергать за курок «Калаша». Тот молчал, а Пирогов дергая автомат, продолжал лихорадочно говорить. — …Один раз на речке ты уже пропал. Я хорошо запомнил тебя и твое удостоверение… Ты тогда…

— Ну что, стрельнул? — не давая ему возможности закончить мысль, язвительно, как бы пытаясь пристыдить баловника, проворчал Гусаров и продолжил свою издевательскую речь. — А ведь ты меня, Ассенизатырыч уже один раз убивал. Деньги большие за меня, как за мертвого получил…

— Как? Когда? — не поверил Пирогов и лихорадочно оглядываясь, стал глазами пытаться найти хоть какое-то оружие. — Этого не может быть… Я тоже видел на рыбалке твое удостоверение… Ты тогда утонул… Зачем спасал?

— Меня тогда называли Кириллом Новиковым. Взрывал ты меня в Питере, неужто, забыл? — он с удивлением, как бы не веря тому, что такое можно забыть, пояснил. — По легенде у меня было имя Хрущ Хрущов… Вместо меня в воздух тогда поднялся твой подручный, приданный тебе в помощь Афанасий Варламов… А утонуть я не смог, сам знаешь, бывают такие вредные люди, которые в воде не тонут…

Взгляд Ассенизатора забегал поверх головы, сидящего в метре от него Гусарова. Он отбросил в сторону автомат и выглядел достаточно растерянно. Его беспомощность, привела Алексея в состояние злого веселья, на этой новой юмористической ноте продолжил вести свои смелые речи.

— У нас с тобой мерзкий дуэт получился, — он смотрел прямо в глаза. — Я — тромбон, все, кому не лень в меня дуют, все «надувают»… А ты — арфа, чьи струны щиплют с большой охотой. Этим арфистом может быть любая дрянь, у которой есть деньги, и он может позволить себе заказать эту мелодию…