Мойра Янг - Храброе сердце

После того, как я надеваю тунику, я ищу оружие. Мне нужно какое-то оружие. Мои глаза смотрят на лук и колчан Лью. Нет, это будет неправильно. Вместо этого я беру его рогатку. Засовываю ее себе в штаны за спину. Я отбрасываю мысль, што я оставляю его, Эмми и Томмо. Мысли о том, как они будут сходить с ума от переживаний, когда поймут, што я ушла. Я заглатываю внезапный, сильный страх остатца одной. Джек в беде. Он нуждаетца во мне.

Двигайся быстрее. Не думай.

Я хватаю снаряжение Гермеса. Забрасываю свой мешок на плечо. Траккер сидит там. Наблюдает. Ждет.

— Пошли, — говорю я.

Я проверяю снаружи, все ли чисто, когда мы выскальзываем с ним из палатки. Мы торопимся скорее-скорее добратца до окраины лагеря, штобы там найти Гермеса. В течение дня, весь скот собирали (лошадей там, верблюдов, мулов, да короче всех) и привязывали к колышкам, на случай, если они испугаютца ночного шума и попытаютца броситца в рассыпную. По дороги я свистом подзываю Неро.

Когда показываетца небольшой загон, я останавливаюсь.

— Траккер, ко мне, — говорю я. Он прижимаетца ко мне. — Ты не можешь пойти со мной, — говорю я. — Это слишком далеко. Ты должен остатца с Ауриэль. С ней безопасно. — Пока я говорю, то разматываю веревку со своего пояса, крепкую, сделанную из бечёвки из дикой маслины, и одеваю петлю из неё ему на шею. Я веду его к большому тополю, который растет в нескольких футах от шалашей и привязываю его к стволу. Его бледные глаза следят за каждым моим движением. — Не смотри на меня так, говорю я. — Это для твоего же блага.

Он ластитца ко мне. У меня в носу покалывает, но я стараюсь успокоитца. У меня нет времени рыдать. Я чешу ему за ушами и целую в грубый мех.

— Спасибо, — шепчу я. — Теперь ты останешься здесь. И сиди тихо.

А затем я оставляю его. Какое прекрасное создание, он не издает ни звука. Как я ему и велела.

Из темноты выныривает Неро и усаживаетца мне на плечо, у него в клюве зажат кожаный шнурок, с которого свисает мой сердечный камень.

— А ну отдай-ка мне его, негодник. — Я забираю свой талисман у Неро и вешаю его себе на шею. — Если бы ты не оказался сейчас таким услужливым, то я бы тебя бросила здесь, привязав к какому-нибудь дереву, — говорю я.

Мы добираемся до загона для скота. И видим Ауриэль. Она стоит возле Гермеса, поглаживая того по носу. Звездный свет освещает звездную девушку, завернутую в темно-красную шаль. В лунном свете блестят бусинки в её волосах. Неро подлетает и усаживаетца на веревку, натянутую рядом с ней.

Я подхожу и бросаю свой походный мешок на землю. Я ничего не говорю. Я не смотрю на неё. Даже мимолетного взгляда не бросаю на неё, когда седлаю Гермеса попоной и мягкой циновкой и продеваю через его голову уздечку.

Она помогает мне все привести в порядок. Наши глаза встречаютца. Я тут же отвожу взгляд.

— Я иду за Джеком, — говорю я. — В Новый Эдем. Он отправил мне послание. Он в беде.

— Скажу в последний раз, — говорит она. — Ты опасно открыта, Саба. Мы еще не закончили, мы остановились в неподходящий момент. Пожалуйста, останься и позволь мне закончить.

— Я не могу ждать, — говорю я. — Я и так уже потратила слишком много времени.

— Хорошо, — говорит она. — Я сделала все, што могла. Я принесла тебе это.

