Миднайт - Фанфик Снейп - мой декан

— ПРОФЕССОР СНЕЙП!!!— наконец выпалил мальчик, и все пораженно замерли. — Его убили... Я не смог его вытащить...

Тишина длилась долго. Она прерывалась только судорожными вздохами Гарри и мерным позвякиванием какой-то штуковины на столе директора. Все смотрели на мальчика, и его это порядком раздражало. Дамблдор заговорил первым. Его голос немного подрагивал.

— Северуса? Они убили Северуса? Ты видел это?

— Не-ет... Но... но... Они поймали его в... коридоре... там были... решетки... Я не мог его вытащить... Люциус Малфой обманул меня и переместил сюда, потому что его палочка у меня... вот, — Гарри положил на пол уже немного поцарпаную волшебную палочку. — Но он обещал всё равно сам убить профессора Снейпа... Я не мог помочь профессору...

Снова тишина, но не такая продолжительная. Прервал её Моуди.

— Ну и поделом, — бросил он. — Жаль, но Снейп сам виноват.

— Аластор, будьте добры, посмотрите, как там дела у мадам Помфри,— довольно резко произнес Дамблдор.

Моуди хрюкнул и вышел. В кабинете остался только директор и Люпин. Гарри почувствовал огромную благодарность к Дамблдору. Теперь тут остались только те, кто действительно мог понять...

— Гарри, пожалуйста, успокойся немного... Можешь сесть?.. Или тебе помочь?

— Нет, не надо, — мальчик встал, прошагал к ближайшему креслу и с размаху упал в него.

— Гарри, ты можешь сейчас рассказать, что произошло? Я не заставляю... просто... хочу тебе помочь. Если ты всё расскажешь, как было, поверь, станет легче... Ну?

— Да, господин директор...— Гарри глубоко вздохнул и принялся описывать всё, как можно подробнее.

Тяжело было рассказывать про смерть Петтигрю, который верно служил Вольдеморту, но и это не уберегло Питера, когда он "оступился"... Однако все меркло, когда мальчик дошел до самого конца... В груди была пустота, затрудняющая словесный поток, сердце будто неприятно щекотали жестким пером, Гарри через силу рассказывал про то, как оставил Снейпа на верную смерть, и про слова Люциуса... Через несколько минут мальчик снова погрузился в зловещее молчание. Лицо Дамблдора, побледневшее ещё до появления Гарри, стало совсем серым и старым, ясные голубые глаза заволокло туманом, руки директора теребили кисточку мантии... Люпин мелко дрожал, его повязка постепенно становилась красной, он до крови прокусил губу. Сделав это, Римус вздрогнул и шепотом сказал:

— Ну, вот... Я остался последним Мародером... Простите, директор.

Не сказав больше не слова, Люпин вышел. Остались только Гарри и Дамблдор. Директор молчал, и мальчик не находил, что сказать. Только когда тишина стала звенящей, слизеринец осмелился заговорить:

— Профессор Дамблдор, сэр... можно вопрос?

Директор Хогвартса очнулся от своих раздумий и посмотрел на Гарри.

— Да, конечно, спрашивай... Ты имеешь право знать всё...

— Почему Питер Петтигрю заступился за меня? Он всегда всё делал с выгодой для себя, а такой поступок... он не мог не знать, чем это грозит...

Дамблдор слабо улыбнулся.

— Довольно давно, Гарри, я уже говорил тебе, что когда один маг спасает другому жизнь — это очень важно... Питер был у тебя в долгу... и решил, раз уже должен был умереть давно, а ты спас его, то лучше умереть за тебя. К сожалению... или к счастью, он понял это немного поздно... Но он понял.

— Я тоже многое понял сегодня, — прошептал мальчик. — Профессор Снейп сказал...

Гарри запнулся. Больше ему не удалось выдавить ни слова. Дамблдор подошел ближе к креслу слизеринца и так же тихо сказал:

— Северус был хорошим человеком... просто иногда сам не верил в это... И поэтому был таким... слегка мрачным. Но это, отчасти, не его вина — было мало людей, способных понять Северуса... А он не захотел больше понимать других людей... Его это очень угнетало... Я знаю, как ты весь год пытался войти в его положение... Это очень похвально, Гарри...

