Валерий Нечипоренко - Ловчий

— Ну и видок у вас!

— Да и у вас не лучше. — Она сердито запахнула плащ.

Я глянул в зеркальце. Скула чуть-чуть припухла, но в целом — никакого сравнения.

— Отвезите меня домой, на Савушкина, — потребовала она.

— Не боитесь, что ваши домашние упадут в обморок?

— Да, маму не стоит пугать, — согласилась она. — Может, заскочить к Наташке? Но она худая, как селедка, ее платья на меня не полезут… Зойка укатила в отпуск, Тамара наверняка развлекается где-нибудь, про Ренату я уже не говорю… — Она принялась перебирать своих подруг, но безрезультатно.

Я нашел ее сухую сильную ладошку и бережно сжал обеими руками.

— Послушайте… Коли уж так случилось… Я остановился в гостинице, тут недалеко. На днях купил в подарок одной девушке платье. Мне кажется, оно вам подойдет, фигуры очень похожи. Вы приведете себя в порядок, переоденетесь, а после я отвезу вас домой. Без всяких приключений.

Она помолчала с минуту, затем кивнула:

— Хорошо. Другого выхода все равно нет. А платье я завтра верну.

Я тронул Артура за плечо:

— Гостиница «Советская», поехали.

Через десять минут мы входили в гостиничный холл. С обслугой я всегда поддерживал хорошие отношения, так что на мою позднюю гостью посмотрели сквозь пальцы.

Мы поднялись в мой номер.

Ирина сразу же бросилась к большому зеркалу, висевшему рядом со шкафом.

— Боже, ну и чучело!

Я открыл холодильник, достал из морозилки кубик льда и протянул ей:

— Приложите, вдруг обойдется без синяков.

— Мерзавцев, которые поднимают руку на женщину, нужно кастрировать! — безапелляционно заявила она.

— Совершенно с вами согласен.

Я открыл створку шкафа.

— Вот вам чистое полотенце. Душ за той дверью. А это, — я выложил на кровать хрустящий пакет, — то самое платье. Сделаем так: я оставлю вас минут на двадцать, — надеюсь, достаточно? — а сам загляну в бар. Мне кажется, мы заслужили выпивку. Пообщаемся немного, как товарищи по несчастью, а после я отвезу вас домой. Не возражаете?

— Почему бы и нет?

— Что будем пить?

— Нет ли в здешнем баре ликера «Старый Таллин»?

— Понятия не имею, но поинтересуюсь.

— В общем, выбирайте на свой вкус.

— Спасибо за доверие. А вам рекомендую запереться на ключ во избежание дальнейших недоразумений. Не открывайте никому. Я постучу вот так — двойным ударом с интервалом.

Отправился я, конечно, не в бар, а этажом выше, где занимали номер мои доблестные помощники. Все уже были на месте. Роман занимался тем же, чем и Ирина, — торчал перед зеркалом.

— Чертова стерва! — выругался он, поворачиваясь ко мне правой щекой. — Поглядите, какие бороздки она мне оставила! Думаете, жена поверит, что я наткнулся в темноте на доску с гвоздями?

Н-да, бороздки были характерные. Ни с чем не спутаешь. Да и след от шпильки четко выделялся под глазом.

— Сам виноват, — урезонил его Вадим.

— Кто же знал, что она будет драться, эта мегера! — Он с укоризной посмотрел на Артура. — Мог бы предупредить о ее повадках.

— Я же не Господь Бог, — развел тот руками.

— Да, мужики, а все-таки есть, есть женщины в русских селеньях!

— Не завидую я вам, — сказал мне Роман. — Будьте поосторожнее с этой пантерой. Думаю, она и кусаться умеет.

— Ладно, это уже мои заботы. Всем спасибо. Завтра можете отчаливать. Артур, где твои припасы?

— В шкафу. — Он достал тяжелую сумку.

Я прихватил из нее бутылку «Старого Таллина» и бутылку коньяка, кое-какую закусь и, выждав еще немного, отправился к себе, предупредив парней, а особенно Романа, чтобы не попались Ирине на глаза.

Ирина по-прежнему вертелась перед зеркалом, но это была уже не тигрица, а ласковая кошечка. Ее новое платье смотрелось потрясающе, сидело великолепно, и она понимала это. Еще бы! Ведь его выбирал один из лучших столичных модельеров.

— Вы божественны, ваше величество! — констатировал я.

— Будто на меня сшито, — ответила она, не в силах оторвать взгляда от зеркала. — У вас поразительный вкус! Вашей девушке можно позавидовать. А она не обидится, если узнает, что его кто-то надевал?

— Она не обидится, потому что это платье отныне ваше.

— Что вы! — зарделась она. — Я не могу принять такой дорогой подарок.

— Но это всего лишь маленькая компенсация за причиненный ущерб.

— Не вы его причинили.

— Мне просто приятно оказать вам любезность.

— А как же ваша девушка?

— А никак. С ней мы расстаемся.

Она пристально посмотрела на меня:

— Странно, что девушка легко расстается с таким интересным мужчиной.

— Это не она, это я с ней расстаюсь. И вовсе не легко.

— Почему?

— Потому что, как выяснилось, мы по-разному смотрим на некоторые вещи.

— Например?

— Например, на способность понимать партнера. Особенно в трудный период.

Она задумчиво прошла к дивану и села напротив журнального столика.

— Меня зовут Ириной.

— Дмитрий. Дима.

— Давайте, Дима, выпьем за знакомство. Что вы там принесли?

— То, что вы просили.

По ее телу даже пробежал как бы легкий морозец.

— Дима, да вы — волшебник!

— А вы — необыкновенно прелестная женщина. Я это сразу почувствовал. Там, в «Джокере».

— А давайте выпьем на брудершафт, — задиристо предложила она.

— Буду счастлив.

Я наполнил бокалы, и мы подняли их, скрестив руки. Напиток был сладкий и хмельной. Ее мягкие, красиво очерченные губы приблизились к моим. Поцелуй был долгим и легким, как хороший сон.

— Что же ты почувствовал в «Джокере»? — спросила она.

— Надежду. И уверенность в том, что надежда должна сбыться. Я ведь потому и вернулся…

— Ладно… — Она встала, опять подошла к зеркалу, всмотрелась, поправила локон. — Возможно, ты скажешь, что мы тоже смотрим по-разному на некоторые вещи, но… — Она сняла трубку и набрала номер. — Мама, это я. Все в порядке, не волнуйся. Да, не жди. Я переночую у подруги.

Вопреки моим ожиданиям, Ирина не проявила в постели неистовой пылкости. Ласки и нежности — сколько угодно, но терять головы — даже на миг — она не собиралась. Пик оргазма она преодолела почти незаметно — лишь прикрыв глаза да учащенно задышав. Никаких криков, томных стонов, вонзаний ногтей в кожу, любовных судорог и прочих затей. Просто привычный и приятный ритуал. Но я не могу сказать, что был разочарован. Исходила из нее некая аура, которая разжигала и притягивала.

Затем Ирина нырнула под одеяло, повернулась на бок, примостив под щеку ладошку, и проспала в такой позе до позднего утра. Перед рассветом мне захотелось ее разбудить, но ее сон был так сладок и безмятежен, что я отказался от своего эгоистического намерения.

Приняв душ и одевшись, я спустился вниз и купил у мальчишки-разносчика свежий выпуск «Невской радуги». На третьей полосе красовалась очередная статья Касаева «Воды Обводного», начинавшаяся так: «Медленная утка, как утверждает сибирская пословица, прилетает первой…» Я невольно улыбнулся, вспомнив наши с ним фольклорные беседы.