Василий Гузик - Не выходя из боя

— Позвони в ЦК, скажи — я не возражаю. Передай: Митрюхин — хороший большевик, опытный чекист.

Шел 1935 год. Страна напрягала силы для укрепления оборонной мощи. Нужны были деловые, надежные и преданные кадры. Орджоникидзе интересовало прошлое Митрюхина для того, чтобы выяснить его деловые качества и способности. Решался вопрос о направлении на руководящую работу на крупный завод оборонного значения.

Чем же заслужил Митрюхин такой отзыв наркома Орджоникидзе, человека требовательного и скупого на похвалы?

В ожидании гудка рабочие Пензенского паровозного депо обычно собирались в единственном теплом и сухом месте — в токарном цехе. Курили, делились новостями. Потом, повесив на табельную доску свои марки, расходились по рабочим местам.

Так началось и морозное утро 27 февраля 1917 года. Однако в этот раз гудка долго не было, а когда собралась вся смена, поднялся на один из станков котельщик Чернышов и зачитал телеграмму:

— Царское самодержавие свергнуто!

Чернышов с трудом успокоил товарищей по работе, призвал к организованности. Митинг принял несколько решений, в том числе о создании боевой дружины для охраны революционного порядка. Тут же началось ее формирование. Вначале записались 15 человек. В числе первых был и Митрюхин. В эту же ночь он был назначен на пост в проходной депо, впервые взял в руки наган, отобранный у одного из жандармов.

Паровозное депо, где в 1916 году начал работать слесарем семнадцатилетний Володя, и фабрика Сергеева были предприятиями с наиболее крупными трудовыми коллективами. Их рабочие имели некоторый опыт забастовок и были настроены революционно. Летом семнадцатого ряды пензенского пролетариата пополнились питерскими рабочими: частично эвакуировался из Петрограда Трубочный завод. Дружина, быстро возросшая численно, отстаивала предприятия от нападений бандитствующих элементов, давала отпор проискам черной сотни. Осенью дружина влилась в Красную гвардию, при этом случайные и враждебные лица отсеялись. В декабре молодой красногвардеец Митрюхин участвовал в операциях по занятию дома губернатора и других учреждений города.

В апреле 1918 года Владимир Митрюхин дежурил в штабе отряда на станции Пенза-Первая. В пять часов утра прибежал военный моряк. Рассказал, что он чудом вырвался из Кузнецка: город заняли банды, прискакавшие из Хвалынска. Разгромили советские учреждения, начались грабежи, насилия.

Митрюхин поднял отряд по тревоге, позвонил в ЧК и руководству Совета. Специальным поездом отряд выехал в Кузнецк и в два часа дня был уже там. Совместно с отрядом, прибывшим из Сызрани, бандитов разогнали, к вечеру порядок был восстановлен. Через несколько дней пришло сообщение о мятеже в Саратове. Митрюхин в составе отряда выехал туда. А потом отряд вошел в состав 1-го Пензенского советского полка и был на разных участках гражданской войны. На Уральском фронте, в тяжелых климатических условиях, в окружении враждебно настроенного казачества молодой красноармеец получил настоящую закалку как боец и как будущий чекист. Там же в боях он был контужен.

На станции Митрюхина ждала подвода. Возница помог натянуть тулуп, взобрался на облучок, зажал коленками винтовку и дернул вожжи. Вслед за ними тронулась другая подвода с тремя вооруженными людьми в штатском.

— Что за народ на тех санях? — спросил Митрюхин.

— Да это наши ребята, из нашего отдела.

— Зачем они здесь? Приезжали по делу?

— Известно зачем. Встречать. Для охраны. У нас тут без этого нельзя. Пошаливает банда Ямана. Сам главарь — настоящий зверь.

— Ну, это зря. Я привык защищаться сам.

Возница ничего не ответил. Только неопределенно хмыкнул.

Лошади бежали ходко, прошло несколько часов, а Нижнего Ломова все не было видно.

— Сколько же верст до Ломова? По времени вроде бы должны быть на месте.

— Верста — она зависит от того, как ее считать, товарищ начальник. Мы поехали по другой дороге. Подальше будет, зато поспокойнее.

Добрались только к вечеру. Митрюхина с женой привезли прямо к приготовленной квартире — две крохотные комнатки в одноэтажном доме, а вторая подвода завернула к воротам уездного ГПУ.

Не успели согреться с дороги чаем, прибежал дежурный:

— Товарищ уполномоченный, начальника милиции убили…

Начальник уездной милиции Перепелкин возвращался в Нижний Ломов по лесной дороге. Внезапно из-за деревьев раздались выстрелы и одна из первых пуль оборвала его жизнь. Несколько позднее выяснилось, что главарь банды Синюков, узнав о назначении нового начальника ГПУ, решил подготовить ему «встречу» и устроил засаду на основной дороге, ведущей от станции Титово. Бандиты из числа местных жителей опознали лошадей, увидели знакомую им повозку и решили, что едет тот, кого они ждали. Митрюхина же в это время провезли по кружной дороге.

В Нижний Ломов Митрюхина направили как чекиста, имеющего опыт борьбы с бандитами: перед этим назначением он несколько месяцев занимался в соседней губернии ликвидацией антоновщины.

В окрестностях Нижнего Ломова орудовали разбежавшиеся антоновцы, в основном местные жители. Прекрасно ориентируясь в родных местах и имея поддержку со стороны родственников, они все больше наглели. Терроризировали актив сел, дважды останавливали на перегоне недалеко от Выглядовки пассажирские поезда и грабили пассажиров. Устраивали набеги на населенные пункты даже в дневное время.

В городе появлялись листовки, с угрозами по адресу коммунистов, подписанные кличками бандитов. Проверка же показала, что изготовлены они новоявленными молодыми анархистами-максималистами. Поступили данные, что эти молодчики тайно собираются в бывшей женской гимназии, изучают там произведения Бакунина и намечают планы своих антисоветских действий. За литературой ездили в Петроград, а организационную помощь получали от анархистов Самары. Главарь тайной группы Смолюков якобы по заданию «инициативной группы» связался с бандитами, сообщал им о готовящихся против них операциях и получал от них материальную помощь. Его не раз видели в Верхнем Ломове в домах у бандитов. Задержанный чекистами Смолюков вначале отказался от дачи показаний. Но, другие задержанные оказались более разговорчивыми и рассказали, кто есть кто.

Как-то летом Митрюхин в домашней одежде, в сандалиях на босу ногу пошел в магазин. Видит, на площади перед уездисполкомом топчутся двадцать вооруженных всадников на разгоряченных конях. Митрюхин подошел к ним.

— Скажи, парень, — обратились к нему, — где тут уком партии?

— Кто ж там будет сегодня… Воскресенье, все на речке, — соврал Владимир Иванович. — А зачем вам?

— У нас дела, — ухмыляется один и подмигивает. — Ладно, в другой раз. От нас не уйдут…