Она идет к забору. Поднимает лук, который был прислонен к нему, бледный, серебряно-белый лук. Я останавливаюсь. Холодная дрожь пробегает по моей коже. Я подныриваю под шеей Гермеса и встаю перед Ауриэль. Она протягивает мне лук.

— Лук твоего дедушки, — говорю я. — Намида.

— Да, — отвечает она. — До того, как он стал шаманом, он был великим воином. Теперь лук принадлежит тебе.

— Он сделан из сердцевины белого дуба, — говорю я. — Его нельзя сломать.

— Ты помнишь, — говорит она.

— Конечно, помню, — говорю я.

Я тянусь к нему. Беру его в руки. Мою кожа покалывает в том месте, где соприкасаетца с деревом. Я чувствую его гладкость. Его вес. Лук приятный на ощупь. Настоящий. Идеальный.

Ауриэль протягивает мне стрелу. Я подымаю лук и натягиваю тетиву. Он прирастает ко мне. Становитца частью меня. Мои руки остаютца уверенными и твердыми. Не трясутца. Не дрожат.

— Все получитца, — говорю я. Я вешаю лук за спину. Она протягивает мне полный колчан. — Мне лучше уже отправлятца в дорогу, — говорю я.

Ауриэль держит голову Гермеса, пока я взбираюсь на него. Музыка проплывает, окутываетца теплым ночным ветерком. Безыскусный сладкий шепот вальса.

— Есть более короткий путь, — говорит она. — Он короче, но небезопаснее.

— Расскажи мне, — прошу я.

— На север отсюдова, ты поедешь по старой дороге Мародеров, которая проходит через Пустыню, — говорит она. — Если будешь ехать быстро и не будешь останавливатца, ты попадешь в Расщелину Яанн до рассвета. Там заканчиваетца дорога. Как только ты пересечешь Расщелину, то попадешь на земли Тонтонов. Ты окажешься в крайнем северо-западном районе Нового Эдема. Там никто не живет, ты можешь проскользнуть незамеченной.

— Никогда не слышала о северной дороге, — говорю я.

— Это потому что редко кто выбирает такой путь. Они зовут его Призрачный путь, — говорит она. — Много разных историй ходит о нем. Духи Мародеров ездят там, ища место для успокоения своих потерянных душ. Странные твари. Собиратели черепов.

— Я все-таки рискну, — говорю я.

— А што мне сказать Лью? — спрашивает она. — Он ведь пойдет за тобой, ты же знаешь.

— Вот поэтому я должна уехать сейчас, — говорю я. — Задержи его. Солги ему, делай то, што посчитаешь нужным. Только выиграй немного времени.

Я начинаю отъезжать на Гермесе, но она хватает его за уздечку.

— Подумай о своем брате, — говорит она. — Он...Его раны слишком глубоки, чтобы их можно было увидеть. Они очень опасны. И помни, что я сказала тебе о Томмо, он...

— У меня нет на это времени, Ауриэль. Отпусти меня.

— Это важно, ты в самом деле...

— Я сказала, отпусти!

— ДеМало, — говорит она.

Мой желудок сжимаетца. — Што там с ним? — спрашиваю я.

— Он Кормчий, — говорит она. — Ты снова встретишься с ним. Ты не готова.

Мои ладони становятца липкими.

— Я постараюсь держатца от него подальше, — говорю я.

— Саба, — говорит она. — Ты только начала узнавать, кто ты есть на самом деле, на што ты способна, кем ты можешь быть. Помнишь, там в палатке, в твоем видении...ты права, ДеМало знает тени. Свои собственные, твои, и всех нас. У нас у всех есть они. Они мощная часть тебя, но ты должна научитца...

Она переводит дыхание. Я могу видеть, как она снова слушает голоса, голоса своих проводников. Она кивает.

— Настало время, штобы всем начать сплачиватца, — говорит она. — Мир движетца слишком быстро. Ты должна сделать это сама. Будь очень осторожна.

— Я должна идти, — говорю я.