Луи Буссенар - Из Парижа в Бразилию по суше

Полчаса спустя после трагического события, ставшего причиной последующих необычных приключений Жака, все четверо уже удобно сидели перед камином в доме начальника фактории. Избавившись от эскимосских костюмов и закутавшись в теплые шерстяные пледы, путешественники наслаждались приготовленным в изобилии напитком, пытаясь забыть страшную драму, невольными свидетелями которой они стали.

Расположенная двумя градусами южнее залива Нортон, в том месте на побережье Берингова моря, где река Юкон, проделав предварительно извилистый путь с востока на север, свободно несет свои воды на юг, фактория Нулато в течение долгого времени прозябала под владычеством русских. Процветать же она стала лишь с той поры, когда правительство Американских Штатов купило у России Русскую Америку, именуемую теперь Аляской [162] В примечании к парижскому изданию этого романа Л. А. Буссенар сообщает, что Аляска была продана Россией 18 октября 1867 года за семь миллионов долларов, или 37 910 тысяч франков. .

Преуспеянию Нулато, как, впрочем, и других факторий на Аляске, — например, Святого Михаила, Колмакова, Святого Николая, Адамса, Уналаклика, Юкона, Александра, — с первого же дня после присоединения этой области к Соединенным Штатам способствовала деятельность могущественной американской «Пушной компании» из Сент-Луиса. Это промышленное сообщество, вечный соперник знаменитой английской «Компании Гудзонова залива», организовало на новоприобретенной территории фактории, ставшие центрами пушной торговли, и получало солидную прибыль от своих клиентов — в основном эскимосов, индейцев и чукчей.

Смена хозяев осталась практически незамеченной местными жителями. В Нулато по-прежнему было множество лавок с дешевыми товарами, которые они выменивали на меха. Как на ярмарке в Нижнеколымске, так и на землях, охваченных коммерческой деятельностью «Компании Гудзонова залива», меновой единицей являлась выделанная либо невыделанная шкура — сперва бобра (вот уже двадцать лет, как этот грызун встречается все реже и реже), затем — бизона. После успешной охоты индеец или траппер [163] Траппер — охотник на пушного зверя в Северной Америке, пользующийся чаще всего западнями. обычно приходит в одну из таких факторий. Там он получает от агента столько деревянных фишек, во сколько бизоньих шкур можно оценить результаты его труда, и тут же, на месте, обменивает их на порох, топоры, свинец, ножи, ружья, одежду и прочие товары.

Форт Нулато, построенный некогда для отражения нападения индейцев, невзирая на годы и суровые капризы климата, все же выглядел вполне грозно. Территория его была обнесена частоколом из глубоко вкопанных в землю толстенных, высотою в шесть метров бревен, скрепленных тяжелыми поперечными брусьями. Ограда образовывала большой прямоугольник с сооруженными по углам квадратными бастионами с бойницами и шатровыми навершиями. В центре форта стоял добротный трехэтажный дом с натянутыми на рамы тюленьими пузырями вместо стекол: здесь размещались комендант и старшие торговые агенты. Остальную площадь занимали склады мехов и товаров для меновой торговли, жилища рабочих, хранилище боеприпасов и маленькая часовня, в которой за отсутствием миссионера [164] Миссионер — лицо, занимающееся религиозной пропагандой среди иноверцев. капитан каждое воскресенье сам читал обитателям фактории Библию.

Население форта состояло из пятидесяти мужчин, сорока женщин и восьмидесяти детей, однако собирались в этой крохотной крепости все вместе они крайне редко. Основные профессиональные группы были представлены мелкими служащими компании, складской охраной, кузнецами, плотниками, охотниками. По национальной принадлежности здешние обитатели делились на американцев, англичан, канадцев и многочисленных метисов [165] Метис — потомок от брака между представителями различных рас. . Столь разнородное сообщество проживало в обстановке доброго согласия, что в немалой степени объяснялось отеческим управлением капитана Андерсона, пользовавшегося всеобщим уважением, ибо добродушие и сердечность соединялись в нем с твердостью, столь необходимой для поддержания разумного порядка.

Однако не думайте, что воинское звание «капитан» наделяло начальника фактории правами военного коменданта и побуждало его устанавливать дисциплину, как в армии. В час опасности простые охотники и скромные служащие сами брались за оружие и становились на время солдатами, но лишь затем, чтобы, отразив нападение, снова вернуться к мирной жизни. В ту эпоху, когда «Компания Гудзонова залива» откупила у русского правительства монополию на пушную торговлю в Русской Америке, существовал обычай присваивать всем управляющим факториями звание капитана. С тех пор как данная территория стала собственностью Соединенных Штатов, обычай сей закрепился, и теперь любой управляющий американской факторией именуется капитаном. Так его величают и коренные жители этих мест, и охотники, доставляющие пушнину, и непритязательные поселенцы. И в силу этого Андерсон лишь унаследовал звание, носившееся его предшественниками в Нулато с незапамятных времен. Впрочем, канадцы, метисы и индейцы охотно называли его и хозяином. Подобное дружеское обращение весьма во французском духе, и оно, как и многое другое, сохранилось в Северной Америке значительно дольше, чем французское владычество.

Господин Андерсон — начальник фактории, капитан и хозяин — был превосходным человеком. Примерно пятидесяти пяти лет, он, чистокровный американец, отличался поистине шотландским гостеприимством, прекрасным образованием и необычайной сердечностью, что делало его общество чрезвычайно приятным.

Удобно устроившись в большом кресле-качалке в непривычной для европейца, но излюбленной каждым янки позе, — откинувшись на спинку сиденья и положив вытянутые ноги на каминную решетку, — капитан Андерсон, осушив стакан горячего грога, пытался убедить Жака Арно переправиться через Юкон по воде. Однако тот и слышать не желал об этом, предпочитая скорее добраться до истоков реки, нежели сесть в лодку.

Разместившись в таких же, как и хозяин, креслах, хотя и не в столь экстравагантной позе, Алексей Богданов и Жюльен де Клене, дымя сигарами, с улыбкой слушали диалог Жака Арно и капитана Андерсона. В сотый, если не более, раз их рассеянный взор падал на американский герб — распростершего крылья орла, удерживавшего в когтях девиз «epluri bus unum» [166] Один из многих (лат.). , и на вычурный щит с головой горностая на серебряном поле и лазурной лисой, упиравшейся лапами в песчаный холм с девизом «cutem acutus tollet acuti» [167] Обретший шкуру избегает тягот (лат.). , — старинную эмблему «Компании Гудзонова залива», помещенную господином Андерсоном рядом с национальным символом Соединенных Штатов в память об англичанах.