Яков Рыкачев - Коллекция геолога Картье

— Бога ради, простите, я тут немного вздремнул у вас… — Он потянулся и развязно добавил: — Да и вы хороши: заставили ждать себя битых два часа, я уже хотел уходить, право!

А Хеллс смотрел на него все так же молча, с холодным презрением.

— Что вы смотрите на меня, как змея на кролика? — глупо пошутил Брокар, смущенный его немигающим взглядом. — Эти психологические приемчики нам известны.

Хеллс брезгливо отвернулся и отошел от Брокара.

— Довольно вам ломаться! — сказал он резко. — Не советую делать этого и впредь. Я не веду с вами никакой игры, у меня нет в этом нужды. Отношения ясные: вы — автор открытия, в котором мы заинтересованы. Однако не забывайте: на деле вы п о д с т а в н о й открыватель уранового месторождения и потому со всеми вашими потрохами находитесь в наших — в моих — руках! Если вы будете вести себя, как отпетый дурак, я вышвырну вас из Соединенных Штатов и разоблачу на весь свет как жулика, укравшего чужое открытие. Если же вы посмеете стать нам поперек пути и начнете заигрывать с нашими конкурентами или врагами, я попросту уничтожу вас, и притом таким способом, что никакой ваш депутат не отыщет концов! Ясно?

— Допустим, что ясно.

— Допустим — говорите вы?.. — зло сощурился мистер Хеллс. — Мне кажется, Брокар, что вы недооцениваете учреждения, с которым связали свою судьбу!

— И не думал связывать.

— Не думали? А расписка на тысячу долларов, полученных вами в Париже? Если эта расписка попадет в руки вашей разведки…

— Вот вы о чем!..

— Но дело даже не в расписке и не в том, что мы в любой момент можем изобличить вас как вора, укравшего чужую рукопись. Главное — что в Экваториальной Африке, в английской колонии Буала, находится крупнейшее в мире и никому пока не известное месторождение высококачественного атомного сырья. Никому — кроме вас, Брокар, и нашего учреждения. Неужели вы полагаете, что в таких условиях можете считать себя в безопасности, если не будете служить нам верой и правдой, как самый преданный раб?

— Да что вы все стращаете меня! — разозлился Брокар. — Я уже слышал те же угрозы от вашего Стампа. Что я, в лапах гестапо, что ли? Эти времена, знаете ли, миновали. Да и что я такого сделал, чтобы дать вам повод к подобным разговорам?..

По своей натуре Хеллс не был злодеем, хотя и не остановился бы перед злодеянием, если бы того потребовали «интересы работы». Секретная служба была для него — да и для всех его сослуживцев — бизнесом, и, как всякий бизнесмен, он выше всего ставил личное преуспеяние. Хеллс был бизнесменом молодым, энергичным, неглупым, гибким, бесцеремонным, на редкость работоспособным, широко осведомленным, с отличной, всеядной памятью. В короткое время сумел он создать вокруг себя ореол незаменимости, его высоко ценил сам «босс» центрального разведывательного учреждения, перед ним открывалась незаурядная карьера. Вот тогда-то, зная, как все зыбко на этом свете, пустил он смутный слух, будто бы с первого дня своей работы ведет дневник, в который заносит все, относящееся к деятельности и личному поведению высших чинов секретного учреждения, и что дневник этот хранится в месте потайном и никому не доступном. Это был сильный козырь, и под его защитой Хеллс чувствовал себя уверенно и спокойно.

— Видите ли, Брокар, — заговорил он доверительным тоном, — дело идет сейчас о смертельной схватке двух миров, и в конечном счете именно мы — наше учреждение — призваны определить, когда начать эту схватку. В этих условиях нам не до сентиментов. Если вам угодно знать, в нашем учреждении есть немало работников бывшего гестапо, мы высоко ценим их опыт и во многом следуем ему. Учтите это в ваших расчетах, Брокар, иначе можете жестоко просчитаться. И знайте: я больше не вернусь к этим разговорам. Отныне я буду только приказывать, а вы — повиноваться!

— Повторяю, я же ничего такого не сделал… Вы обещали представить меня в прошлый понедельник какой-то комиссии, и я ждал, ждал…

— Да, обещал. Но эта комиссия не подчинена нам. Члены комиссии не пожелали выслушать вас, не проведя геологической разведки на месте, в Буала. И правильно сделали: ваша рукопись вполне могла оказаться ловким блефом.

— Я головой ручаюсь за каждую строку рукописи! — горячо воскликнул Брокар.

— Ого! — усмехнулся Хеллс. — Я вижу, вы высокого мнения об обокраденном вами человеке!.. Во всяком случае, проверка подтвердила данные, изложенные в рукописи.

— Еще бы!.. Но как это ухитрилась ваша комиссия за несколько дней обнаружить урановую руду в джунглях Экваториальной Африки, на территории чужой колонии, да еще при глубоком залегании руды?

— Эх вы, геолог! Неужели вам не приходилось читать или слышать о воздушном радиометре? Вот и представьте себе: черная африканская ночь, с одной из наших баз вылетает самолет, снабженный радиометром для воздушной разведки радиоактивных минералов, пересекает границу английской колонии Буала и как бы пропалывает все воздушное пространство в пределах координат, указанных в в а ш е й рукописи. Небо в этих широтах, к счастью, никем не охраняется, и жизни летчика и геолога не угрожает никакая опасность. И радиометр преспокойно выстукивает: есть, есть, есть!..

— Да, да, — сокрушенно произнес Брокар, — я совсем упустил из виду воздушную разведку! В мое время пользовались только воздушным магнитометром для разведки магнитных пород, а воздушного радиометра еще не было.

— В ваше время… — с презрением повторяет Хеллс. — А что, если вы покажете себя таким же невеждой перед лицом комиссии? Это наводит меня на серьезные размышления… Ведь ко всему вы еще и алкоголик!

— Ну, знаете! — негодующе воскликнул Брокар. — Это уже слишком! Я и капли вина в рот не беру!..

— Да неужели? — усмехнулся Хеллс. — Если бы не мои люди, вас минувшей ночью, ограбленного и раздетого догола, вышвырнули бы на улицу, а то и просто убили! Не берете в рот вина? А кто целую ночь хлестал в баре виски со всяким сбродом? Еще ваше счастье, что не сболтнули лишнего, а то сидеть бы вам сейчас за решеткой… Ну, сознавайтесь, алкоголик?..

— Уверяю вас, мистер Хеллс, — Брокар смиренно склонил голову, — что из всех человеческих страстей я не подвержен только этой одной. Вчера меня просто попутало от одиночества, от отчаяния, что вы оставили меня своим покровительством. Обещаю вам: это никогда больше не повторится!

— Давно бы так, — удовлетворенно сказал Хеллс. — Я знаю, в Вашингтоне это действительно случилось с вами впервые. Но если…

— Я же дал слово, мистер Хеллс! — с укором произнес Брокар.

— О да, ваше слово… Ну, а теперь давайте сюда рукопись.

— Ах ты, боже мой! — с досадой воскликнул Брокар. — Забыл прихватить ее с собой!