— Я не для похвалы это делал...— слезы снова щипали глаза, и Гарри опустил голову, чтобы Дамблдор не видел.

— Я знаю... Но, я думаю, тебе всё же многое удалось... И Северусу очень это помогло и, возможно, ещё поможет... Не здесь... может где-то в другом месте... Ну... ты понимаешь...

— Да, господин директор... Я... Я... хотел...

— Конечно, иди, Гарри. Отдыхай.

— Спасибо, сэр... До свидания.

Мальчик плелся по коридору не замечая ни учеников, ни Филча, сделавшего замечание за неопрятный вид и грязь... Гарри было всё равно, что его мантия, как всегда, мало уцелела после очередной "стычки", что кровь из ран капает прямо на ковер... Слизеринец не видел, куда шел...

На одной из лестниц мальчика догнал Рон. Староста был встрепан и напуган, за ним бежала Гермиона.

— Гарри, — выпалил Рон.— Гарри... Тут такое... Гарри... Я всё слышал... Друг, ты как? Что случилось?..

Но Гарри не слышал гриффиндорского старосту.

— Рон, пожалуйста, проведи меня в вашу гостиную ... Я не хочу в свою...

— Э-э-э... Хорошо.

В гриффиндорской спальне для мальчиков, слизеринец завалился на кровать Рона, задернул полог и уткнулся в подушку. Из глаз уже невольно текли слезы... Гарри ничего больше не хотел делать... просто лежать здесь до конца жизни... Он думал, что не так давно желал Снейпу самой мучительной смерти, или хотя бы просто смерти... но теперь понял, что, если бы знал, как всё получится, никогда никогда не хотел бы этого... Только сейчас Гарри понял, как на самом деле относился к профессору... Снейп был частью жизни мальчика... частью его души, как родители, которых Гарри почти не знал, как Сириус... И вот... ещё одного дорогого человека не стало... Слизеринец в злости и отчаянье ударил подушку...

— "Ну, почему? Почему надо потерять, чтобы понять?!"...— пронеслось в голове мальчика.

Гарри спал недолго и очень беспокойно. Каждый раз, когда он засыпал, ему снилось что-нибудь отвратительное. В основном то, как Упивающиеся, возможно, издевались над Снейпом. Мальчик просыпался в холодном поту и жадно припадал к графину с тумбочки Рона. Проснувшись, наверное, в пятый раз, Гарри чертыхнулся и от злости закусил подушку — воды больше не было... Через пару минут слизеринец снова забылся глубоким сном... а потом опять проснулся. Но не из-за кошмара. У Гарри внутри все перевернулось, сердце затрепетало, как свеча от порывов ветра, мальчик услышал разговор из гостиной:

— Ты должен немедленно идти в Больничное крыло...— голос МакГонагал дрожал и срывался. — Пожалуйста... Гарри можешь увидеть и позже...

— Я имею права видеть учеников моего факультета в любое время, которое мне только заблагорассудится!

Гарри едва не порвал Рону полог, соскакивая с кровати. Мальчик что-то опрокинул в темноте, но не обратил на это ни малейшего внимания. Его сердце билось так быстро, что грозило дать сбой... Нет, он не мог ошибиться... Это был именно тот голос, которого младшие студенты школы боялись до смерти, а старшие нервно вздрагивали, услышав знакомые холодные слова за спиной... Гарри почти сломал дверь, дергая её не в ту сторону. Наконец он преодолел все трудности гриффиндорских дверей и вырвался на лестницу. Перепрыгивая через три ступени и поскальзываясь, мальчик оказался в самой гостиной и застыл, как вкопанный. Посреди помещения спиной к Гарри стоял человек в черной рваной мантии, с сальными немного спутанными волосами, жарко споривший с МакГонагал. Заместитель директора вяло противоречила ему, с каждой секундой всё больше бледнея. Гриффиндорцы с любопытством, но всё же из-за углов и кресел наблюдали за этим разговором. Гарри не видел никого и ничего, кроме человека в черном.